Значит, я умерла - Хилари Дэвидсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видели, как она схватилась за сердце? – спросил Вильяверде. – В тот момент оно как раз остановилось. Потому она и упала.
– А почему она держалась за затылок?
– Голова, наверное, закружилась – из-за сердца.
– А на голове не было раны?
– Я же говорю вам – сотрясение мозга, – сказал коп. – Вы видели, как она упала? Она сильно ударилась о ступеньки.
У него на все был готов ответ, но из увиденного он и я делали разные выводы. Я была твердо уверена в одном: существовала какая-то причина, почему Каро в то утро не бегала по парку, как всегда, а выбрала другой маршрут, в сторону ООН, но никто так и не удосужился эту причину найти.
– В этой истории чего-то не хватает, – сказала я. – Зачем она вообще пошла в тот парк на верху лестницы?
– Честно говоря, я думаю, что у нее была назначена там встреча, – сказал Вильяверде.
Я чуть не задохнулась.
– Почему вы так решили?
– Вот список того, что было на ней и при ней в момент смерти. – Он вытянул откуда-то папку. Перед глазами у меня плыло, но я все же различила слова: «Часы («Картье»). Обручальное кольцо с бриллиантом. Сережки-гвоздики с бриллиантами. Карта памяти».
– Карта памяти? – удивилась я. – Она же вышла побегать. У нее в руках ничего не было.
– На поясе ее легинсов был потайной кармашек на молнии, – пояснил полицейский. – Знаете, для ключа от дома или кредитки. Но у вашей сестры лежала там только карта памяти.
– Где она теперь?
– У ее мужа, – ответил Вильяверде. – Все вещи покойной забрал Тео Трэкстон.
Глава 13
Дейрдре
Знаю, глупо было идти прямо из полиции туда, где умерла моя сестра. Прошло уже больше недели. Что я могла там найти? Но мне хотелось своими глазами увидеть это место.
Знакомое всему миру по многочисленным фото здание ООН с разноцветьем флагов всех стран, реющих перед ним на флагштоках, находится севернее того места. Прямо напротив – Секретариат Объединенных Наций: небоскреб огромной зеркальной костяшкой домино возвышается над плоским берегом Ист-Ривер. Каро упала возле Парка Ральфа Банча – крохотного зеленого оазиса, названного в честь первого афроамериканца, лауреата Нобелевской премии мира. Извилистая Стена Исайи справа немного не доходит до спиральной лестницы, ведущей наверх. На стене выбит стих из Библии: «Перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать»[8].
Мне, конечно, близка и понятна антивоенная направленность этой цитаты, но тогда я готова была поднять меч за свою сестру. Копы, по-видимому, не собирались меня слушать. «Заставь его ответить за мою смерть, чего бы это тебе ни стоило», – написала Каро, имея в виду своего мужа. Но я пока не видела, как это сделать. Непонятно было даже, причастен ли Тео к ее смерти. Что же заставило сестру написать мне такое паническое письмо на рассвете, незадолго до гибели?
Я хотела пойти домой и еще раз просмотреть ту карту памяти, которую получила от Каро. Наверняка там есть что-то такое, чего я не заметила. Но ровно в девять утра зазвонил телефон, напоминая, что пора на работу. В день, когда умерла Каро, я взяла выходной за свой счет, и в день похорон тоже. Больше терять деньги я не могла. Я работала в компании «Снапп», обслуживающей тех жителей Нью-Йорка, которые так заняты, что им даже туалетной бумаги себе купить некогда, а потому перепоручают шопинг и другие дела по дому посредникам. Конечно, таких посредников в городе миллион, но «Снапп» отличается от других тем, что его работники не только привозят покупки, но еще и раскладывают их по местам. Вот этим я и занималась. На жаргоне «Снаппа» я была куратором. Напыщенное наименование для того, кто весь день вскрывает упаковки с мылом и зубной пастой, извлекает из них содержимое и, предварительно протерев, расставляет и раскладывает по полочкам в олимпийских размеров ванных комнатах, ароматизированных свечами, которые стоят больше, чем я трачу на еду в неделю. Для большинства моих клиентов я что-то вроде дружелюбного привидения: они никогда меня не видят, а мне только того и надо. Девиз нашей фирмы в ватсапе: «"Снапп", и все готово». Обычно я общалась с клиентами через электронную почту или СМС-сообщения. Многие на них даже не отвечали.
Эсэмэска прилетела от моего босса, Джен Ксера, – сердитого типа с вечно засаленными волосами и такими короткими ручками, что его, естественно, прозвали Ти-Рексом. Он ненавидел всех своих подчиненных, и его чувство было взаимным. Эсэмэска гласила: «ЧЗХ, Д? Какого хрена ты делаешь в Тюдор-Сити?»
Я оскалилась. Самым большим минусом моей работы в «Снаппе» было то, что начальники вечно шпионили за моими передвижениями. «Ходила в полицию, насчет сестры», – написала я.
Ответ Ти-Рекса прилетел мгновенно: «Ты вчера брала выходной на похороны».
Я почувствовала, как кровь прилила у меня к щекам.
«Полиция начала расследование ее смерти, – настрочила я. – Дело серьезное. Я уже еду на работу».
Я писала, а сама двигалась на север. До квартиры в Саттон-Плейс, где я должна была быть, оставалось всего с полмили.
«Безответственность грозит последствиями», – написал Ти-Рекс в ответ.
Скрытая в его словах угроза заставила меня сжать кулаки. Вот ведь мразь, знает, как достать меня посильнее…
В «Снаппе» я начинала в должности марафонца – это человек, который доставляет тяжеленные сумки с покупками от магазина до дома клиента, – но во время пандемии меня повысили: клиенты пускали в свои квартиры только сотрудников с подтвержденным наличием антител. Я переболела одной из первых, потом регулярно сдавала тесты, результаты которых действовали на людей настолько успокаивающе, что компания даже повысила цену на мои услуги. Стоит ли говорить, что, даже когда большинство привились, расценки не упали. Вообще работа была странная: я, минималистка по жизни, которая терпеть не могла лишнего барахла, расставляла продукты на кухнях клиентов, держащих не меньше десятка сортов одной лишь поваренной соли.
Моей первой клиенткой в тот день была одна пожилая леди, которая мне нравилась, хотя я никогда в жизни в глаза ее не видела. Она всегда оставляла мне хорошие чаевые, а большая часть покупок,
