12 великих трагедий - Коллектив авторов

Так ли ты, пудель, ворчишь предо мной?

Но горе мне! Довольства и смиренья

Уже не чувствует больная грудь моя.

Зачем иссяк ты, ключ успокоенья?

Зачем опять напрасно жажду я?

Увы, не раз испытывал я это!

Но чтоб утрату счастья заменить,

Мы неземное учимся ценить

И в откровеньи ждем себе ответа,

А луч его всего ясней горит

В том, что Завет нам Новый говорит.

Раскрою ж текст я древний, вдохновенный,

Проникнусь весь святою стариной,

И честно передам я подлинник священный

Наречью милому Германии родной.

(Открывает книгу и собирается переводить.)

Написано: «В начале было Слово» —

И вот уже одно препятствие готово:

Я слово не могу так высоко ценить.

Да, в переводе текст я должен изменить,

Когда мне верно чувство подсказало.

Я напишу, что Мысль – всему начало.

Стой, не спеши, чтоб первая строка

От истины была недалека!

Ведь Мысль творить и действовать не может!

Не Сила ли – начало всех начал?

Пишу – и вновь я колебаться стал,

И вновь сомненье душу мне тревожит.

Но свет блеснул – и выход вижу смело,

Могу писать: «В начале было Дело»!

Пудель, не смей же визжать и метаться,

Если желаешь со мною остаться!

Слишком докучен товарищ такой:

Мне заниматься мешает твой вой.

Я или ты; хоть и против охоты,

Гостя прогнать принужден я за дверь.

Ну, выходи же скорее теперь:

Путь на свободу найдешь тут легко ты.

Но что я вижу? Явь или сон?

Растет мой пудель, страшен он,

Громаден! Что за чудеса!

В длину и в ширину растет.

Уж не походит он на пса!

Глаза горят; как бегемот,

Он на меня оскалил пасть.

О, ты мою узнаешь власть!

Ключ Соломона [28]  весь свой вес

Тебе покажет, полубес!

Духи [29] (в коридоре)

Он попался! Поспешим!

Но входить нельзя за ним,

Как лиса среди тенет,

Старый бес сидит и ждет.

Так слетайся же скорей,

Осторожных духов рой,

И старайся всей толпой,

Чтоб избегнул он цепей.

В эту сумрачную ночь

Мы должны ему помочь.

Он велик, могуч, силен:

Помогал не раз нам он!

Фауст

Для покоренья зверя злого

Скажу сперва четыре слова:

Саламандра, пылай!

Ты, Сильфида, летай!

Ты, Ундина, клубись!

Домовой, ты трудись [30] !

Стихии четыре

Царят в этом мире;

Кто их не постиг,

Их сил не проник, —

Чужда тому власть,

Чтоб духов заклясть.

Исчезни в огне,

Саламандра!

Разлейся в волне

Ты, Ундина!

Звездой просверкай

Ты, Сильфида!

Помощь домашнюю дай,

Incubus [31] , Incubus,

Выходи, чтоб закончить союз!

Нет, ни одной из четырех

В ужасном звере не таится:

Ему не больно; он прилег

И скалит зубы и глумится.

Чтоб духа вызвать и узнать,

Сильней я буду заклинать.

Но знай же: если ты, наглец,

Из ада мрачного беглец, —

Так вот – взгляни – победный знак [32] !

Его страшатся ад и мрак,

Ему покорны духи праха.

Пес ощетинился от страха!

Проклятое созданье!

Прочтешь ли ты названье

Его, несотворенного,

Его, неизреченного,

И смерть и ад поправшего

И на кресте страдавшего!

Страшен, грозен, громаден, как слон,

Вырастает за печкою он,

И в тумане он хочет разлиться!

Он весь свод наполняет собой.

Мрачный дух, повелитель я твой:

Предо мною ты должен склониться.

Не напрасно грозил я крестом:

Я сожгу тебя божьим огнем!

Не жди же теперь от меня

Трикраты святого огня [33] !

Не жди, говорю, от меня

Сильнейшего в таинстве нашем!

Туман рассеивается, из-за печи появляется Мефистофель в одежде бродячего схоласта. Мефистофель

К чему шуметь? Я здесь к услугам вашим.

Фауст

Так вот кто в пуделе сидел:

Схоласт, в собаке сокровенный!

Смешно!

Мефистофель

Привет мой вам, науки жрец почтенный!

По вашей милости изрядно я вспотел.

Фауст

Как звать тебя?

Мефистофель

Вопрос довольно мелочной

В устах того, кто слово презирает

И, чуждый внешности пустой,

Лишь в суть вещей глубокий взор вперяет.

Фауст

Чтоб узнать о вашем брате суть,

На имя следует взглянуть.

По специальности прозванье вам дается:

Дух злобы, демон лжи, коварства-как придется.

Так кто же ты?

Мефистофель

Часть вечной силы я,

Всегда желавший зла, творившей лишь благое.

Фауст

Кудряво сказано; а проще – что такое?

Мефистофель

Я отрицаю все – и в этом суть моя.

Затем, что лишь на то, чтоб с громом провалиться,

Годна вся эта дрянь, что на земле живет.

Не лучше ль было б им уж вовсе не родиться!

Короче, все, что злом ваш брат зовет, —

Стремленье разрушать, дела и мысли злые,

Вот это все – моя стихия.

Фауст

Ты мне сказал: «я часть»; но весь ты предо мной?

Мефистофель

Я скромно высказал лишь правду, без сомненья.

Ведь это только вы мирок нелепый свой

Считаете за все, за центр всего творенья!

А я – лишь части часть, которая была

В начале все той тьмы, что свет произвела,

Надменный свет, что спорить стал с рожденья

С могучей ночью, матерью творенья.

Но все ж ему не дорасти до нас!

Что б он ни породил, все это каждый раз

Неразделимо связано с телами,

Произошло от тел, прекрасно лишь в телах,

В границах тел должно всегда остаться,

И – право, кажется, недолго дожидаться —

Он сам развалится с телами в тлен и прах.

Фауст

Так вот твое высокое значенье!

Великое разрушить ты не мог,

Тогда по мелочам ты начал разрушенье!

Мефистофель

Что делать! Да и тут старался я не впрок.

Дрянное Нечто, мир ничтожный,

Соперник вечного Ничто,

Стоит, не глядя ни на что,

И вред выносит всевозможный:

Бушует ли потоп, пожары, грозы, град —

И море и земля по-прежнему стоят.

С породой глупою звериной и людскою

Бороться иногда мне не хватает сил —

Ведь скольких я уже сгубил,

А жизнь течет своей широкою рекою.

Да, хоть с ума сойти, – все в мире так ведется,

Что в воздухе, в воде и на сухом пути,

В тепле и в холоде зародыш разовьется,

Один огонь еще, спасибо, остается.

А то б убежища, ей-богу, не найти!

Фауст

Так, силой мощной, животворной,

Тебе враждебною влеком,

Ты тщетно, демон непокорный,

Ей угрожаешь кулаком!

Другое лучше выдумай стремленье,

Хаоса странное творенье!

Мефистофель

О том подумать сами мы хотим…

Но после мы с тобой еще поговорим.

Теперь могу ль я удалиться?

Фауст

К чему такой вопрос? Иди.

Твое знакомство пригодится:

Когда захочешь, приходи.

Не хочешь ли в окно – открытая дорога!

Не то – в трубу ступай; не заперта и дверь.

Мефистофель

Нет, трудновато выйти мне теперь.

Тут кое-что мешает мне немного:

Волшебный знак у вашего порога.

Фауст

Так пентаграмма этому виной [34] ?

Но как же, бес, пробрался ты за мной?

Каким путем впросак попался?

Мефистофель

Изволили ее вы плохо начертить,

И промежуток в уголку остался,

Там, у дверей, – и я свободно мог вскочить.

Фауст

Да, случай над тобой удачно посмеялся.

Так ты мой пленник, стало быть?

Вот удалось негаданно-нежданно!

Мефистофель

Не видел пудель этой штуки странной;

Вскочил – и вмиг переменился вид,

И выход был лукавому закрыт.

Фауст

Ступай в окно, не будет затруднений.

Мефистофель

Увы! таков закон чертей и привидений:

Каким путем вошел, таким и выходить.

Во входе волен я, а выходить обязан

Там, где вошел.

Фауст

И ад законом связан?

Вот новости! Ну что ж! Прекрасно: может быть

С тобой и договор возможно заключить?

Мефистофель

Что обещаем мы, ты можешь получить

Сполна, – ни в чем тебя мы не надуем.

Да, но об этом долго рассуждать.

Другой раз мы подробней потолкуем.

Теперь же я прошу нижайше позволенья

Уйти. Нельзя ль вам пентаграмму снять?

Фауст

Куда? Чего спешить? Останься на мгновенье.

Не можешь ли мне сказку рассказать?

Мефистофель

Теперь пусти! Ведь я приду опять;

Тогда расспрашивай – на все я дам решенье.

Фауст

Тебя не звал я, сам ты это знаешь;

Ты сам попался в сеть, не правда ли, скажи?

Кто черта держит, тот его держи:

Не скоро ведь опять его поймаешь.

Мефистофель

Ну, если так уж хочешь, я готов

С тобой остаться несколько часов;

Но попрошу мне волю предоставить

Тебя моим искусством позабавить.

Фауст

Что хочешь делай; лишь сумей

Меня занять повеселей.

Мефистофель

Ты в краткий час среди видений

Получишь больше наслаждений,

Чем в целый год обычных дней.

Ни песни духов бестелесных,

Ни дивный ряд картин чудесных

Не будут сном волшебных чар;

Ты будешь тешить обонянье,