Слепые души - Алана Инош

 Альбина вздохнула.

 – Бедный ты мой ребёнок… Что же с тобой делать? – Она помолчала пару секунд, потом спросила: – Ну, так что же, ты надеешься, что всё само пройдёт? Так не бывает, моя ласточка. Хочешь ты того или нет, лечиться всё равно надо.

 – Аля, не стоит поднимать из-за этого такой переполох, – устало проговорила я. – Я примерно знаю, какие меры нужно принимать, и принимаю их. Естественно, за один день это не пройдёт. Надо подождать.

 – И запустить это дело так, чтобы потом всю жизнь мучиться? – невесело усмехнулась Альбина. – Может, лучше стоит один раз преодолеть страх и всё-таки сходить к врачу?

 – Нет, Аля, я не пойду, и закончим этот разговор, – сердито ответила я.

 – Малыш, не надо психовать, – сказала Альбина.

 – А ты не разговаривай со мной, как с ребёнком, – ещё больше разнервничалась я.

 – А ты не веди себя, как ребёнок, – отпарировала Альбина, и в её голосе мне послышалась улыбка.

 – Значит, по-твоему, я ребёнок? – окончательно психанула я. – Ладно, прекрасно! Думай, как хочешь, мне по барабану. Всё, Аля, я больше не хочу говорить!

 И я разъединилась. Уже через секунду я пожалела о том, что так разговаривала, но перезвонить и извиниться мешала глупая гордость, а кроме этого, я и так слишком страдала от боли в пояснице. Ну и пусть Альбина решит, что я инфантильная. Что я могу поделать, если, по сути, так оно и есть?! К чёрту всё! Я заплакала – сама не знаю, отчего.

 Минут через пять Альбина снова позвонила, но я не ответила. Я лежала на грелке и глотала слёзы, а телефон звонил снова. Вечером пришла SMS-ка от Альбины:

 Солнышко! Перестань дуться, позвони. Люблю тебя, скучаю, беспокоюсь.

 Видимо, она попросила кого-то набрать текст – Мадину или Рюрика. Мне очень хотелось позвонить и сказать – нет, прокричать, что я тоже её очень люблю и скучаю, безумно хочу её обнять, но  бессмысленное упрямство опять не позволило мне этого сделать. Я не позвонила ей.

 На следующий день боль, разумеется, не уменьшилась. Позвонила Ника, и ей мне тоже пришлось рассказать о своей беде. Она посочувствовала мне и пообещала принести крем с пчелиным ядом для массажа поясницы. Чудодейственного эффекта после первого же применения она не пообещала, но уверила, что при регулярном применении в течение некоторого времени крем обязательно должен помочь. Меня тронула Никина забота, и я даже подумала: вот кто мой настоящий друг! Она хотя бы пыталась помочь, а Альбина дальше совета обратиться к врачу не пошла.

 Пока я ждала Нику, Альбина звонила ещё раз, но я намеренно не ответила на звонок. Потом пришла Ника и принесла крем, и я сразу сделала с ним массаж. Конечно, боль полностью не прошла, но как будто немного уменьшилась, и я собралась было поблагодарить Нику за крем, когда вдруг раздался писк домофона. От неожиданности я резко приподнялась, и боль не замедлила снова дать себя знать. Ковыляя к двери, я искренне удивлялась, кто бы это мог быть, и только услышав голос Рюрика в трубке домофона, я поняла, что слишком рано сбросила Альбину со счетов. Я с содроганием поняла, что их с Никой встреча неизбежна, и поделать ничего было нельзя: мой палец уже нажал кнопку открывания двери. Всё, что я смогла сказать Нике, было:

 – Ты посиди пока тут. Там ко мне кое-кто пришёл.

 – А, это тот, с кем ты весной познакомилась?

 Я не успела ответить: в дверь уже звонили. Повторив «Посиди тут», я захромала к двери и открыла. Альбина, в длинном чёрном кожаном плаще и высоких сапогах, в белом шарфике и чёрной шляпе, переступила порог, обдав меня волной прохладного аромата духов. Первым же делом она протянула мне пребольшую плитку шоколада:

 – Для моей больной девочки.

 Не успела я открыть рот, чтобы сказать хотя бы «спасибо» за шоколад, как Альбина сразу накинулась на меня:

 – Настенька, ну что за детский сад? Почему не отвечаешь на звонки? Из вредности?

 Каким-то странным, неузнаваемым, но на удивление спокойным голосом я сказала:

 – Аля, вообще-то, я не одна. У меня подруга… давняя.

 Настала жуткая пауза. Альбина замолчала, и это молчание было ещё страшнее оттого, что невозможно было разобрать выражение её лица. На меня смотрел чёрный щиток её очков, за которым не было глаз, и мои ноги превращались подо мной в варёные макароны.

 – Гм… Давняя? – повторила Альбина с ледяным звоном в голосе.

 – Аля… Не в том смысле, – прошептала я. – Она действительно подруга, но в обычном значении этого слова. Мы с шестого класса дружим. Она принесла мне крем для массажа поясницы. Не вздумай ревновать, это не тот случай.

 – Не собираюсь я ревновать, – усмехнулась Альбина. – А вот отвезти тебя к врачу собираюсь. Одевайся.

 – Как, прямо сейчас? – растерялась я.

 – А когда же ещё? Сама ты, чувствую я, никогда не соберёшься. Давай, малыш, одевайся поскорее, нас уже ждут.

 – Погоди, Аля, – нахмурилась я. – Куда ты меня хочешь везти? Что ещё за врач? Я же сказала, что в поликлинику не пойду!

 – А мы туда и не поедем, – ответила Альбина. – Учитывая твою неприязнь к подобным учреждениям, я созвонилась с одним моим знакомым специалистом, он как раз по этой части. Очень хороший доктор, неравнодушный и компетентный. Думаю, после визита к нему твоё мнение о наших врачах изменится к лучшему.

 – У него что, частная практика? – встревожилась я. – Нет, я вряд ли могу себе это позволить, Аля. За один приём я, может быть, ещё смогу расплатиться, но если он скажет, что нужно будет прийти ещё…

 – Пусть этот вопрос тебя не беспокоит, – перебила Альбина.

 – Ты что, сама хочешь ему заплатить? – возмутилась я. – Аля, ты знаешь, я предпочитаю никому не быть должной…

 Руки Альбины мягко легли мне на плечи.

 – Заинька… Всё будет хорошо, – сказала она ласково. – Не бойся, ты никому ничего не будешь должна. Одевайся, сладкая, а то опоздаем. Я обо всём договорилась, доктор уже ждёт.

 У меня в горле встал ком.

 – Аля, ну кто тебя просил!..

 – Настенька, просто мне не всё равно… Ну, давай, живенько. Марафет наводить не обязательно, это не романтическое свидание.

 Глотая вскипающие в горле слёзы, я поплелась в комнату за джинсами, забыв о том, что там Ника. Увидев её, я растерянно остановилась. «Поняла или нет?» – гадала я. «Стыдно», «неловко» – не совсем подходящие слова, чтобы описать моё состояние. Да ещё боль, из-за которой невозможно было нагнуться!

 – Ника, извини, – пробормотала я. – Мне сейчас придётся уйти… Кое-кто чересчур заботливый хочет отвезти меня к врачу.

 Из прихожей раздался голос Альбины:

 – Я всё слышу, заинька!

 Не глядя Нике в глаза, я стала натягивать джинсы. Это простое действие давалось мне с такой болью, что я не могла сдержать стон. Мысль о том, что предстоит ещё обуваться, заранее приводила меня в ужас.