Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей - Питер Макиннис

Анамирта коккулюсовидная (индийская ягода)

Незнакомая пища, когда еще никто ее не пробовал и не знал, как с ней обращаться, всегда представляла серьезную опасность для путешественников. Джозеф Бэнкс, посетивший Австралию в 1770 году, отметил, что его корабельная команда так долго находилась в море «…со скудными и однообразными запасами продовольствия, что мы долгое время потом имели обыкновение поедать все, к чему бы ни прикасались, будь то рыба, мясо или овощи, лишь бы они не были ядовитыми». Впоследствии он описал свои впечатления от употребления семян саговников: он решил поначалу, что они безопасны для употребления, поскольку ему было известно, что их регулярно потребляли местные жители:

Вокруг костров индийцев[42] мы находили множество шелухи этих семян и потому были убеждены, что местные жители их едят, так что некоторые из моих спутников попытались сделать то же самое, однако второй такой же эксперимент им помешал провести отчаянный приступ рвоты и очищения внутренностей от последствий первого. Свиньи, правда, которые нуждались в пище не меньше нашего, с жаром принялись за эти семена, и мы было решили, что их организмы были куда выносливее наших, однако примерно через неделю у них у всех началось ужасное несварение желудка; две свиньи умерли, остальных же удалось спасти с большим трудом.

Бэнкс тогда не знал, как правильно обрабатывать эти семена. Он ознакомился с нужной процедурой, лишь высадившись на острове Принца (острове Панаитан), по пути на Суматру:

Пища у них почти такая же, что у индийцев Батавии, разве что они добавляют орехи пальмы, которая называется Cycas circinalis, от которых на берегах Новой Голландии[43] некоторым из моих спутников сделалось очень плохо, а несколько наших свиней совершенно отравились. Местный способ приготовления орехов для устранения их вредных качеств, как они мне объяснили, заключался в следующем: сначала надо нарезать орехи на тонкие ломтики и высушить их на солнце, потом вымочить их как следует в пресной воде в течение трех месяцев, а затем отжать из них воду и еще раз высушить на солнце; однако и после всего этого они были все равно настолько далеки от того, что можно было бы называть изысканной пищей, что местные жители используют их не иначе, как в голодное время, когда подмешивают этот предварительно обработанный продукт к рису.

Все верно… Правило № 1, по-видимому, гласит: исходный продукт надо как-то обрабатывать перед употреблением. Правило № 2: имеет смысл исходить из предположения, что местные жители уже знают, как это делается. И правило № 3: очень важно во всех деталях разобраться, как именно они поступают… Людвиг Лейхгардт, австралийский исследователь середины XIX века, следующим образом описал, как происходит обработка саговника (Cycas):

Я также наблюдал, как семена Cycas нарезали очень тонкими ломтиками, размером около шиллинга[44], потом аккуратно раскладывали их на земле для просушивания, а позже (как я видел своими глазами на одном из наших бивуаков несколько дней назад) высохшие, по-видимому, ломтики клали на несколько дней в воду и после долгого вымачивания заворачивали в кору чайного дерева, чтобы они подверглись особому процессу ферментации.

Лейхгардт известен тем, что пробовал на вкус кашицу из зобов у подстреленных попугаев, исходя из предположения, что если это безопасно для них, то будет безопасно и для него. М-да, не со всеми птицами стоило пускаться на такие опыты: казуары из Северной Австралии, например, поедают синие плоды «казуарной сливы», Cerbera floribunda, совершенно без всякого ущерба для себя, потому что ядовитое семя просто выводится наружу, не причиняя вреда птице (впрочем, и птица также не наносит вреда семенам). Но если, исследуя зоб мертвого казуара, по логике Лейхгардта предположить, будто найденные в нем семена совершенно безвредны, — это окажется совершенно не так!

Около двух тысяч видов растений содержат цианистый гликозид, который встречается и в саговниках, так что при измельчении тканей растения, при его увядании или замерзании в них выделяются энзимы, которые приводят к гидролизу гликозидов. В качестве примеров можно упомянуть такие растения, как сорго, пшеницу, некоторые из видов клевера и в особенности маниок. Гликозид в маниоке называется линамарин. Если употребить в пищу необработанный маниок, это приведет к развитию заболевания, которое в сельских районах Нигерии известно под названием конзо (konzo). Но местные жители с течением веков постепенно научились, что маниок нужно несколько дней вымачивать в воде: ведь тогда линамарин разрушается — либо под действием энзимов самого маниока, либо за счет активности лактобактерий.

Болезнь конзо вызывает необратимый паралич нижних конечностей. Слово это означает «уставшие ноги», поскольку у заболевших определенным образом подтянуты колени. Обычно заболевший конзо способен ходить, лишь сильно перегнувшись назад, а дети, переболевшие в особенно тяжелой форме, вообще способны только ползать. Одна из серьезных задач, стоящих сегодня перед агробиологами, такова: вывести сорт маниока с пониженным содержанием линамарина, однако сохранив его устойчивость к болезням, высокую урожайность и вкусовые качества существующих сортов.

Наука XIX века занималась в основном выявлением и обнаружением ядов; в XX веке она разрабатывала противоядия (антидоты) от органических ядов и стремилась синтезировать органические яды. Наука будущего будет занята сокращением уровней естественных и синтезированных ядов в наших продуктах питания и в окружающей среде.

Глава 4

Наука яда

Своего брата Тиберии он [Калигула] неожиданно казнил, вдруг прислав к нему войскового трибуна, а тестя Силана заставил покончить с собой, перерезав бритвою горло. Обвинял он их в том, что один в непогоду не отплыл с ним в бурное море, словно надеясь, что в случае несчастья с зятем он сам завладеет Римом, а от другого пахло лекарством, как будто он опасался, что брат его отравит.[45]

Там, где нередки отравления и ядами пользуются часто, обязательно возникает сильное желание изучать их. При этом одни, желая найти новые яды, будут действовать тайно, а другие — пытаться обнаружить способы защиты от этих ядов и во всяком случае заявлять о том, что им удалось. Именно поэтому в Древнем Риме процветало изготовление противоядий, одно другого лучше. Когда Клеопатра покончила с собой, прижав ядовитую змейку к груди, Октавиан, которого мы гораздо лучше знаем под именем Август (хотя он получил это имя позже, уже как император), ощутил себя настолько обманутым, лишенным главного элемента своего триумфального шествия в Риме, что немедленно вызвал заклинателей змей — псиллов[46], чтобы те высосали яд из раны. Однако победителю-римлянину не суждено было представить на посмешище уличному сброду эту царицу Нила, о которой еще при жизни ходила слава опытной отравительницы…

Серьезной проблемой во время поисков ядов и в ходе их выявления было случайное отравление. Альфред Тэйлор описал три случая отравления азотнокислым аконитином. Первой из жертв это средство было дано как лекарство от хронического бронхита, второй (этот больной выжил) выписал рецепт тот же врач, а вот третьей жертвой оказался он сам. Это был некий доктор Майер, который также принял дозу этого средства и умер, хотя она считалась безопасной. Впоследствии оказалось, что фармацевт использовал запасы, присланные ему из Парижа, а не обычный немецкий раствор, известный под названием «нитрат аконитина Фридлендера». Парижский же раствор был по концентрации вещества в 170 раз сильнее, и это можно было определить только с помощью систематических тестов и экспериментов.

Яды всегда были одинаково привлекательны как для ученых, так и для дилетантов. По-видимому, это связано с ощущением особого триумфа, который испытывает тот, кому удается перебороть тайную мощь яда. Пожалуй, это даже больший триумф, чем в том случае, когда кто-то становился знатоком по применению ядов… После ряда научных достижений в этой области сегодня возобладало мнение, что в случае отравления медикам достаточно взять соответствующее противоядие, использовать его по прописи — и все будет в порядке. Однако жестокая правда заключается в том, что для большинства ядов противоядий нет, хотя для некоторого количества ядов действительно разработаны процедуры, позволяющие нейтрализовать их действие.