Золото по ленд-лизу - Валерий Ванико

        Через час, в жарко пылающем костре,  на автоматном шомполе   подрумянивались и постреливали голубоватыми искрами, несколько кусков оленины.

        Основательно подкрепившись и завершив трапезу заваренным на багульнике кипятком, Огнев закурил и стал прикидывать, как ему лучше заготовить мяса в дорогу.

        Имелось три варианта  - зажарить его, сварить или закоптить. Он выбрал второй, как наиболее простой и продуктивный. Мясо в дорогу - бульон для восстановления сил. Тем более, что имелась посудина -  немецкая каска. Нехватку дров компенсировал отломанными от найденных в самолете ППШ прикладами. Дерево, из которого они были сделаны, хорошо сохранилось и жарко горело.

        Дело оставалось за малым - спрятать слитки.  Их полковник решил закопать в промоине.    Поскольку  почва в ней была довольно рыхлой и состояла из голубовато-серого глея, орудуя финкой и дюралевой стойкой, прихваченной в самолете, Огнев довольно быстро справился с этой задачей.    

        Когда  весь груз за исключением двух слитков был зарыт, он тщательно  уничтожил следы своего пребывания в этом месте и перебазировался к самолету. Соседство с мертвыми Огнева давно не пугало. Опасаться следовало живых.

        А еще через сутки, помянув на прощание  погибших солдат и вновь привалив обшивку к пробоине в самолете, Огнев,  с туго набитым «сидором», размеренно двинулся на восток, к железной дороге. В пути его настиг первый снег, затем на несколько дней в тундре запуржило и беглец сбился с маршрута. Не помогли ни опыт передвижения по пустыне, ни карта.

        Уже совсем ослабев в бескрайнем метельном пространстве, на третьи сутки беглец вышел к становищу оленьих пастухов в поросшей кустарником долине.   Оно было небольшим - всего два  чума, со вьющимися над ними дымками и  парой десятков оленей, пасущихся неподалеку.  От чумов, навстречу незнакомцу, вымахнула пушистая  хаска  и звонко залаяла.

        Полог одного жилища откинулся и из него появился низкорослый мужчина в ватнике и меховых штанах. Он отозвал собаку и  сделал несколько шагов навстречу незнакомцу.

        - Здравствуй хозяин, -  протянул ему руку Огнев.

        - Однако, здравствуй, - протянул тот свою.

        Судя по внешности, перед Огневым был местный житель - саам или вепс.

        - Я военный, - перехватив взгляд аборигена, брошенный на его автомат, - произнес Огнев.   - Отстал от своих, попал в пургу и заблудился. Нельзя ли у вас немного передохнуть и обогреться?

        - Военная, это хоросо, -  напевно произнес тот и сделал приглашающий жест в сторону  жилища.

        Когда сопровождаемый хозяином беглец пригнувшись вошел туда, в нос ему ударил  дразнящий запах вареного мяса и табачного дыма.

        У ярко горящего очага, с висящим на треножнике закопченным котлом, одетая в меховый балахон женщина,  дымя трубкой, помешивала деревянной ложкой  кипящее варево. Чуть дальше, на лежанке из шкур, сидели старик, чинивший ременную упряжь и  внимательно наблюдавший за его работой  черноглазый  мальчишка, лет семи.

        Взрослые  появление незнакомца восприняли внешне бесстрастно, а мальчишка издал удивленный возглас и спрятался за деда.

        Встретивший Огнева мужчина что-то  сказал присутствующим на незнакомом языке  и пригласил его присесть у очага.

        - Это моя семья, однако, - сообщил он. - Отец, баба и сын.

        Женщина в это время  извлекла откуда-то  металлическую кружку, налила в нее из стоящего у очага  медного чайника горячего чаю и протянул кружку гостю.

        - Спасибо, - кивнул ей Огнев и с наслаждением сделал первый глоток. Чай был необычайно крепок и с запахом каких-то трав.

        - Чифир!  - улыбаясь произнес хозяин. - Пей, скоро согреешься.

        Затем Илья, так  его звали, поинтересовался, чем может помочь  гостю.

        - Мне нужно выйти к Петрозаводску, там моя часть.

 - Ой-е?!  - удивился тот.  - Это далеко, однако.  Дня два на олешках. 

        - Выведи, пожалуйста, я в долгу не останусь, подарю тебе  «калаш», -  хлопнул гость по лежащему на коленях автомату.

        - Как так, он же казенный?!

        - Ничего, у меня в части еще есть.

        Илья о чем-то живо залопотал со стариком, показывая то на гостя, то на его оружие.

        Тот что-то ответил сыну и благосклонно кивнул головой.

        - Мы с отцом согласны, однако. Сегодня отдыхай, а завтра утром поедем  к городу на олешках.

        После этого он вышел из чума и вскоре вернулся  с молодым парнем.

        - Это мой брат, Василий. Он поедет с нами.

        - Нет вопросов, - согласился Огнев.

        Затем вся семья и гость уселась у очага, и каждый получил по миске душистого бульона с куском жирной оленины и ломтю черствой лепешки. Огнев  покопался в рюкзаке,  извлек из него армейскую флягу и предложил хозяевам спирту.

        Те оживились и с готовностью протянули кружки. После еды, завершившейся  чаем  с морошкой, мужчины закурили трубки и завязался разговор.

        Словоохотливый Илья рассказал, что раньше  его семья  жила в небольшом поселке на северном побережье Онежского озера и трудилась в оленеводческом совхозе. В начале девяностых совхоз развалился и предоставленные сами себе, оленеводы разбрелись кто куда.

        - Так и живем третий год  в тундре. Пасем олешков, ловим рыбу, мал-мал охотимся, - пыхнул трубкой рассказчик.

        - А где берете припасы и все необходимое?

        - По весне кочуем к Онеге. Там и берем в поселке - чай, табак, спирт и патроны. Остальное  дает тундра. Нам много не надо.

        Потом разговор пошел об охоте, рыбалке  и   выяснилось, что встреченное Огневым  на пути озеро у саамов и лопарей именовалось Оленьим и пользовалось дурной славой.

        Рано утром, простившись с радушными хозяевами и подарив мальчишке на память понравившуюся  тому флягу, Огнев  с Ильей и Василием, на двух оленьих упряжках  тронулся в путь.

        Только по им известным приметам, саамы уверенно  двигались к цели, объезжая встречающиеся на пути незамерзающие мари и озера.  Несколько раз делали привал, варили чай на костре  и, обжигаясь, пили его, заедая сушеным мясом и вяленой рыбой.

        На исходе третьего дня, в морозных сумерках,  на горизонте возникло мерцающее море огней, а затем и смутные очертания города.

        - «Сайнаволок», - ткнул пальцем в  его сторону Илья, - по-вашему Петрозаводск, дальше мы не пойдем.

        - Ну, что ж, спасибо вам за помощь, - ответил Огнев и  вылез из соана.

        - Держи, как обещал, - снял он с плеча и протянул Илье покрытый изморозью автомат. - В рожке 25 патронов. Пользоваться то хоть им умеешь?

        - Не беспокойся, начальник, моя оружие понимает. А патронов я добуду у военных, за песца.

        На  том и расстались. Взмахивая хореями и гортанно покрикивая на оленей  его спутники умчались в тундру, а Огнев, проводив их взглядом, проверил спрятанный за поясом «ТТ» и двинулся к городу.

        Через час полковник вышел на его окраину, застроенную одно и двухэтажными  деревянными домами. Улицы, по которым он шел, неверно освещались редкими фонарями, дорожное покрытие и   тротуары давно пришли в негодность. Изредка навстречу попадались   пробиравшиеся  по ухабам автомобили и немногочисленные прохожие.

        - Который час?  - поинтересовался Огнев  у  пожилой женщины,   идущей с ведром воды  в руке от водопроводной колонки к дому.

        -  Двенадцатый, сынок.

        - А откуда здесь у вас можно позвонить?

        - А ниоткуда. Телефоны из будок давно разворовали, разве что в центре или на вокзале остались. Езжай  на вокзал. Остановка через два дома.

        - Спасибо мать.

        На пустынной  остановке с  покосившимся навесом  было пусто и ветрено. Минут через двадцать к ней подрулил расхлябанный автобус, на котором  Огнев добрался до железнодорожного вокзала.

        Тот жил обычной ночной жизнью. В тускло освещенном зале ожидания  неспешно прохаживались, тихо переговаривались или дремали на жестких скамьях пассажиры.   Сонный женский голос время от времени объявлял прибытие и отправление поездов. В темных, с запахом мочи закутках,  валялись пьяные  и бомжи, по перрону невозмутимо дефилировал  наряд милиции.

        Опасаясь, что его  армейский  камуфляж, рюкзак и  заросшее щетиной   лицо могут привлечь внимание, Огнев,  избегая освещенных мест, пробрался к висящим на стене у  закрытого газетного киоска в прозрачных сферах телефонам и только тут вспомнил, что у него нет  мелочи.    

        Пришлось зайти в привокзальный буфет и разменять одну из имеющихся купюр. Заодно он купил несколько пачек сигарет, бутылку пива  и  два бутерброда с колбасой.