Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

- Значит, так… - начала Мария, но замерла с открытым ртом. Я проследила за ее взглядом и увидела, что в зал вошел Морозов, а с ним - Беседина. Но удивителен был не этот факт, а то, что на Бесединой были кожаные шорты, лакированные туфли на диких шпильках и полупрозрачная блузка с невероятным вырезом. При том, что еще совсем недавно, на спектакле, она была вполне прилично одета.

- Свята-а-ая Агнесса, спаси нас от такого стыдобища! - наконец отмерла Проценко.

Андрей, кажется, тоже потерял дар речи. Но потом пришел в себя и снова обратился к Машке.

- Вино. Ты не договорила.

- Ах, да, - продолжила вредная Мария, - значит, я умею заговаривать вино. Ну и вообще всякие напитки. Люди, которые это выпьют, воспылают страстью друг к другу.

- Ну и бред, - хмыкнул Андрей.

- И вовсе не бред! Совсем не бред! - Машка завопила так, будто ее обвинили в каком-то преступлении. - Не бред, я докажу тебе! Вот давай, на коньяке!

- Ну давай, давай, докажи!

- Боже мой, - вмешалась я, - взрослые люди, с высшим образованием, а какими глупостями занимаетесь!

- А ты… - начала Машка, но не договорила - к нам подбежала Журавлева:

- Видели Морозова, да? Беседина пыталась его танцевать вытянуть, но он сказал, что не танцует. Совсем. Зачем тогда пришел, а? Я собиралась… - но тут Татьяну окликнула какая-то девушка и она упорхнула. Мы так и не узнали, что она там собиралась.

- Ну как это - зачем пришел, - задумчиво проговорила Машка. - Пришел следить за Горячевой. Вон, как коршун, глаз с нее не сводит. Внимание, вопрос - почему? Может, он всё-таки…

Развернувшись, я увидела, что Морозов скорее смотрит на бесединское декольте, чем на меня. Мне вдруг показалось, что в зале очень душно. Я перебила Марию:

- Хватит чушь молоть!

- Нет, правда-правда!

- Перестань, кому сказала!

- Ладно, где там твой коньяк? - спросил Андрей.

- Пошли на кафедру. Вик, ты с нами?

- Нет. Наверное, всё-таки домой поеду.

- Ой! Пожалуйста, дождись нас, мы скоро! - сказав это, они удалились.

И тут меня окликнула одна из учениц.

- Виктория Владимировна, не могли бы вы мне минутку уделить? Я делала одно задание и…

- Что? - в зале было довольно шумно, поэтому мы вышли в коридор. Там я потратила битых полчаса, пытаясь понять, чего же она от меня хочет, но так и не смогла сосредоточиться. К тому же сильно разболелась голова.

Я поднялась на кафедру к Машке, но там все было закрыто. «Вы где?». На сообщение никто не ответил. Что за дела? Я спустилась в зал - может, мы разминулись? Может, они вернулись, а из-за шума ничего не слышат?

Но в зале их тоже не было.

Зато начался медляк.

«Виктория Владимировна! Можно вас пригласить?» - меня тронули за плечо. Как оказалось, один из моих бывших учеников - занималась с ним латынью год назад.

Но рядом кто-то вдруг произнес:

- Виктория Владимировна не танцует, Виктория Владимировна едет домой.

И это был Морозов. От такой наглости я чуть с ума не сошла.

- Чего? Никуда я не еду!

Мне вдруг совсем расхотелось домой.

- Надо, Виктория, надо. К тому же я тебе уже такси вызвал, - он стал слегка подталкивать меня к выходу.

- Что за самоуправство? Я пришла отдыхать и буду отдыхать!

- Наотдыхалась уже, - я и не заметила, как мы оказались на улице. - Завтра много работы, снова начнешь ныть, что устала, не выспалась, а ты мне нужна бодрая.

- А вот вы мне вообще не нужны, когда уже отстанете! - я пыталась вырваться, но он все-таки запихнул меня в такси.

Возвращаясь в тот вечер домой, я мысленно обрушивала на голову Морозова полное содержание словаря Колесникова-Корнилова. И даже не догадывалась, что скоро произойдет событие, которое полностью изменит всю мою жизнь. Но только вряд ли к лучшему.