Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было весьма просторное помещение, скудно обставленное массивной старомодной мебелью. Хотя тяжелые, плотные шторы на окнах были опущены, снаружи доносились звуки разбушевавшейся стихии. У задней стены стояло огромное ложе. Тяжелые занавеси из старинной парчи свешивались с резного купола из эбенового дерева; балдахин над постелью был огромен и достигал потолочных балок. В углу судья увидел туалетный столик из черного дерева, а рядом — небольшой чайный с четырьмя табуретами. Никакой другой мебели, не считая большой бронзовой жаровни, не было, пол был устлан толстым выцветшим коричневым ковром. Комната выглядела не слишком привлекательной, но судья прикинул, что, если раскалить жаровню и зажечь свечи, будет, возможно, не так уж плохо.
Он раздвинул занавеси балдахина. На просторном ложе свободно могли поместиться он сам и три его жены. Вообще-то он не любил, когда они спали все вместе. Дома у каждой госпожи была отдельная спальня, и он либо проводил ночь у какой-нибудь жены, либо приглашал одну из них к себе. Как истинный конфуцианец, он считал возможным только такие порядки. Он знал, что многие мужья спят вместе с тремя женами в одной спальной, но судья Ди этого не одобрял, полагая, что подобная практика подрывает уважение женщин к себе и нарушает гармонию семейных отношений. Однако во время путешествий иного выхода не было. Он вернулся в гардеробную и тут чихнул несколько раз.
— Вот тебе хороший теплый халат! — сказала первая госпожа. И приглушенно спросила: — Следует ли мне дать чаевые этим монастырским служкам?
— Лучше не надо, — прошептал судья. — Завтра, уезжая, мы сделаем пожертвование монастырю. — Громким голосом он добавил: — Этот халат — то, что мне нужно!
Вторая жена помогла ему переодеться в сухое платье, предварительно просушенное над жаровней.
— Принеси мне новую шапочку! — попросил судья Ди первую госпожу. Мне придется сейчас спуститься вниз и сказать настоятелю несколько вежливых слов.
— Прошу тебя, возвращайся побыстрее, — сказала она. — Мы приготовим горячий чай, а потом поужинаем здесь. Тебе бы не мешало лечь пораньше, ты очень бледен. Мне кажется, ты заболеваешь.
— Я постараюсь, — пообещал судья. — Ты права. Мне нездоровится. Должно быть, я серьезно простудился.
Он повязал черный пояс, и супруги проводили его до дверей.
Дао Гань поджидал в начале коридора. Рядом стоял послушник с фонарем. Долговязый помощник судьи Ди был облачен в длинный халат из полинявшей синей ткани, на голове у него была квадратная шапочка из потертого вельвета.
— Настоятель ждет Ваше благородие в приемных покоях внизу, — почтительно произнес послушник, когда они пошли по коридору, ведущему к лестнице.
Судья Ди на мгновенье застыл на ступеньках, затем сказал:
— Мы пойдем туда прямо сейчас.
Он еще постоял некоторое время, прислушиваясь. Казалось, дождь утихал. Судья распахнул ставни окна, через которое видел загадочную стену: лишь капли дождя стучали в темноте. Прямо перед собой он видел массивную кирпичную стену. Выше, на башне, было два окна; нижняя часть глухой стены образовывала глубокий колодец, разделявший две постройки. Снова раздался удар грома. Он закрыл окно и как бы между прочим сказал послушнику:
— Мерзкая погода! Проводи-ка нас в складские помещения напротив!
Послушник бросил на него удивленный взгляд. Растерянно произнес:
— Путь туда неблизкий, господин! Сначала нам придется спуститься на два этажа, чтобы попасть в переход, что соединяет оба строения, затем снова подняться на два…
— Веди нас! — приказал судья Ди.
Дао Гань вопросительно посмотрел на судью, но, увидев его бесстрастное лицо, воздержался от готового сорваться с уст вопроса.
В молчании они спустились по потемневшим ступеням. Послушник вел их по узкому переходу. Потом они поднялись по крутой лестнице. Наверху оказалась площадка с глубоким квадратным колодцем посредине, обнесенным решеткой с четырех сторон. Тяжелый запах индийских благовоний проникал через ограду.
— Там внизу неф монастыря часовни, — пояснил послушник. — Мы сейчас находимся на том же уровне, что и покои в восточном крыле, где остановилось Ваше благородие.
Когда они вошли в длинный узкий коридор, он сообщил:
— Этот переход уже ведет в кладовые.
Судья Ди остановился. Поглаживая длинную бороду, он разглядывал три удлиненных окна в оштукатуренной стене по правую руку. Подоконники находились всего лишь на пару локтей от пола.
Послушник толкнул тяжелую дверь и ввел гостей в длинную комнату с низким потолком. Две свечи освещали груду ящиков и тюков.
— Зачем здесь горят свечи? — спросил судья.
— Монахи постоянно заходят сюда, господин, чтобы взять маски и костюмы для представления.
Послушник указал на длинный ряд деревянных масок и пышных парчовых платьев, висевших на стене слева. Всю правую стену занимал деревянный стеллаж с алебардами, копьями, трезубцами, древками и прочими атрибутами сценических мистерий. Судья отметил, что в этом помещении ни слева, ни справа нет окон, лишь в задней стене имелось два маленьких оконца. Определив, что эти окошки находятся на наружной стене монастыря и выходят на восток, обернувшись к послушнику, он приказал:
— Подожди нас в коридоре!
Дао Гань осматривал кладовую, задумчиво покручивая три длинных волоска, росших из бородавки на левой щеке. Он тихонько спросил:
— А что тут не так?
Судья Ди рассказал ему, свидетелем какой загадочной сцены он оказался, когда выглянул из окна коридора, ведшего в помещения для гостей.
— Староста убеждал меня, — заключил он, — что в стене этой кладовой напротив наших помещений нет никаких окон, и, очевидно, он был прав. И все же едва ли это мне привиделось. Голая женщина, должно быть, потеряла левую руку уже давно, потому что я не заметил никаких следов крови. Иначе, разумеется, я сразу же бросился бы туда выяснить, что случилось.
— Я полагаю, что отыскать однорукую женщину не составит особого труда, — предположил Дао Гань. — Не думаю, чтобы в монастыре было много женщин. А вы не успели рассмотреть обстановку комнаты, господин?
— Нет. Я же сказал тебе, что видел все это мельком! — сердито ответил судья Ди.
— В любом случае это должно было быть здесь, в кладовой, — бодро заметил Дао Гань. — Я обследую стену. Возможно, за этими стеллажами имеется окно. Может быть, даже потайное.
Судья Ди наблюдал, как его помощник орудует возле стойки с реквизитом. Дао Гань разгреб пыльные шелковые знамена, переложил копья и трезубцы и в нескольких местах простукал костяшками пальцев стену. Он делал это быстро и умело — сказывался былой профессионализм. Некогда Дао Гань бродяжничал и был мошенником. Год назад, вскоре после того, как Ди вступил в должность судьи Ханьюани,
