Четырехлистный клевер - Лана Паркхилл

Он, цепляясь за неровную поверхность скалы, повернул темноволосую голову и посмотрел вниз.

– Все в порядке, Сью. Я сейчас. Я все исправлю.

– Слезай оттуда немедленно!

Сузан зарыдала. Этот человек определенно сошел с ума. Он же разобьется! Разобьется!

Перед мысленным взором промелькнула страшная картина: Ричард, ее Ричард, лежит на камнях, раскинув руки, белая рубашка залита кровью. Чайки с пронзительными криками низко проносятся над телом…

– Ричард, умоляю тебя, слезь! Я прошу прощения, ты слышишь, я была не права! Не нужно этого делать, пожалуйста!

Он продолжал упорно карабкаться, ничего не отвечая, осторожно выискивая, куда поставить ногу, подтягиваясь на руках. Было видно, как перекатываются от напряжения мышцы под тонкой тканью рубашки.

Сузан наконец поняла, что взывать к его разуму не имеет никакого смысла, и теперь просто стояла внизу, задрав голову, прижимая к себе Джинни и моля Господа, чтобы Ричард не сорвался с крутого склона.

Не раз у несчастной женщины обрывалось сердце, когда она видела, что вниз летит камень, сброшенный неосторожным движением. Воображение мгновенно дорисовывало и человека, не удержавшегося, оступившегося, падающего, падающего… О Господи!

Не в силах смотреть на это, Сузан зажмурилась, отчаянно боясь самого страшного. Она внезапно с предельной ясностью поняла, что, если Ричард погибнет, ее жизнь превратится в ад. Потому что ей-то придется жить, жить ради Джинни, но без Ричарда. А это невыносимо тяжело.

– Сью! Сью, ты что там, застыла? Посмотри наверх!

Она нерешительно подняла взгляд. Оказывается, этот сумасшедший благополучно взобрался на скалистый склон и теперь стоял наверху, освещенный ярким солнцем. В его руке что-то темнело.

– Послушай меня, Сью! Дай мне еще шанс, прошу тебя! Что тебе стоит! Тот клевер, который я тебе тогда подарил… он был неправильный! Ведь я нашел его случайно. Ценно только то, что мы добываем с трудом. Только такие вещи имеют силу. Смотри, что я отыскал здесь, на скалах. Это клевер, и у него тоже четыре листочка. Он вырос на камне, Сью. Представляешь, на камне! Сейчас я спущусь и отдам его тебе, только обещай мне одну вещь…

– Ричард! – закричала Сузан так громко, как только могла. – Ричард, я обещаю тебе все, что угодно, только не спускайся! Ты меня слышишь? Я сейчас сама поднимусь к тебе с другой стороны. Только не смей лезть обратно по этим скалам! Я тебя лучше своими руками убью!

Он победно улыбнулся. Видно было, как его длинные волосы развеваются по ветру.

– Хорошо, вниз я не полезу. Только обещай мне…

– Обещаю! Обещаю!

– Обещай, что сегодня ты останешься со мной, Сью.

Ее сердце глухо стукнуло. Ну все, попалась. От судьбы не уйдешь. Но разве это не то, чего и она желает больше всего на свете?

– Что же, Джинни, – вполголоса произнесла Сузан, – может быть… может быть, все не так и плохо.

Она покрепче обняла дочь и решительно пошла вдоль берега к тому месту, где обрыв понижался, чтобы встретить мужчину, который рисковал жизнью, чтобы найти для нее лист клевера.

Сузан крепко сжимала в руке зеленый листок, рассеченный на четыре части. Ее сердце радостно пело, а все страхи казались эфемерными и глупыми.

Все как-нибудь образуется, думала она. Все сложится само собой, а сейчас… имею же я право хотя бы постоять рядом с любимым человеком. Сколько можно себя ограничивать!

– Гляди, Сью, вот об этом я тебе и говорил.

Она посмотрела, куда указывала его рука, и увидела, что на горизонте собираются тучи. Не зря стояла такая жаркая, удушливая погода. С Атлантики шла гроза, а возможно, и ураган.

– Пойдем домой, – прошептала Сузан.

Пойдем домой… Эти слова музыкой отозвались в сердце Ричарда. Неужели его безумный поступок что-то изменил в их отношениях. Она сказала: «Пойдем домой». И согласилась остаться у него на ночь.

– Давай я понесу Джинни. Иди ко мне, малышка.

Он забрал девочку, и, примирившись, Ричард и Сузан пошли к коттеджу, иногда оглядываясь, чтобы понять, не собирается ли грозная туча обойти их стороной. Кажется, она не собиралась этого делать. Небо быстро темнело. Поднялся ветер, пока слабый, но его сила ощутимо нарастала. Вдалеке прогремел первый раскат грома.

У самого коттеджа Сузан на минуту остановились. Джинни заинтересовалась далеким громом и сверкающими молниями. Она безо всякого страха взирала на небо, тараща любопытные глазенки и показывая пальчиком куда-то вверх.

– Нн-у! – с уважением произнесла она.

– Джинни, надо домой. Сейчас начнется дождь и мы намокнем, – забеспокоилась Сузан, которой потемневшее небо и слепящие вспышки молний не доставляли никакого удовольствия.

Стыдно признаться, но она боялась грозы с детства и даже сейчас с трудом справлялась с желанием броситься в дом, закрыть все двери и окна, накрыть голову подушкой и лежать так, пока гроза не стихнет.

Ричард же, напротив любивший непогоду, держал Джинни одной рукой, а другой указывал на небо, с удовольствием поясняя, что происходит.

– Гляди, разбойница, там ползут здоровые тучи. Посмотри, какие они черные. Сейчас столкнутся и будет большой ба-бах. Это тебе не бисквитами кидаться, тут сила побольше!

– Бах!

Да, это действительно был «бах!». Сверкнула ослепительная молния, и сразу вслед за этим земля содрогнулась от сильного удара грома. У Сузан потемнело в глазах от панического страха, в голове помутилось.

Когда она вновь смогла нормально воспринимать окружающий мир, то, к огромному своему удивлению, поняла, что находится в объятиях Ричарда. Точнее, он крепко прижимает ее к себе одной рукой, так как другой держит Джинни, шумно ликующую по поводу такого прекрасного «баха».

Сузан, наверное, кинулась к этому мужчине, когда ударил гром, инстинктивно пытаясь обрести защиту.

– Не бойся, малышка, – нежно сказал он. – Это всего лишь гром. А гром не причиняет зла.

– О, Ричард! – всхлипнула Сузан, прижимаясь к нему еще крепче.

Она отойдет от него конечно же, сейчас отойдет. Надо же иметь гордость в конце концов. Вот постоит еще немного рядом, наслаждаясь теплом и чувством безопасности, силой, исходящей от него, таким знакомым и пьянящим ароматом сандала, и отойдет…

Через мгновение они уже страстно целовались, прижавшись друг к другу так сильно, как будто от крепости объятий зависела их жизнь.

Эмоции, так долго сдерживаемые, вырвались наконец наружу. С каким-то жадным всхлипом Сузан вдохнула наэлектризованный грозой воздух и снова прильнула к Ричарду, чувствуя его горячие, жаждущие губы. Еще, еще немного… того, чего ей так не хватало все эти месяцы, – близости любимого мужчины, его страсти, его желания. Хоть бы это не прекращалось никогда!