Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки - Вера Камша

– Если Рогге не двинется с места, я прикажу отступать! Слышите?! Пошлите к нему гонцов! Немедленно.

– Уже послали, Ваше Величество! – Ох, не надо было об этом говорить! Бывший виконт Эмразский, нынче называвший себя Пьером Лумэном, впал в одну из своих истерик, выводить из которых его умела лишь мать, по понятным причинам на поле боя отсутствующая. Еще больше позеленев, Тартю, не стесняясь того, что его слышат, заголосил о том, что Рогге предал и надо бежать.

Аршо-Жуай и сам не исключал такого развития событий: «верность» Селестина давно вошла в поговорку, но нельзя же вопить о поражении при всем честном народе! А Тагэре хорош! Ему и впрямь нет равных. Ифранец в молодости был отменным бойцом и не мог не восхищаться чужой отвагой и мастерством, даже если это ломало тщательно продуманные планы. А ведь горбун и впрямь может прорваться. Если Стэнье струсит, так скорее всего и будет. Пусть арцийцев раза в четыре меньше, но один волк стоит полчища драных кошек. Ах, как он дерется! Маршал поймал себя на том, что чуть не закричал «браво», глядя, как король снес голову зазевавшемуся наемнику.

– Я приказываю отходить! – Вопль Тартю напомнил ифранскому полководцу о его миссии. – Он сейчас будет здесь!

– Вполне возможно, Ваше Величество, – заметил стоявший рядом с претендентом на корону светловолосый Базиль Гризье. – Не угодно ли Вашему Величеству решить спор в честном поединке?

А Базиль – шутник, даром что из «пуделей»! В честном поединке… Если б пьеров тартю было десять и они напали на одного Тагэре со спины, это еще могло сойти за честную схватку с непредсказуемым концом, но один на один… Дралась лягушка с аистом…

– Маршал… – Интересно, когда этот ублюдок прекратит зеленеть? Кажется, дальше некуда, ан нет. – Кузина Жоселин обещала, что я буду в безопасности. Почему вы молчите? Где Рогге?! Вы меня предали!

– Мы верны вам, Ваше Величество, успокойтесь. Если вы желаете отступить…

– Да! Желаю! Немедленно. Я возвращаюсь в Ифрану!

– Ее Высочество будет недовольна.

– Ее бы сюда! Это ей мешает Тагэре, ей! Она меня заставила, я не хотел… Она и мать. А теперь меня убьют из-за вас. Мы сдадимся! Слышите?! Мы сдаемся. Горбун нас помилует, он такой… Прикажите сложить оружие!

– Нет, Ваше Величество. Если Вашему Величеству угодно отступить и вернуться в Ифрану, мы так и поступим, но сдаваться противнику, который в четыре раза малочисленней, Аршо-Жуай не станет и Вашему Величеству не позволит!

– В четыре?! Да он сейчас будет здесь, и мне плевать, что на флангах полно наших остолопов. А ваш Рогге заодно с Тагэре! Горбун побеждает, разве вы не видите?

Маршал Аршо-Жуай видел. В воплях зеленого труса было зерно истины, даже два. Отряд Тагэре и впрямь мог прорваться к холму, и сам Проклятый не сказал бы, кто в этой схватке победит. Эмраз, во всяком случае, мог лишиться своей облезлой башки, да и самому маршалу не улыбалось попасть под секиру осатаневшего арцийца. Второй правдой было то, что Селестин Рогге раздумал предавать своего короля. Все с самого начала пошло вкривь и вкось: фронтерцы куда-то делись, не доведя дела до конца, а Рогге или узнал что-то неприятное, или, из свойственной ему осторожности, решил выждать и посмотреть, чем все кончится, а кончится скорее всего тем, что «волчонок» добьется своего. Пожалуй, и впрямь лучше отступить, хотя Жоселин и будет недовольна. Циалианец куда-то запропастился, придется брать ответственность на себя.

– Чего вы молчите?! Где мой конь? Где эскорт?!

– Ваше Величество, сейчас все будет…

Граф Стэнье-Рогге видел, что атакованная с двух сторон армия Пьера, несмотря на подавляющее превосходство, вот-вот обратится в бегство. Это было неприятно, но ничего непоправимого пока не произошло. Странно, что король ударил вместе с дарнийцами, не прислав гонца с приказом закрепить и развить успех. Впрочем, посланец мог погибнуть, а скорее всего Тагэре счел ситуацию настолько очевидной, что предоставил своим военачальникам действовать самостоятельно.

Интересно, куда девался Жись? Хорош союзничек – начал за здравие, а кончил за упокой. Хотя чего еще ждать от фронтерцев. Воины они сносные, но верны только своим вожакам, да и то до обеда. На них надеяться – себе дороже. Хорошо, если совсем убрались, а то ведь могут и в спину ударить.

Селестин все больше досадовал, что позволил Анжелике и Аганну себя уговорить. Конечно, Александр Тагэре его не терпел, но король сам жил и давал жить другим. Неприязнь, которую горбун испытывал к нему из-за Рауля, выказывалась лишь в отстраненной, холодной вежливости. Младший сын Шарло задался целью раз и навсегда покончить с раздорами в Арции и всячески давал понять, что родичи и соратники Лумэнов для него такие же подданные, как и сторонники белых нарциссов.

При «волчонке» можно было спать спокойно, хотя, конечно, хотелось большего. Хотелось стать канцлером или, на худой конец, протектором какой-нибудь провинции побогаче, того же Ларрэна, – и все равно ему жилось неплохо. Если б не Анжелика! Зря он с ней связался, хотя тогда казалось, что Лумэны вернулись надолго. А сын у нее – дрянь. Ничтожество, причем злое и подлое. Кузнечик Филипп, тот хоть и был чучелом, но помешанным на рыцарстве и благородстве, этот же… Если Пьер напялит корону, за ним придется смотреть в четыре глаза, чтоб не попробовал избавиться от тех, кому всем обязан. С него станется, и с его матушки тоже, хотя не похоже, чтоб пасынок осквернил своей тощей задницей арцийский трон. По крайней мере, на сей раз. А Сандер – молодец, хорошо взял! Один рывок – и половина расстояния до холма, на котором засел Тартю!

А может, ну его? Пусть идет, как идет. Когда Тагэре окажется у подножия, он ударит по Пьеру с юга, а дарнийский отряд добавит с севера. И прости, дорогой родственник, ты мне, конечно, пасынок, но честь и Арция дороже. Горбун оценит. Пусть Трюэли и Крэсси ворчат – король наградит. Тагэре прямо-таки помешан на справедливости: чем меньше кого-то любит, тем больше старается не обижать. Он скорее на своего драгоценного мирийца рявкнет, чем на Вилльо или Гризье. Если, разумеется, те на горячем не попадутся… Ха, если Вилльо решились поднять бучу в Мунте, а король вернется с победой, – головы полетят. Ну и Проклятый с ними! От добра добра не ищут. Решено, он позволит горбуну победить и даже поддержит, а Анжелика пусть удавится. В конце концов, можно и для себя немного пожить. Пусть жена торчит в Ифране, он с ней разведется, как с изменницей, к тому же первой оставившей мужа, и женится на молоденькой дочке какого-нибудь обедневшего барона… В политике главное – вовремя остановиться. Выше головы не прыгнешь.