Чумная Полли и маскарад (СИ) - Лаас Татьяна

Вик вздохнула — может, все не так страшно, как пугал её отец?

Быть откровенной и ради чего… Ради храма? Она сама себя поправила — ради справедливости. Ради неё хоть с самим Сокрушителем!

Она еще раз осмотрела инквизитора от макушки до кончиков грязных туфель.

Белые, короткие волосы, сейчас немного спутанные и забывшие о расческе и помаде. Или инквизиторам не престала такая мирская суета? Грех тщеславия или какой там про тягу к красоте и опрятности? Будем считать, что он пытается не грешить. Усталое, откровенно пропыленное лицо. Умные, чуть прищуренные глаза. Раздвоенный подборок — признак опять же ума и силы, так считают физиогномисты. Грязная, длинная, когда-то белая сутана с пелериной. Рукава, вопреки словам Дрейка, в крови. Уже бурые капли все равно слишком заметны даже на пропыленных рукавах.

Поймав её взгляд, Дрейк принялся отряхиваться и приводить себя в порядок. Рукав сутаны задрался. Вик заметила выписанные рунами женские имена на левом запястье. А Дрейк шалунишка, оказывается. Делает татуировки с именами возлюбленных монахинь. Или это имена пойманных и запечатанных ведьм? Её имени там никогда не будет!

Дрейк одернул рукава сутаны и признался:

— Кровь все же есть — я осматривал тела погибших… Ужасное зрелище. Впрочем, вы там на площади ночью сами были, Ренар…

Вик лишь кивнула. Надо все же на что-то решаться. Знать бы еще, не выйдет ли ей это боком.

Дрейк — это многозначное имя. Это и Дракон, тот самый, который спасал молодых Созидателя и Сокрушителя. Это и змея, что больше подходит инквизитору. Это и селезень. Надутый, самоуверенный селезень — очень похоже на Дрейка, кстати… Несет ли он на себе отпечаток имени, как утверждают нумерологи, и какое именно значение имени ему больше подходит?

Дракон, змея или индю… Селезень. Кто вы, адер Дрейк — Вик так и подмывало спросить.

Дрейк продолжал молча её рассматривать и ждать ответа.

Бешенные белочки, нельзя же надолго затягивать паузу, надо что-то говорить. И почему в голову лезут всякие глупости, отвлекая…

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она наконец.

Дрейк бросил на неё странный, совсем нечитаемый взгляд. И лицо у него непроницаемое — не угадать эмоции, не понять, говорит ли он правду или лжет.

— У меня хороший секретарь, нерисса. Он утром подготовил справку со всеми пострадавшими. Вы там указаны вместе с инспектором Томасом Дейлом. Вас внес в списки доктор Дейл. А еще вашим именем ругается инспектор Дейл.

Вик прикрыла глаза — тысяча сумасшедших белочек!!!

Знать бы еще, как инквизиторы определяют сорванную печать. И как выявляют ведьм? Зефирок, то есть. Дейлу зефирки явно понравились, знал бы он еще, что стоял рядом с одной из них.

Разум подсказывал самое верное решение — держаться от инквизитора подальше. Как можно дальше. Только… Долги всегда надо отдавать. Этого правила придерживался отец, этого правила придерживалась она сама, как одна из Ренар. Долги надо отдавать, а Дрейк… Адер Дрейк мимоходом дал ей возможность законно довести до конца дело о смерти Стеллы Бин. А, значит…

— Констебль Восточного дивизиона Олфинбурга. Тальма. — последнее Вик добавила специально, вспомнив, что аквилитцы почему-то не считают себя частью Тальмы. — Виктория Ренар, к вашим услугам.

Дрейк улыбнулся и чуть склонил голову:

— А мы с вами, оказывается, коллеги.

Вик поперхнулась словами, не позволяя им вырваться, — обычно слова теряли её собеседники, услышав её звание, но не Дрейк…

Он как ни в чем не бывало пояснил:

— Инквизиция — значит дознание. Я с точки зрения закона дознаватель, то есть ваш коллега. И смею напомнить, что полиции тоже совсем недавно, как и инквизиции, пришлось менять общественное мнение о себе — раньше раскрытия преступлений добивались агрессивным допросом… Рукава мундиров полиции по локоть в крови, как и наши сутаны… Но мы изменились. Полиция тоже.

Вик не удержалась и поджала губы — изменились они, как же. Дрейк мягко продолжил:

— И да, признаю: и у вас, и у нас еще остаются те, кто логическому решению дознания предпочитает грубую силу и пытки. И это прискорбно… Мы коллеги, констебль Ренар, причем в почти одинаковом незавидном положении из-за «славы» предшественников…

Вот кому не пришлось дважды объяснять, как правильно к ней обращаться. И ведь знает, что это не её зона ответственности, но уважает все равно. Бешенные белочки, почему единственный понимающий человек — и тот инквизитор⁈

Вик решила опустить его напыщенную речь и просто рассказала то, что знала о Полли и случившемся:

— Мы с инспектором Дейлом вчера оказались на площади Танцующих струй как раз в момент появления Полли. Она летела со стороны телефонной станции. Летела нереально ровно, не меняя направления и высоты, что несвойственно призракам. Причем скорость полета явно нарастала к середине площади. У меня сразу закралось сомнение, что она летит сама. — О магическом импульсе ни слова — она еще жить хочет. — Учитывая провода, натянутые над площадью, есть вероятность того, что Полли летела именно по одному из них. Ничем иным я такой ровный полет объяснить не могу.

— Как она выглядела?

Вик пожала плечами:

— Сложно сказать, она была высоко, трудно разглядеть. — И о работающих фиксаторах в гогглах и снимках ни слова. Дрейк еще не заслужил такого доверия. — Светящаяся в темноте фигурка в старинных одеждах. А, еще с неё летел прах.

— С призрака? — удивился Дрейк.

— Мне тоже это показалось странным, но людей это очень впечатлило.

— Вы видели портреты Полли в музее Естествознания?

Вик качнула головой — вот как-то до музеев она еще не добралась. Дрейк тут же добавил:

— Если вас не затруднит, констебль, я буду вам признателен, если вы посетите музей и потом мне сообщите — насколько была похожа Полли с площади на Полли с портретов.

— Хорошо. Я постараюсь сегодня же зайти в музей. Возвращаясь к Полли… Забыла сказать — после её появления над площадью пронеслись её слова. Что-то о матери и о том, что она будет хорошей девочкой. Звук был странный.

— Чем именно?

Вик нахмурилась, чувствуя себя как на допросе, хорошо еще, что серж Кирк выдрессировал её стойко на такое реагировать:

— Он словно доносился со всех сторон площади. Не сверху, а именно со всех сторон. И было эхо, совсем небольшое, но было.

Дрейк задумчиво полез в боковой, тайный карман сутаны, расстроенно вздохнул, не найдя там чего-то, и произнес:

— Ревун?

— Простите?

Он тут же улыбнулся уголками губ:

— Это вы меня простите… В городе есть система оповещения. Её прозвали ревуном… Город стоит у моря, вдобавок в горах… Часто бывают шторма и затопления улиц. Вдобавок землетрясения. Пришлось городскому совету раскошеливаться и создавать систему оповещения — уличные ретрансляторы радио тут установлены повсеместно. И опять возникает закономерное подозрение об участии городского совета в происходящем или его клерков. В рубку ретрансляции просто так не попасть… М-да… Спасибо, это очень ценное наблюдение… Что-то еще вам бросилось в глаза, констебль Ренар?

Вик пожала плечами:

— Больше ничего. И можете обращаться ко мне по фамилии — я сейчас в отпуске.

— Как скажете, нерисса Ренар.

Вот ведь понятливый…

Он рукой указал на следующее слуховое окно:

— Что ж… Пойдемте искать материальные следы нашей Полли?

— Пойдемте. — согласилась Вик. Чем быстрее проверят все окна, тем быстрее закончится их неприятное знакомство.

Дрейк галантно предложил ей руку, согнутую в локте, но Вик натянуто улыбнулась:

— Что вы, как можно, АДЕР Дрейк! — он же храмовник, должен понимать неуместность этого жеста…

Инквизитор замер, всматриваясь в Вик, а потом послушно распрямил руку:

— Как скажете, нерисса Ренар. — Он направился к ближайшему слуховому окну.

Вик пошла следом. Вместе с Дрейком проверка оказалась довольно простой — он магией открывал окна, магией же и запечатывал, а Вик с помощью гогглов тщательно осматривала подоконники и сами рамы. Пыль, снова пыль и запустение. Никаких следов, никаких отпечатков. Окно за окном. Дом за домом.