История Мальтийского ордена - Владимир Захаров

Хотя Орден внешне пытался держаться респектабельно, его отношения с государствами Европы никак нельзя было назвать добрососедскими. Самые сложные отношения у Ордена были с Неаполем. Дело в том, что Королевство обеих Сицилий стало считать своей прерогативой назначение священников и епископов на Мальту, из-за этого часто возникали его разногласия с Орденом. Римские папы в этом вопросе, как правило, поддерживали Неаполь. На Мальте в то время проживало около тысячи рыцарей, большая часть из которых были французы, чугь меньше — итальянцы. Остальные «языки» были представлены совсем незначительным числом лиц.

Конец XVIII в. ознаменовался событием, круто изменившем политическую картину на всем европейском континенте. В 1789 г. во Франции произошла революция, поколебавшая устои светской и церковной власти. Волны этого «социального землетрясения» затронули все европейские государства, и Россия не была исключением.

Более двух десятилетий на европейском континенте то в одном, то в другом месте происходили военные конфликты, затихавшие лишь на короткое время, и то только в связи с распадом сражавшихся с революционным государством коалиций. Военные действия вспыхивали каждый раз с новой силой, как только происходила очередная перегруппировка государств и создавалось их новое объединение. В конце 1796 г. на российский престол взошел новый император Павел I, с правления которого началась длительная эпоха борьбы с революционным разложением Европы. В это же время Россия вступает в самый активный этап своих взаимоотношений с Суверенным (по-русски — Державным) Орденом св. Иоанна Иерусалимского. Отношения эти далеко не однозначно оценивались как современниками, так и более поздними исследователями. Как отметил М.Ю. Медведев, в результате «формируется иллюзорная картина исторических событий; конкретным исследованиям противостоят всевозможные политизированные обобщения — от «коварного Запада» до «коварной России». Этими взаимными непониманиями объясняется появление «русско-мальтийской мифологии», существующей уже свыше двух столетий, «и та неподатливость исторического материала, с которой сталкиваются серьезные историки» [103].

Внешнеполитический курс Росси при Павле I менялся неоднократно, но, как заметил М.Б. Асварищ, «каждый зигзаг становится вполне оправдан и понятен при изучении исторической конъюнктуры»[104].

Многие европейские правители и политические деятели не понимали или не вникали в суть поступков российского императора. Кто-то расценивал магистерство Павла I как некий курьез, как следствие каких-то психологических черт характера императора. Европейские коронованные особы не могли понять, почему император такой огромной державы принял титул Великого магистра, едва тянувшего по рангу на титул князя какого-нибудь захудалого германского княжества. Не могли понять поступок Павла I и в России. Для кого-то Орден был «маскарадным», а кое-кто даже считал, что в кратковременное царствование Павла I произошел некий исторический казус.

Однако во внешней политике русский император, как считает весьма справедливо М.Б. Асварищ, «сочетал рыцарство со здоровым прагматизмом, причем второй всегда лежал в основании первого. Личные пристрастия Павла отступали на второй план перед государственными интересами»[105].

Вот почему необходимо разобраться в действиях Павла I по отношению к Ордену св. Иоанна Иерусалимского, выяснить все обстоятельства принятия русским императором титула Великого магистра, а также провести анализ реформ, которым подвергся Орден в период правления Павла I.

В 60-х гг. XX в. историк Суверенного Мальтийского ордена К. Туманов заявил, что в течение полутора веков в умах многих западноевропейских политиков создавался феномен, который он назвал «русской легендой»[106]. Побудительные мотивы этого «обобщения» мы еще обсудим ниже. Главной причиной возникших при Павле I связей России и Мальтийского ордена К. Туманов назвал наличие серьезных интересов России в Средиземном море.

Да, объективная внешнеполитическая необходимость заставляла Павла I искать точку опоры на Средиземном море. Но в этом он не был первооткрывателем, еще его мать во время русско-турецких войн 1788–1791 гг. так же была занята подобными поисками. Интерес к небольшому острову в Средиземном море привлекал и многие европейские государства своим стратегическим положением. Владение Мальтой расширяло возможности контроля над всеми средиземноморскими передвижениями, как военными, так и торговыми.

Кроме того, Мальтийский орден мог стать естественным союзником России в войнах с Портой, насаждавшей ислам в зоне российских интересов — в Крыму и на Кавказе.

И все же не это было определяющим для России. Анализируя складывавшуюся ситуацию, можно проследить несколько причин, приведших к активным связям России и Ордена.

Первой причиной следует считать внешнеполитический аспект. В России видели, как ослабло королевское правление во Франции, как кончилась власть Людовика XVI. Распространение французских идей угрожало сотрясанием «тронов и алтарей». Россия была обеспокоена и возросшим английским влиянием, которое все активнее стало проявляться в международных отношениях в 1787–1791 гг., что совпало с уходом на некоторое время с международной арены Франции.

Англия, ставшая к этому времени крупнейшей азиатской колониальной державой, устремляет свои внешнеполитические интересы на Средиземное море, Ближний Восток, Кавказ и Закавказье. На этой почве и происходит столкновение интересов двух держав. Стремление правительства Уильяма Питта занять господствующее положение в Европе, приостановить начавшее угрожать английским колониальным интересам продвижение России на Ближнем Востоке и Кавказе становится для Англии главной целью всей внешней политики на многие годы. Русско-турецкая война привела и к новой расстановке международных сил. Как заметила А.М. Станиславская, открылись «широкие перспективы для комбинации европейских держав, которые надеялись, что связанная войной Россия не сможет теперь оказать серьезного сопротивления их планам»[107]. Тем не менее, все попытки Англии склонить европейские государства к войне против России, не имели ожидаемого результата. Столкновение русской дипломатии и Тройственного союза (Англия, Пруссия и Голландия) закончилось в пользу России. Англия вынуждена была даже оставить своего недавнего союзника — Турцию — на произвол судьбы.

Существовали и внутриполитические факторы: страх нового государственного переворота, а также боязнь нового крестьянского восстания после недавнего Пугачевского.

Как видим, не одни только претензии на Средиземное море и враждебность исламу, как считал К.Туманов, были в течение многих лет основой возникших отношений России и Мальтийского ордена.

Но прежде чем разбираться со средиземноморской проблематикой, необходимо проанализировать ситуацию, сложившуюся в Мальтийском ордене накануне его активных контактов с Павлом I.

Если в XVII в. Мальтийский орден достиг своего расцвета, то к середине XVIII в. он превратился, по меткому замечанию Наполеона, в «учреждение для поддержания в праздности младших отпрысков нескольких привилегированных семейств». Его положение весьма ослабло в ряде европейских государств, в которых Орден имел немалую собственность, в них произошли конфессиональные изменения — из католических они превратилась в протестантские.

Но особенно усложнилась финансовая ситуация в Ордене после французской революции 1789 г. В кратчайший срок он лишился своего многочисленного имущества и владений сначала во Франции, а затем и в ряде других стран. Это поставило Орден на грань банкротства.

Последняя четверть XVIII в. оказалась особенно сложной для Ордена в его многовековом существовании. Внутренние распри, анархия, конфликты с местным населением, активное противодействие масонов, обосновавшихся во французском ланге, решениям Совета и Магистра и, наконец, финансовый крах, обострили ситуацию в Ордене до предела.

В этот момент Великим магистром стал Эммануил Мари де Неж, граф де Роган-Полдю. Все складывалось так плохо, что новое руководство Ордена вынуждено было искать себе надежного покровителя. Однако никто из католических правителей Западной Европы не пришел на помощь Ордену. Они попросту наблюдали за его агонией.

Решая одну из финансовых проблем Ордена, де Роган обратился к Екатерине II с просьбой разобраться в вопросе о так называемом Острожском наследстве. По завещанию польского князя Януша Острожского, который еще в 1609 г. учредил майорат в пользу своей старшей дочери. В случае пресечения ее рода эти владения должны были перейти в род Януша Радзивилла, женатого на младшей дочери Острожского. Если же пресечется и эта линия, майорат должен был перейти Мальтийскому ордену, с учреждением командорств. В конце XVII в. краковские дворяне избрали командором князя Иеронима Любомирского. Однако дальние родственники князя Острожского не желали расставаться с весьма доходным владением.