Рассвет твоей нежности (СИ) - Майер Кристина

— Мне уже нужно домой, — тихо произнесла Таня, отвлекая от неприятных мыслей. — Завтра в школе проверка, нужно подготовиться, — продолжала она. Мне и самому давно нужно быть на работе, а я сидел дома и не хотел никуда спешить. Наслаждался ее близостью, не желал больше отпускать от себя эту девочку.

— Таня, когда я могу к вам заехать?

— В любой день. Максима я укладываю в восемь, но засыпает сын около девяти. С понедельника он начнет ходить в садик, — предупредила меня Таня. Откладывать знакомство я не собирался. Давно пора навести порядок в своей жизни.

— Во сколько ты завтра освободишься? — знал ее расписание уроков, но Таня говорила о проверке в школе, и я надеялся, что она задержится. Планировал поговорить со Светланой Максимовной без свидетелей, так будет лучше.

— Точно не могу сказать. Ты мне позвони, когда соберешься к нам.

— Не обещаю, что наберу. Ты маму предупреди, что я заеду. Нам с ней нужно поговорить, — спокойно произнес. В глазах Тани на миг всплыл испуг, что-то для себя поняв, она кивнула.

Я старался на нее не смотреть. Слишком бурно реагировал на Таню проснувшийся внутри самец. Ее хрупкость и нежность пленили. Заставлял себя сидеть на месте, хотя дикое желание схватить Таню в объятия и раствориться в ней буквально снедало. Если я сейчас поддамся настойчивому требованию организма, она откажется переезжать ко мне. Только эта мысль заставляла подавлять желание ее поцеловать.

В машине, снова пришлось напомнить себе о выдержке. Вроде и салон большой, а ее близость делает из меня быдло, у которого напрочь отсутствует мозг. Просыпается мужской инстинкт, и требуют удовлетворить дикую потребность в ней. Вел себя, как пацан на первом свидании, когда в голове вместо мозга бурлит сперма и говорить совсем не хочется… А на большее рассчитывать не приходится. Задавал, какие-то не волновавшие меня вопросы, не вслушиваясь в слова, наслаждался ее голосом.

— Пока, — произнесла Таня, как только остановились у ее подъезда. Она потянулась к ручке двери, а я схватил Татьяну за локоть и притянул к себе. Поцеловал в щеку.

— До встречи. — пока за ней не закрылась дверь, я не отвел взгляд.

* * *

Ночевал я дома. Алине не просто разрешили вставать, а настоятельно рекомендовали двигаться. Навестив ее вечером, вернулся домой. Ольга Николаевна, конечно, ожидала, что я буду проводить все ночи у кровати дочери, а поняв, что делать этого не собираюсь, решила меня уколоть.

— Алину, я планирую после выписи забрать домой. Ей нужно восстановиться, да и должный уход не помешает, — подчеркнула она последнюю фразу.

— Как скажете, — спокойно ответил я, чем обескуражил женщину и даже лишил ее на короткое время дара речи. Только из уважения к Алине я старался вести себя сдержанно.

— Мама, я не тяжелобольная, — вмешалась Алина. — После выписки вернусь домой, а уже через несколько дней выйду на работу.

— Но, доченька, ты слышала, что днем сказал врач?! — Ольга Николаевна подошла к кровати и нависла над Алиной. — Тебе два месяца нужно себя беречь, — понизила она голос до раздраженного шепота и покосилась на меня.

— Слышала! Он сказал, что мне нельзя поднимать тяжести! — нервно ответила матери дочь. Пусть для меня и дальше останется загадкой мысли этой женщины. Наверное, в ее глазах я сексуальный агрессор, который ждет не дождется, чтобы затащить ее беззащитную больную дочь в кровать и навалиться на нее всей тяжестью своего крупного тела. Объяснять взрослой тете, что поза «крокодила» не единственная в природе? Делать нечего. Спать с ее дочерью я в любом случае не собирался.

Ольга Николаевна из чистого упрямства осталась с дочерью на ночь.

* * *

После обеда у меня образовалось несколько свободных часов, которые я знал, чем заполню. Сначала заехал в магазин, оторвался и накупил Максу игрушек. Хотел взять торт к чаю, но подумав, остановился на фруктах. Сыну сладкое нельзя, а я не знаю, как он себя поведет, если ему откажут.

Вроде мы уже с Максимов встречались, но неизвестно, как он отнесется к моему постоянному присутствию в его жизни. Волновался, сказывалось отсутствие опыта общения с детьми. Нужно этот дефицит восполнять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Купил по дороге большой букет белых роз. Я помнил, что Светлана Максимовна любит именно эти цветы.

Охапка роз, пакет с фруктами и коробки игрушек… Нажать на звонок, пришлось лбом, чтобы все это у меня не выпало из рук. Хорошо, что меня никто не видел.

Дверь медленно открылась, на пороге стояла моя классная. Конечно, она стала старше, но продолжала оставаться красивой и очаровательной женщиной.

— Здравствуйте, Светлана Максимовна. — протянул ей букет роз.

— Здравствуй, Андрюша… Ну, проходи.

*** ***

Андрей

— Макс спит. — Светлана Максимовна прошла вперед закрыла дверь в детскую. — Складывай игрушки здесь. — указала она на пол в прихожей. — Максим проснется, разберется с ними. Идем в кухню.

В тесной кухне было по-домашнему тепло и уютно, чем-то вкусно пахло.

— Обедал? — почувствовал себя вновь учеником: мальчишеское смущение, скованность, закостенелость языка. Будто не прошло с выпускного восемнадцати лет.

— Нет.

— Я суп только что приготовила, мой руки и за стол. — я не споря поднялся со стула и подошел к раковине, вымыл руки с мылом и промокнул их полотенцем, которое протянула женщина. — Ты повзрослел, возмужал, Андрей.

— Да, время не стоит на месте. Хотя, вы почти не изменились.

— Льстец, — уверенно она кивнула головой.

— Светлана Максимовна… — вернувшись за стол, начал я разговор.

— Сначала поешь, потом поговорим. — все это время я наблюдал за ней, пытался понять ее настроение. В любой момент, может вернуться Таня или проснуться Макс, а я хотел все вопросы утрясти до их появления.

— А вы? — спросил, подтягивая к себе тарелку. Моя бывшая учительница резала хлеб, но смотрела на меня.

— Мы с Максом уже пообедали. — Светлана Максимовна села напротив, пока я ел, она старалась на меня не смотреть, чтобы не смущать.

— Спасибо, было очень вкусно. — взяв салфетку со стола, промокнул рот.

— Чай, кофе?

— Спасибо, нет. Светлана Максимовна, я бы хотел объясниться.

— Я тебя, Андрей внимательно слушаю. — развернулась она ко мне, наклонив вперед голову.

Я начал рассказ с самого начала. Как уехал в другую страну после несчастного случая на ринге, и как срочно пришлось возвращаться, когда умер отец. Об афере Петра Ивашова и о его условиях.

— Я не знал, что Таня, которую Лариса привела в ЗАГС не их дочь. Образ девушки, которую мне описывали и той, что стояла со мной в зале регистрации разнился, но я не придал этому значения. Подумал, что она хорошо играет свою роль. Я постарался забыть о ней и полностью окунулся в работу.

— Таня тебе рассказала, что ее вынудили? — в голосе звучали обвинительные нотки.

— Я с вашей дочерью на эту тему не говорил, но узнав ее немного, что-то такое и предполагал.

— Мы с мужем попали в аварию, Петр погиб, а я очень долгое время лежала в больнице. Денег у восемнадцатилетней девчонки не было не только на мое лечение… — она отвернулась и, надеясь, что я не замечу, утерла слезу. — Тогда ей очень сильно помогла Таня Ивашова, они учились на одном курсе. А когда у вас произошел конфликт, мать девушки потребовала подменить дочь в ЗАГСе или она подаст в суд и потребует вернуть все деньги, что они давали на мое лечение и реабилитацию. В то время я только начала стоять на ногах. — совесть буквально вгрызалась мне в душу, разъедало все нутро. Я не мог до конца представить, через что пришлось пройти Тане… И чем больше я думал о том, что она осталась беременной с больной матерью, тем сильнее во мне вскипала ненависть. Я и так не собирался прощать Ивашовым их аферу, а после всего услышанного…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как вы жили все это время? — я хотел это услышать. Не знаю, для чего. Чтобы глубже ощутить свою вину? Меня распирало так, что места уж не оставалось.