Игра в безумие - Джулиан Саймонс

- Опять допрос, инспектор? Накануне тут был ваш сержант. Выпьете со мной? Это всегда помогает.

Хэзлтон принял приглашение и подождал с вопросами, пока бокал не опустел.

- Речь идет о портативной пишущей машинке "Оливетти", которая принадлежала вам, мистер Вэйн. Я хотел бы знать, откуда она у вас, как давно и где сейчас.

- Моя "Оливетти"? - Многие преступники - хорошие актеры, хоть иногда по-любительски переигрывают, так что удивленная мина Вэйна ничего не значила. - Но каким образом вы про неё узнали? Ведь она у Джен, не так ли?

Жена, не поднимая головы от карт, произнесла:

- Да.

- С мисс Вэйн мы уже говорили. Убедились, что у неё машинка всего несколько дней. Нас интересует, где машинка была до этого.

- Можете сказать мне, почему?

Старший инспектор холодно пояснил:

- На этой машинке было напечатано письмо, которое, по нашему мнению, связано с делом об убийстве.

- На моей машинке?

- В этом нет никаких сомнений. Письмо было отпечатано около двадцать седьмого мая, возможно, несколькими днями раньше.

- Не знаю, что и сказать. Мне просто нечего сказать. Купил я её лет восемь назад, некоторое время довольно часто пользовался, печатал письма и тому подобное, последнее время - все реже. Потом она валялась в кладовке. Когда переезжали, взяли её с собой... Нет, нет, теперь я вспомнил, что сюда она попала гораздо раньше нас. Ведь часть вещей мы перевезли сюда гораздо раньше, чем переехали сами, правда, Элис?

- Пожалуй, да, - пробормотала Элис.

- Когда мы покупали этот дом, в последний момент возникли проблемы. Хозяин получил более выгодное предложение. И это после того, как мы уже перевезли часть вещей, - ведь думали, что все решено. Но все же агент по торговле недвижимостью убедил хозяина остановиться на нашем предложении.

- Расскажите поподробнее. И поточней, когда все это было.

Накладные фирмы, перевозившей вещи Вэйнов, подтверждали, что некоторые из них, включая портативную машинку, были завезены в дом десятого мая. Вэйны переехали первого июня.

- Та же история, что с Домом Плантатора, - заметил Хэзлтон Полингу. За три недели агент мог послать в дом кого угодно и кто угодно мог воспользоваться машинкой. Тендер разговаривал с Дарлингом, с агентом, оформлявшим продажу дома, но тот утверждает, что в дом никого не присылал. Понятно, ведь дом он считал проданным. Но Дарлинг - довольно ленивый тип, а вот другой агент, Гаммой, нескольких клиентов присылал. Не поленился и подсуетился, включая того, кто сделал более выгодное предложение. Похоже, все они ни при чем. Не могут быть и другие, о которых не знаем.

- А как насчет хозяина, как его, Мэйкписа?

- Ему за восемьдесят, и он почти слеп. Так что...

Полинг сомкнул кончики пальцев.

- А вам не кажется все это слишком неправдоподобным?

- Что вы имеете в виду?

- Представьте себе автора наших писем. Ему нужна машинка, чтобы их напечатать. И заодно же он - потенциальный покупатель дома. Случайно оказавшись в нашем доме, замечает машинку и говорит себе: "Ага, все как по заказу!" И что потом? Осматривает дом, потом садится и прямо там печатает письмо? Или, оставив себе ключ, вернется позднее? Или возьмет с собой машинку, чтобы потом вернуть на место?

- Человек, сделавший последнее предложение, был в доме трижды. Зовут его Дженкинс. Он программист, переехал работать в Роули и уже успел купить другой дом. Женат, четверо детей. Похоже, что с нашим делом он никак не связан. На ночь убийства Луизы Олбрайт у него алиби.

- Ну, видите?

- Но кто-то ведь напечатал письмо на этой машинке?

- Совершенно верно. Это приводит нас к выводу, что человек, напечатавший письмо, должен был знать, что машинка там есть, - а знал это сам Вэйн. Говорите, за ним ничего не числится?

- Нет. - Хэзлтон почесал подбородок, так что заскрежетала щетина. - Не знаю. Держался он хорошо, вот все, что могу сказать.

- Ну ладно, допустим, держался он хорошо. Но для вас это не ново.

- Но ведь это было смертельно опасно для него. - Он умолк.

Полинг покачал седой головой.

- Почему? Ему просто не повезло. С какой стати кто-то стал бы интересоваться его машинкой? Напечатал письмо и, видимо, не одно. Потом дочь заявляет, что хочет забрать машинку. Отлично, тем лучше. Не повезло ему только в том, что девушка оказалась без денег и заложила машинку, да ещё в том, что любопытный хозяин ломбарда оказался слишком наблюдателен. Ведь только это привело нас к нему. Полагаю, за ним нужно установить наблюдение.

- Да, сэр.

- И поручите сержанту Плендеру узнать о нем как можно больше. На работе, там, где он раньше жил, и так далее...

- Вэйн знает Плендера.

- Это неважно. Не помешает немного его припугнуть. Я верю, что он убийца. И дело только в том, как уличить его.

- Да, сэр, - ответил Хэзлтон, хотя и не был согласен с суперинтендантом. Он нюхом чуял, что Вэйн не имеет с убийством ничего общего.

Пэм сидела за столом и читала письмо, аккуратно отпечатанное на машинке:

"Дорогая Памела!

Я очень рад, что Вы опять отозвались. Я уже и не надеялся. Многие девушки пишут письма вроде ваших, но притом и не думают приходить на встречу. Но раз Вы относитесь к этому всерьез, могу Вас заверить, что и я тоже.

Получив письмо, несколько минут я не мог собраться с мыслями. "Не собрать мыслей тому, кто видит танцующую звезду". Знаете, кто это сказал? Один великий человек. Я думал, нужно ли отвечать? Вы представить не можете, сколько разных мыслей промелькнуло в моей голове, но в тот миг я ясно увидел Вас перед собой. Высокий открытый лоб, глубокие глаза, волнистые русые волосы. Правдив мой образ или неверен? А вы, Памела, истинная или фальшивая?

И ещё я спрашивал себя в душе: готова ли она к посвящению, знает ли она, как мука близка к радости? И что высший миг жизни - это миг, когда фантазия становится реальностью? Если вас интересуют подобные вещи, мы немало сможем вам предложить.

Наша цель - обрести Господство над явлениями обычной жизни, превзойти и возвыситься над ними. Мы не просто обычные люди, моя приятельница и я. Дело в том, будете ли вы способны сопровождать нас туда, где мы обитаем в мире высшего наслаждения.

Кое-что я уже сообщал вам о себе. Знаете, что я старше вас. В Лондон я приехать не смогу, но ведь все равно наши встречи происходят в Роули. Вы пишете, что хотели бы приехать. Если так, напишите, в какой день, и я буду в девять вечера ждать вас у табачного киоска "Истхем" на Стейшен-роуд.

Адрес на конверте будет действителен ближайшие несколько дней. Надеюсь, Памела, мы встретимся, надеюсь, вы присоединитесь к нам.

Абель".

К письму был приложен конверт с адресом: "А. Гилузо, Бэчстед Фарм, Ист-роуд, Саттон Виллс". Памела показала письмо Салли за ленчем в баре. Салли содрогнулась:

- От этого письма у меня мурашки по коже. Думаешь, он псих?

- Я тебе скажу, что я думаю. Это что-то вроде секты черной магии. Знаешь, все пляшут в кругу нагишом, а потом кто-нибудь, переодетый дьяволом, совокупляется с девицей на алтаре.

- Ты уже была на таком обряде?

- Еще нет. Но могло бы быть забавно...

Салли перечитала письмо ещё раз.

- Гилузо... Как ты думаешь, он итальянец?

- Вполне возможно. Или мальтиец.

- Угадал, какие у тебя волосы. И пожалуй, у тебя действительно высокий лоб. Вот только глаза зеленые.

- Сине-зеленые. - Памела откусила кусок овечьего сыра. - Что, если нам пойти вдвоем? Предстанем перед ним и скажем: "Вот, мистер Гилузо, вам тут две девушки, которые жаждут посвящения".

- Не знаю, Пэм. Может, нам нужно пойти в полицию. Ведь Луизу Олбрайт убили в Роули, и она тоже писала этому типу.

- Ладно, она ему написала, ну и что? Не думаю, что Гилузо как-то связан с тем убийством, наверняка он просто старый засранец, которому хочется поразвлечься. Вполне возможно, он вообще не покажется. Но если явится, лапочка, мы же постоим друг за друга, разве нет? А если заметим что-то подозрительное, сообщим в полицию, и она ему покажет... В пятницу ты свободна?

- Пожалуй.

- А вдруг это какой-нибудь сексуальный красавец-итальянец с вот таким... - Пэм зашушукала, Салли захохотала. С Пэм всегда ухохочешься...

Плендер добился беседы с Лоусоном на фирме только для того, чтобы получить кое-какие данные о Вэйне. Но то, что он узнал, настолько потрясло его, что он тут же позвонил Хэзлтону. Старший инспектор приказал ему побеседовать с обеими девушками, выяснить, что, собственно, произошло и не получали ли они писем от "Абеля". Результаты, как доложил на следующий день Плендер, это не дало.

- Джой Линдли, та девица из канцелярии, говорит, что Вэйн всего лишь приглашал её выпить. Никогда даже не пытался её поцеловать, по крайней мере она так утверждает, и я ей верю. Вторая девушка, Моника Фаулер, утверждает, что временами он её тискал и велел ласкать себя, но это все. Правда, нужно иметь в виду, что ей тогда было тринадцать и было все это четыре года назад. Говорить об этом она не хотела. И её родители тоже. Собственно, Вэйна шантажировали они, а он был настолько глуп, что заплатил. Думаю, они уже жалеют, что опять раскопали всю эту историю.