Хроники эрров. Книга 1 - Валентина Колесникова

Иногда мне хочется его увидеть. Шаласа. Понять, с кем я буду проживать свой остаток жизни и кто попытается забрать мое время. Знаю одно – я буду сопротивляться.

Закрыв за собой дверь, я медленно вошла в комнату. Берест сидел на кровати в позе лотоса. На лице вместо маски виднелись очки в тонкой оправе, да книга в руках. Фолиант целый. Что-то вычитывая, он нехотя повернулся в мою сторону, замер, книгу тут же отложил. Кровавые повязки были немного сдернуты и явно перебинтованы заново. Неудачно, как я и ожидала. Странно, но почему-то присутствие Береста меня немного успокоило, отвлекло от печальных мыслей. Присмотревшись повнимательнее, я разглядела на кончике нервно дергающегося хвоста коричневое пятнышко в кисточке шерсти. Это даже мило… для такого воришки.

– что с тобой? – спросил Берест, тихо шипя от боли при смене очередной повязки.

Гной. Это плохо, придется снова промывать тем настоем, а он скоро кончится…

– мне страшно.

Больше я ни проронила ни слова. Закончила свою работу, еще раз проверила все на прочность как-то по хозяйски рассматривая эрра. Все это время мои руки дрожали. Чаша терпения уже дала трещину и это не скрыть от чужих глаз. Почувствовав на своем плече несколько капель слез, Берест шарахнулся от меня как от прокаженной не смотря на полученные раны, он с отвращением вытер соленую влагу остатками ветоши. Оскалившись, эрр обошел меня со стороны, скорее даже доковылял. Присел рядом, что-то пробурчал себе под нос, нервно дернул рукой в мою сторону.

– вставай.

– зачем?

– А затем.

Не дожидаясь ответа, он просто пнул матрас на который я уже успела сесть, да скинул меня на пол. Сопротивляться сил не было и ругаться по поводу такого обращения тоже. Я просто ждала, что будет дальше. А дальше он меня толкнул прямо на кровать, накинул сверху одеяло, приглушил лампу, что стояла на столе, для чтения, и ушел на чердак. Ходил он еще с трудом, видно было, что больно, да рука правая почти не слушалась.

– завтра кровать с чердака вниз спустишь. По частям не надорвешься, а я соберу.

– угу, – буркнула я в ответ, зарываясь лицом в подушку.

– чего боишься то? – все же поинтересовался Берест, искоса глядя в мою сторону.

– принца боюсь, Шаласа.

– почему? – с некоторой заминкой опять спросил вор.

– А разве не ясно?

– раз спрашиваю, значит не ясно…

– а как отнестись к тому, что против воли, за твоей спиной, тебе в жены ради мирного договора человеческую принцессу выдают? Учитывая всем известное отношение принца к людям я проживу не так и долго, как рассчитывала и не так как хотела…

Ответ не последовал. Берест скривился опять с тем же отвращением на лице еще раз глянул в мою сторону, с силой сжал кулак, но вовремя успокоился, заползая на чердак и нецензурно бранясь непонятными словами…

Этот то почему злится? Не его же невеста… А лицо скривилось так, словно мухомор с поганкой перепутал…

За окном выли волки с грустью в глазах вглядываясь в даль и вновь заливаясь своей, одной им понятной песне. Митька вернулся домой лег под кровать. И только свет горел на чердаке, видно сквозь щели, да шорох бумаги изредка выводил из состояния ступора.

С такими мыслями заснуть совсем не получалось, каждый раз, как закрывала глаза, пыталась представить его лицо. Какой он? Насколько я его испугаюсь? Как вообще вести себя при встрече…

Так и пролежала до рассвета, все баранов считала, но не помогло совсем.

Маму вспомнила. Снова расплакалась.

Совсем я слабая. Совсем глупая.

На утро воришка пропал. Ни на чердаке, ни в погребе его не было, только книга на тумбочке и лампа говорили о его былом присутствии. Пожав плечами, я не особо огорчилась.

Забравшись на чердак, я все же решила последовать совету и спустить вторую кровать вниз – не женское это дело, конечно, но помощи ждать не от кого. Конюх далеко и ради кровати как-то не удобно звать.

Грустно глянув на разломанную утварь, я решила в начале спустить каркас, потом уже и ножки, спинку резную, красивую, кстати, ну и по мелочи детальки всякие. Тяжело не тяжело, но вроде все перетащила.

– ну что, кровать, – ужас какой, уже и с мебелью разговариваю, – сейчас буду тебя мучать, да кости вправлять, так сказать в вид благородный приводить.

И, достав все тот же несчастный молоток, и еще пару инструментов, принялась за дело.

Дело идти не спешило, и пару заноз я себе в ладони оставила. Больно. Нарывать стали, так что отвар, что Бересту приготовлен был и мне сгодился. Пару раз чуть молотком по ноге не попала. Ну не женское это дело – кровати чинить, да и вообще где этот Митька бродит? Хоть бы моральную поддержку оказал, ну или хотя бы посмеялся надо мной как обычно.

Ножки к каркасу я все же прикрепила. Вроде бы даже прочно – как ни как опыт со стульями пригодился таки! Спинку резную, кстати, тоже приделала. Да так крепко, что криворукость мою и не исправить теперь – не отодрать вовсе. Осмотрела я результат, скривилась и довольной не осталась. Вот как быть с перекладинами, или как их называют обычно, что матрас держат – половина сгнила – того гляди ночью на пол упадешь, пару переломов заработаешь, а уж ежели спинка вдруг отвалится – так совсем песня…

Так половина дня и пролетела мимо меня на крыльях труда и работы. Вот во дворце на родине посмеялись бы сразу, не поверили рассказам, коли увидел бы кто и взболтнуть решил о буднях принцессы рода человеческого среди монстров местного разлива.

– да все к лешему! – в сердцах воскликнула я, бросая молоток, – надоело!

Удивленный хруст где-то со спины заставил обернуться, молоток подобрать да в боевую готовность перед собой выставить. В проходе стоял Берест, а за его спиной тот самый малец мялся, да еще и не один, а несколько.

Ни проронив и слова, вор медленно подошел ко мне, аккуратно забрал молоток, так, на всякий случай, потрогал лоб:

– заболела, что ли? Человечишка?

И глаза такие хитрые– хитрые, как у лисы, что пакость задумала.

– ага, маразм у меня, крепчал на фоне бреда.

Цокнув языком, парень скептически глянул на мой труд, глубоко вздохнул да гостей в дом поманил. Меня представил, как особо опасную тварь, что ядом плюется по ночам маленьких детишек кусает от нехватки крови в клетках мозга. От таких речей даже я побледнела, не то что дети. А их, кстати, двое было. Кроме мальчишки еще и девочка мелкая, да странная она – вроде и кожа светлая, да не такая, как у альбиноса.

Берест мой взгляд заметил:

– помесь она, так сказать, кровь смешанная – дите войны и все такое, – объяснил мне вор, и на кровать, на которой ранее спал, сел в позе лотоса.

Дети так на месте и встали, дышать боятся, девочка особенно, а парнишка так почему-то на руки мои посматривает, словно когти высматривает.

– ты не думай – шмыгнул тот носом, – то, что ты тогда кошель срезала еще ничего не значит, девка!

Я прям поперхнулась.

– ну знаешь ли, а ну пойдем выйдем, парень, поговорим как вор с вором! Так сказать, мастерство проверим, коли наглости хватает языком всякую небылицу плести!

От таких речей девочка, по возрасту, кстати, прям как и сам мальчишка, за его спину спряталась.

– А вот и пошли! – в сердцах крикнул мелкий, но видимо храбрость его уменьшилась, голос дрогнул и глаза на Береста скосились – чего встала? Выбирай место да чем биться будем…

– а может не надо? – промурлыкала девочка, дергая за волос воришку.

– ну уж нет, – лыбилась я. – он же мужчина, слов на ветер не бросает! Место – главная площадь. Оружие – ловкость рук. Кто кошель побогаче свиснет, тот и молодец.

– больная на всю голову, – только и сказал Берест, но отговаривать не стал, что меня напрягло – видимо и сам посмотреть хочет, на что я способна.

Девочку, кстати, Лирой звать, ну а паренька – Тас.

Глава 6

Берест за Тасом из укрытия наблюдал, как и я вместе с ним. Устроились в тихом месте, изображаем покупателей, а сами по-тихому за воришкой поглядываем. По лицу вора и не скажешь, а вот по глазам – явно за мальчишку беспокоится.

А Тас прям как по сценарию действует – коли не знала, что за рожа хитрая у него и улыбка наглая – за своего, уличного, не приняла бы! Ручонки ловкие, движения быстрые, ну любо дорого посмотреть. Первый кошель он минут через пять срезал, у богатенького купца, что на торги приехал. Да тут же и скрылся, следы запутал, нас не выдал.

Встретились в назначенном месте.

– ну как? – мысленно съехидничал воришка, а кошель перед носом задиристо так потряс.

– да фигня дело! – только и ответила я, выйдя на площадь, жертву высматривая. Гневный взгляд на своей спине я ощущала прямо до самого места, откуда обзор вести стала. Вот же гордый пацан, ну я ему устрою. Раз он на купца позарился, так мне птица поважнее, помясистее нужна. Кого бы выбрать?