Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

Средневековый английский католицизм, как отмечает Дж. Эйвлинг, был совокупностью верований, включавшей в себя различные оттенки и даже школы мысли. В нём были даже языческие элементы, видные для последующих протестантов. Впоследствии на континенте Контрреформация начала процесс очищения, унификации и реформирования католицизма, но декреты Тридентского собора не могли быть выполнены в протестантской Англии в полном объёме, и английские католики внесли в жизнь своего сообщества значительные элементы импровизации, которые были им необходимы, а потом предпринимали меры к тому, чтобы согласовать свою жизнь с католическими установлениями и с Римом. Появление различных католических институтов, созданных англичанами-католиками за рубежом, принесло некоторое единообразие, но унифицированных внутренних порядков в жизни английских католиков не было до рубежа XVIII–XIX вв.

После легализации английского католицизма католики середины XIX в. рассматривали время после 1570 г. как тёмное время полукатолицизма, но также и героическое, достойное восхищения, которому, правда, лучше не подражать, чтобы его забыть. В 1570–1850 гг. протестанты в Англии воспринимали католиков лишь как папистов, но в этот период образованные английские католики придерживались довольно широкого спектра мнений относительно папства и его места в жизни церкви. Тем не менее, все католики признавали, что необходимо ненарушенное церковное общение с другими католическими церквами, с папой. Но в истории английского католицизма в 1570–90-е гг. был период, когда такое церковное общение потеряло свои формальные характеристики, и даже в среде английского католического духовенства высказывалось мнение, что католики могут быть одновременно также членами церкви Англии, но затем давление Рима, большей части английского католического духовенства и самой англиканской церкви показали, что такая позиция несостоятельна. С конца XVI в. английские иезуиты стали превозносить значение папства, в то время как белое духовенство, бенедиктинцы уделяли этому вопросу минимальное внимание. До 1840-х гг. большинство английских католиков воспринимало панство по-средневековому, как безусловную данность, но без особого почитания, интереса или романтизирования. Образованные католики и даже протестанты почитали Рим как город классических и христианских древностей, но их отталкивала коррумпированная курия и неприглядные стороны жизни Рима. Но в мышлении людей XVII–XVIII вв., отмечает Дж. Эйвлинг, всё же большое место занимала верность принципам — божественному верховенству в мире, иерархическому строю общества, своей церкви, монархии, и недостатки отдельных представителей этих социальных институтов не подрывали в их сознании незыблемость этих принципов как таковых{2490}.

Жизнь без епископов в протестантской Англии в 1558–1686 гг. и с епископами, обладавшими малыми полномочиями в 1686–1790-х гг. привела к тому, что вопрос о епископате и даже его необходимости для английских католиков стал дискуссионным. Мнения в этом вопросе простирались от принижения значения епископата, что было характерно для многих иезуитов, до активной защиты епископов белым духовенством. Католицизм всегда пытался отстаивать высокий авторитет священства, но исторически в Англии в XVII–XVIII вв. авторитет священников-миссионеров не был таким безусловным — они во многом находились под властью джентри и аристократии.

Вся история христианства, считает Дж. Эйвлинг, это колебание между тягой к ритуализму и его ослаблению: ритуализм в церкви то ослабевал, то усиливался, и даже протестантские церкви, поначалу отталкивавшиеся от усложненного позднесредневекового ритуализма, впали впоследствии в свой ритуализм. Английский католицизм тоже испытал подобные влияния, и после 1570-х гг. даже среди английских иезуитов были своеобразные «пуритане» и ритуалисты. В английском католицизме в целом ритуализм набирал влияние и силу до 1660-х гг. В истории католицизма очистительные импульсы часто исходили от монашества, в результате чего основывались новые ордена, а старые, дискредитировавшие себя, распускались. В 1570-е гг. в английском католицизме ещё преобладало отрицательное отношение к монашеству как к коррумпированному институту, а с 1620-х гг. опять стал наблюдаться подъём интереса к монашеству и приток туда новых сил{2491}.

Контрреформация в Европе, как и протестантизм, сократила количество дней, отводившихся для религиозных постов и праздников. Даже священники-миссионеры критиковали приверженность англичан-католиков к соблюдению постов. При протестантах в Англии стала утверждаться шестидневная рабочая неделя со строгим соблюдением воскресного дня{2492}.

В католической традиции также обычно насаждалось представление о необходимости жёсткого отделения настоящих католиков от протестантов и еретиков. Реально в Англии 1570–1829 гг. существовала обособленность католиков и протестантов, но требуемой настоящим католицизмом сегрегации между католиками и протестантами не было. Общество, но сути дела, смирилось с существованием католиков как разновидности диссентеров при условии, что общественные устои в стране будут оставаться протестантскими, а католики до 1850 г. были вынуждены мириться с отсутствием в Англии полномасштабных католических структур. Во второй половине XIX в. католические писатели стали насаждать представление, что английский католицизм всегда был верным себе и охранял собственную идентичность. Реальная же линия преемственности в жизни английского католического сообщества, считает Дж. Эйвлинг, прошла через многие, хотя и постепенные, изменения в мировоззрении. С этим Дж. Эйвлинг связывает название своей работы — «Топорище и топор»: в истории английского католицизма «топор» — католицизм всё же оставался топором, но его рукоятки, «топорища», менялись. При всех этих изменениях, считает Дж. Эйвлинг, католицизм сохранил узнаваемую идентичность и постоянные функции{2493}.

Из литературы, которой пользовались английские католики, исследователи обращают внимание на «Христианское руководство» Роберта Парсонса, переводы сочинений Луиса де Гранады, вышедшую в 1533 г. в Англии книгу Ричарда Уитфорда «Работа для домохозяев», перевод труда Фомы Кемпийского «Подражание Христу». Влияние Контрреформации на английских католиков, считает А. Дюре, ограничивалось средой джентри, поскольку преимущественно джентри были грамотными и имели регулярный доступ к священнику. В среде джентри была возможность придерживаться практики частой исповеди и подхода к причастию, что было рекомендовано Тридентским собором. Для крестьян-католиков католицизм по-прежнему оставался традиционной религией с мессой, молитвами на латыни, выученными наизусть без понимания, защитной магией и паломничествами. Месса у английских католиков стала в постреформационный период скорее домашней, а не публичной службой, и её служили даже на чердаках{2494}.

Высказывалось мнение, распространённое в XVII в., что численность католического духовенства в первые десятилетия XVII в. к 1640 г. чрезмерно возросла, что повлекло за собой безработицу и неполную занятость среди духовенства и вызывало недовольство среди молодых священников.

Основной причиной этого считали существенное повышение численности студентов университетов к началу гражданской войны. По этой причине многие выпускники университетов принимали посвящение в духовный сан не по призванию, а лишь для получения места работы, становясь также пуританами (это был дополнительный способ найти покровителя и место работы) и даже переходили в католицизм, тоже приоткрывавший возможность трудоустройства. В среде английских католиков с начала XVII в. создание новициатов монашеских орденов, создание английской провинции иезуитов увеличивали количество духовных лиц. До 1642 г. увеличивалось количество рекузантов и священников в миссии{2495}.

Увеличение численности рекузантов к 1642 г. Дж. Эйвлинг связывает со все более эффективной деятельностью католического духовенства. Хотя английские католики не породили крупных богословов с общеевропейской известностью, среди них было много способных авторов духовных руководств, полемистов, историков церкви (Кресси, Бенет Уэлдон, Августин Бейкер), значительные по способностям спекулятивные богословы (Томас Уайт (Блэкло), Джон Барнс), два очень влиятельных мистических богослова (Бейкер и Кэнфилд), крупный религиозный поэт Ричард Крэшо. В XVII в. в среде английского духовенства распространились также идеи Августина Бейкера. Он считал, что состояние религиозности в человеке открывает для него уникальные духовные преимущества, но, как ему представлялось, в соответствии с божественным предопределением этого состояния можно достичь лишь вне формальной религиозной дисциплины и даже вне состояния священства, и такие настоящие «созерцатели религиозных истин», которых он даже называл монахами, рассматривались им как наиболее подходящие для миссионерской деятельности. Обычное духовенство, как считал Бейкер, необходимо лишь для поддержания формальной дисциплины. У самого Бейкера не было формального богословского образования, и к своим взглядам он пришел, читая позднесредневековую богословскую литературу и духовных писателей круга Devotio Moderna. Идеи Бейкера восприняли самые разные духовные течения в Англии XVII в.: иезуиты, Мэри Уорд, английские капуцины, англиканские богословы, а также сектанты и диссентеры{2496}.