Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Улыбнувшись, Калам покрепче перехватил в правой руке рукоятку ножа. «Очень хорошо, я подыграю твоей игре».

– Семь Городов...

– С удовольствием за все ответят, – хрипло ответила она. Он не ожидал от себя подобной реакции: глаза убийцы расширились от невообразимой ярости, которая послышалась в голосе женщины. «Итак, что же тебе известно? Императрица, теперь ты не нуждаешься в своих иллюзиях. Здесь и сейчас моя охота вынуждена прекратиться». Убийца спрятал нож.

Лейсин облегченно вздохнула, а Калам не смог сдержать улыбки.

– Императрица, – пробасил убийца.

– Признаться... я чувствую себя несколько смущенной... «Совсем не собирался играть на чувствах», – подумал Калам.

– Ты могла бы молить о жизни... Ты могла бы привести в сотню раз большее количество причин и оправданий. Однако вместо того ты заговорила от имени империи... – Убийца развернулся к двери. – Твое скрытое местечко будет в безопасности. Я оставляю тебя...

– Подожди!

Калам помедлил; его брови медленно поднялись по причине крайней неуверенности в голосе императрицы. – Да?

– Коготь... Это не в моей компетенции – я не могу отозвать их.

– Понятно, они живут по своим собственным законам.

– Куда же ты пойдешь? Убийца улыбнулся в темноту.

– Твое доверие мне очень льстит, императрица, – развернув жеребца, он направился широкими шагами к выходу, затем обернулся в последний раз и произнес: – Если ты хочешь спросить, вернусь ли я назад, то я отвечу: нет.

Минала скрывалась в нескольких шагах от выхода. Как только Калам ступил в коридор, она медленно поднялась на ноги и подняла арбалет. Убийца вывел жеребца и спокойно закрыл за собой дверь.

– Ну и?.. – шепотом спросила она.

– Что: ну и?

– Я слышала голоса – какое-то неясное бормотанье... Она мертва? Ты убил императрицу?

«Скорее всего, я убил призрак. Нет, это было чучело, одетое в личину Лейсин. Убийца никогда не должен видеть истинное лицо, скрывающееся за маской жертвы».

– Нет, я не нашел в комнате ничего, кроме ложных отголосков. Пора, Минала, возвращаться.

Глаза женщины блеснули.

– После всего пережитого... ты называешь это ложными отголосками? Да ведь ты ради этой минуты пересек три континента!

Калам пожал плечами.

– Это же наша природа, не так ли? Вновь и вновь мы цепляемся за ту мысль, что в жизни существуют простые решения. Да, я ожидал драматического противостояния – сполохи волшебства, брызги крови. Я хотел поклясться, что враг умрет у меня на руках. А вместо того... – Калам закатился смехом, – я получил аудиенцию смертной женщины... Более или менее, – убийца покачал головой. – В любом случае, перед нами еще стоят латные рукавицы Когтя.

– Ужас. Что же теперь остается делать? Убийца усмехнулся.

– Все очень просто – взять и перерезать им глотки.

– Более глупого заявления я не слышала в течение всей жизни...

– Точно. Пойдем.

И взяв под уздцы жеребца, парочка медленно двинулась по коридору.

Неестественная темнота, висевшая в Главном зале, постепенно рассеялась. В одном из углов комнаты стояло кресло, в котором сидел иссохший труп. Пряди седых волос на сквозняке едва подрагивали, губы давно истлели и вместо глаз темнели два бездонных колодца.

Внезапно около дальней стены образовалась брешь, и сквозь нее прошел высокий сухопарый человек в темно-зеленом плаще. Остановившись в центре комнаты, он посмотрел в сторону пары закрытых дверей, а затем обернулся к мертвому телу в кресле.

– Итак?

Из безжизненных губ донесся голос императрицы Лейсин.

– Угроза отпала.

– ТЫ уверена в этом, императрица?

– В какой-то момент нашего разговора Калам догадался, что на самом деле меня в комнате нет и что ему вновь придется возобновить свою охоту. Однако, по всей видимости, мои слова произвели должный эффект – в конце концов, он же не безумец. А если ты по доброте душевной еще и отзовешь своих охотников...

– Ты же знаешь, что это невозможно – обстоятельства превыше меня...

– Я бы не хотела его потерять, Весельчак. Мужчина громыхнул хохотом.

– Я сказал, что не могу отозвать своих охотников, а ты, наверное, решила, что я верю в их победу? Дыханье Худа, да сам Танцор не помедлил бы ни секунды, если бы ему предложили положиться на Калама. Нет, пускай уж лучше эта ночь станет запоздалым отборочным поединком, в котором самые слабые члены ордена просто отсеиваются...

– Очень великодушно с твоей стороны.

На лице мужчины появилась сухая усмешка.

– Из сегодняшней ночи мы вынесли огромное количество уроков. Размышлений – на целые годы... Кроме того, Калам – моя единственная жертва, перед которым мне стыдно за своих подчиненных.

– А как же Жемчужина, твой приближенный лейтенант?

– Он более таковым не является.

В голосе Лейсин послышалась настороженность.

– Думаю, скоро он вновь вернет твое расположение, Весельчак.

Мужчина вздохнул.

– Да, однако на какое-то время я оставлю его, пускай понервничает. Капам – самый большой урок его жизни. В каждом убийце должна быть определенная мера человечности, я всегда так говорил. ТЫ не согласна, императрица?

– Императрица?

«Я говорил с трупом... Эх, Лейсин, это я и люблю в тебе больше всего – экстраординарную способность заставить человека терзаться его же собственными изречениями».

Капитан гвардии в буквальном смысле онемел, когда увидел парочку незнакомцев, выходящих из башни. В то же мгновение Минала подняла арбалет, и человеку ничего не оставалось, кроме как предусмотрительно поднять руки в стороны. Калам, в свою очередь, толкнул капитана в тень и мгновенно обезоружил его.

– Все в порядке, дружище, – прошипел убийца. – А теперь скажи мне, где скрываются непрошеные гости башни.

– Думаю, в своем вопросе ты имел в виду вовсе не себя, – произнес мужчина, вздохнув. – Я слышал какое-то бормотание от своего коллеги, который видел неясные очертания теней на ступенях. Надо признать, что этот ублюдок наполовину слеп... Однако на земле ... не видно никаких следов.

– Ты можешь сделать для нас кое-что еще, капитан... Мужчина нахмурился.

– Араган. Я нахожусь на своем новом посту всего несколько дней...

– Ну, думаю небольшое пособничество нам никак не скажется на твоей карьере.

– Мы только что обошли башню вокруг: как я и сказал, везде спокойно. Однако прислушавшись к вашим словам, можно решить, что подобное впечатление обманчиво, не так ли?

Минала многозначительно посмотрела на темное полотно, развевающееся над башней.

– А что по поводу ваших официальных гостей? Неужели у них нет никаких телохранителей?

Капитан Араган усмехнулся.

– О, ты имеешь в виду императрицу... – внезапно в его голосе скользнули нотки удивления. – Она же достаточно молода, не так ли?

Внезапно чернильная темнота поглотила двор. Минала выкрикнула слова предостережения, и в то же мгновение раздался выстрел ее арбалета. Чей-то голос взревел от боли.

Калам оттолкнул капитана в сторону, тем самым, возможно, спас ему жизнь, а сам перевернулся и встал в оборонительную позицию. В обеих руках блестело по ножу.

В следующую секунду в поле зрения показались четыре Руки Когтя – двенадцать убийц, которые медленно приближались по направлению к отважной парочке. В темноте засвистели пролетающие мимо метательные звезды. Внезапно Минала вскрикнула: арбалет выпал, а женщина, покачнувшись, медленно осела на землю. Сполох волшебства прокатился по мостовой и пропал в темноте.

В тот же момент среди толпы Рук появились неясные тени, которые добавили ситуации еще больше сумятицы. Когда огромная темная фигура вышла на свет, глаза Калама расширились: это же Апт! Демон набросился на воинов Когтя – по сторонам полетели окровавленные тела. Пара Рук, находящая на некотором отдалении, с ужасом посмотрела на новую угрозу. В следующее мгновение они заметили в воздухе небольшой предмет размером с камень, который летел в их сторону. Когти бросились врассыпную, однако было слишком поздно: островерт упал на землю.

Раздался мощный взрыв, и огромное множество металлических лезвий, которыми был начинен снаряд, буквально усеяло тела беглецов.

Около Калама остался один-единственный охотник, и тот, воспользовавшись мгновенным замешательством после взрыва, в отчаянном броске послал вперед два коротких ножа. Один из них пронзил правое плечо убийцы, а другой просвистел в нескольких дюймах от лица. Правая рука, которая мгновенно потеряла всякое чутье, безвольно разжалась, и Калам выронил кинжал на землю.

Однако это не сломило боевого духа убийцы: сорвав левой рукой с плеча походный мешок, наполненный боеприпасами, он что есть силы обрушил его на череп обидчика. Кости хрустнули, и охотник упал на землю, начав крючиться в предсмертной агонии.

Где-то недалеко раздался взрыв еще одного островерта. Пространство двора пронзило еще несколько криков.

Внезапно Калам почувствовал, как его пришедший в негодность фартук схватили сразу несколько человек, скрывающихся в тени.