Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Когда посадочная суета немного утихла, впереди, у двери, ведущей в пилотскую кабину, показался человек в красивой светло-бирюзовой, с небольшой зеленцой, парадной летной форме Тайрасанских ВВС.

«Дамы и господа, я приветствую вас на борту нашего самолета. Он доставит вас без посадки на аэродром Вараэ на острове Ахале-Тааэа в Архипелаге. Оттуда, после дозаправки, мы проследуем в Латраиду. Время в пути до Вараэ — восемь часов. От Вараэ до Латраиды — два с половиной часа.

Прошу вашего внимания. В течение некоторого времени полет будет происходить на высоте более шести тысяч метров и вам придется пользоваться кислородными приборами. Прибор для дыхания на высоте расположен в спинке впереди стоящего кресла, за зеленым щитком. Позвольте, я покажу вам, как пользоваться прибором…»

Затем летчик рассказал еще и про спасательные жилеты, располагавшиеся под сиденьями, и про горячее питание в пути. Самолет с мощным гулом уже раскручивал четыре своих винта, превратившихся в сияющие на утреннем солнце диски. Талимай заметно нервничала — шутка ли, ей предстояло первый раз в жизни подняться в небо! Заметив это, Обер успокаивающим жестом положил свою ладонь ей на руку.

«Ну-ну, не бойся», — тихонько прошептал он. — «Сейчас, при взлете и наборе высоты могут быть не совсем приятные ощущения — как будто куда-то проваливаешься. Но это совсем не страшно. Вот, возьми конфетку, отвлекись от грустных мыслей», — он улыбнулся и протянул ей леденец.

Лететь над землей оказалось жуть, как интересно. Талимай неотрывно глядела на уменьшающиеся под ними домики, деревья, дороги… Потом мимо самолета на огромной скорости стали пролетать облака. Еще минута — и облака оказались ниже, стали медленно проплывать между ними и землей.

Сосед в кресле через проход беспокойно вертелся и, не выдержав, обратился к Оберу на левирском:

«Это безрассудство — посылать нас самолетом!»

«Почему?» — твердым спокойным голосом поинтересовался Обер.

«Потому что на море господствует их флот. А у них авианосцы! Они же могут перехватить наш самолет истребителями!»

«Думаю, вы сильно преувеличиваете опасность», — так же спокойно отозвался Обер. — «Наш самолет может подняться до высоты 8 тысяч метров, недоступной для палубных истребителей. Одно это уже исключает реальную опасность. И потом, ведь это же новейший тайрасанский бомбардировщик, а не беззащитный пассажирский извозчик».

«Что может сделать бомбардировщик против истребителей!» — продолжал ворчать недовольный пассажир.

«На этой машине четырнадцать стволов защитного вооружения», — заметил Обер. — «На испытаниях самолет-мишень разваливался в воздухе, как только эта птичка выпускала свои коготки».

«Надеюсь, что вы правы», — все еще недовольным тоном проворчал пассажир. — «В таком случае нашему правительству следует приложить все усилия, чтобы купить такие машины».

«Если с этой машины снять все вооружение, демонтировать бомбосбрасывающие механизмы, да кое-что усовершенствовать, получится прекрасный воздушный лайнер для трансконтинентальных перелетов на 48 пассажиров», — мечтательно протянул Обер.

«Я бы пока предпочел не летать на безоружном самолете», — буркнул недовольный и замолк.

Талимай не обращала внимания на эту беседу по той простой причине, что гул двигателей мешал воспринимать даже то, что говорил пассажир в соседнем кресле. Оберу Грайсу и его собеседнику приходилось наклоняться глубоко в проход и повышать голос почти до крика. Девушка же, не отрываясь, смотрела в окно, тихонько ахая и вцепляясь пальцами то в подлокотники кресла, то в руку Обера Грайса, когда самолет вдруг проваливался куда-то вниз, вызывая пугающее чувство пустоты внутри, или резко ложился на крыло при развороте.

Из репродукторов, установленных в потолочной панели над каждой парой кресел, раздался голос, звучавший неожиданно приглушенно, как будто уши заложило ватой:

«Прошу внимания! Наш самолет поднялся выше отметки 3 тысячи метров. Рекомендую всем пассажирам воспользоваться кислородными дыхательными приборами…»

Талимай, следуя примеру своего начальника, открыла зеленую крышку в спинке переднего сиденья и вытащила хитроумное устройство. Оно представляло собой гибкий тонкий шланг, крепившийся на шее при помощи изогнутой металлической полупетли. От шланга отходила раздваивающаяся жесткая трубка, два отростка которой шли вдоль щек и заканчивались совсем рядом с носом. Талимай повернула краник за зеленым щитком в положение «открыто». Она ощутила едва заметное шипение и легкое дуновение кислорода, поступающего из трубок. Дышать, действительно, стало полегче.

Глядя на проплывающие за окном облака и укутанное дымкой медленно удалявшееся побережье Старых Земель, Талимай размышляла о своей странной командировке. В поезде бригадный генерал Грайс не сказал ей ни слова, кроме того, что им предстоит поработать на Тайрасане.

— «Но при чем тут тогда Служба информации?» — удивленно спросила она его.

— «Забудь про Службу информации», — жестко заявил Обер в ответ. — «Забудь и не вспоминай до моего приказа!».

После таких слов, произнесенных подобным тоном, она больше не рискнула задавать вопросы.

Между тем в проходе между кресел появились две официантки с подносами. На них была та же бирюзово-зеленоватая форма, что и на летчике, только вместо брюк были юбки, жакет отличался покроем от мужского мундира, да еще у них были белые кружевные переднички. Но на плечах, как и у других членов экипажа, красовались погоны ВВС Тайрсанской Федерации.

Одна из официанток приблизилась к креслам, которые занимали Обер и Талимай, откинула из спинок впереди стоящих кресел небольшие кронштейны и ловким движением закрепила в них по подносу. Было немного тесновато, но вполне терпимо. Талимай уже проголодалась, так что достала из бумажного пакетика вилку и нож, расстелила на коленях полотняную салфетку с вышитой эмблемой Тайрасанских ВВС, открыла крышечки с маленьких металлических судков…

«У вас на всех бомбардировщиках так кормят?» — спросила она Обера, увидав пищу, достойную хороших ресторанов.

«Нет», — спокойно ответил Обер. — «На дальних бомбардировщиках, вроде этого, выдается сухой паек, более легкий и более питательный, чем эти блюда, да еще горячие напитки в термосах. А вот на пассажирской модификации этой машины питание организовано практически так же, как и здесь».

Уже на закате, после того, как официантки второй раз разнесли горячую пищу, Талимай заметила в иллюминатор приближающуюся полоску берега, едва различимого в сумерках. Позади самолета между темно-синим бархатом неба и почти черной поверхностью океана багровела узкая послезакатная полоса. Впереди был Архипелаг.