СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА - Василий Головачёв

Черная сеть, в которую вонзилась молния энергетического разряда, раскалилась до красного свечения, злобно зашипела, метнула в ответ несколько черных паучков. Эти паучки в полете разрослись, раскрыли когтистые лапы, вцепились в людей.

Ростислав сразу понял, что паучки являются сгустками особого поля, охраняющими «сейф» с мечом. Усилием воли он «расстрелял» своего паука. То же самое сделал Будимир, в то время как Инсект, похоже, не обратил на паука никакого внимания. Но Сухов-старший и Такэда замешкались либо не смогли оценить угрозу и на какое-то время выбыли из коллективной сферы магического оперирования, пытаясь отбить атаку.

Тем временем двое землян и зооморф продолжали натиск на сопротивлявшееся изо всех сил заклятие, закрывшее доступ к мечу, и через несколько секунд добили его импульсами воли, «завязали» в узел, заставили самоуничтожиться.

Раскалившаяся сеть вспыхнула и сгорела, превращаясь в быстро рассасывающееся облако бурого дыма. На вершине невысокого холмика остался лежать тускло блеснувший меч, ничем не отличающийся от того, что висел на боку Сухова. Если бы не его ментальное «дыхание», Ростислав усомнился бы, что перед ними Финист, меч Святогора, оператор гипервоздействия, созданный самим Творцом Веера для его защиты.

— Это все, что вы хотели от меня? — вежливо поинтересовался Инсект.

— Все, спасибо, — пробормотал Ростислав В наушниках рации послышалось неровное дыхание Сухова-старшего, наконец сумевшего сбросить с себя паука заклятия.

— Одну минуту, дружище. Нам бы не помешала еще одна вещица.

— Может, не стоит рисковать? — вмешался в разговор Такэда.

— Что за вещица? — спросил Ростислав.

— «Умертвие». Я понимаю, что в отличие от Финиста оно создано не Творцом, а Люцифером, и не для защиты жизни, а для разрушения и смерти. Но пусть лучше оно будет у нас, чем у Дуггура. Мало ли что взбредет ему в голову!

— Разве «умертвие» не заблокировано Повелением Семерых, как и меч?

— Заблокировано, однако вдруг Дуггуру удастся его оживить?

Ростислав задумался. Что-то смущало его во всей этой ситуации, но что именно — поймать так и не удалось.

— В принципе я не возражаю.

— Побыстрее, соратники, — поторопил их Инсект. — Я чую угрозу. Сторожевая система владений игвы Дуггура начинает просыпаться.

— Подключаемся к общему каналу и ищем «умертвие»! — решил Никита.

Повторилась процедура вхождения в общую сферу магического видения и оперирования, пронизавшую математический «дворец» Дуггура и высветившую все хранившиеся в коконах гиперупаковки объекты.

«Умертвие» удалось найти через несколько минут — по «запаху» тихой, но отчетливо звенящей враждебности. Когда черная сеть заклятия, законсервировавшего изделие Люцифера, после недолгой борьбы сгорела и рассыпалась прахом, звенящая струна ненависти и угрозы стала слышней. «Умертвие» даже в состоянии «клинической смерти» внушало страх и подспудное желание спрятаться.

Инсект перепрыгнул несколько потоков серой жижи, приблизился к холмику, на котором лежало «умертвие», с любопытством обследовал его, шевеля усиками. Затем взлетел и умчался куда-то к дальним холмам.

Люди тоже подошли ближе к «умертвию», больше всего походившему на головешку, приделанную к рукояти «маузера». Трудно было поверить, что перед ними абсолютное оружие, способное остановить любые внутриядерные процессы, даже такие, как виртуальные осцилляции вакуума.

— С вашего разрешения я возьму эту штуку, — сказал Никита, без особого труда преодолевая ручьи серой жижи. Наклонился над «маузером», протянул руку и отдернул. — Дим, оно не взорвется?

— Сейчас, пап.

Будимир взлетел, спикировал по дуге к холмику с «умертвием». Подержал над ним ладошку.

— Нет, оно не заминировано.

Сухов-старший взял оружие, некоторое время разглядывал его и сунул «головешкой» дула в карман на бедре комбинезона.

— Порядок.

— Тогда я возьму меч, — сказал Такэда. — Никто не возражает?

— Кому как не оруженосцу носить меч? — сказал Никита ворчливым тоном. — Поноси пока, в случае необходимости поменяемся.

— В случае какой необходимости? Меч надо вернуть владельцу, Святогору. В крайнем случае — Седьмому. Только они могут его активировать.

— Как знать, — философски заметил Никита. — Времена изменились и законы тоже. Возможно, Финиста ждет другой хозяин.

— Ты серьезно или шутишь?

— Уходим, джентльмены, — напомнил о себе Инсект, паря где-то у горизонта. — Мне очень не нравится начавшаяся в хроне суета.

— Мне тоже, — тихо сказал Будимир.

— Бери меч, самурай, — сказал Сухов-старший. — Пора смываться. Уж очень подозрительно все это.

— Что?

Ростислав вдруг поймал мысль, беспокоившую его со времени их появления в хроне Дуггура.

— Мы слишком просто завладели мечом и «умертвием», — быстро сказал он. — Дуггур должен был предусмотреть наше появление и оставить засаду. Или усилить охрану. Почему он этого не сделал?

— Я тоже подумал об этом, — хмыкнул Сухов-старший.

— Поздно, бывший носитель Седьмого! — раздался с небес гулкий раскатистый голос.

Равнина содрогнулась. Потоки серой жижи вспенились и воспламенились, превращаясь в ручьи жидкого огня и реки лавы.

В сотне метров от застывших людей проявился призрак всадника-гиганта на жутком звере, соединявшем в себе черты коня и носорога. Все узнали в этом звере жругра. Призрак плыл, колебался, покрывался сеточкой фиолетовых молний, становился совсем прозрачным или начинал светиться, но так и не достиг вещественной плотности. Он был похож и на старика в развевающихся лохмотьях (вылитый Праселк!), и на горбатого хаббардианца, и на гигантского медведя.

— Дуггур! — хладнокровно сказал Такэда, поднимая меч и отступая с ним.

— Он самый, оруженосец! Не совсем весь, но больше чем наполовину.

Ростислав понял, что речь идет о физическом воплощении многомерного существа. Игва Дуггур жил одновременно в сотнях «измерений» — миров Веера, и появился в своих владениях как коллективное существо, собрав множество своих «дублей» в одно тело.

— Не верил, что вы осмелитесь заявиться прямо ко мне домой, — продолжал всадник гулким басом, медленно приближаясь и нависая над людьми. — Вы наглее, чем я думал. Тем лучше, пора остановить вас, пока не наломали дров.

Взрослые попятились, собираясь вокруг Будимира.

Ростислав, отступая, подобрал гранату, спрятал за спину.

Появился Инсект, блистая хитиновой броней, словно обсыпанный алмазной пылью.

— Кого я вижу! — прогрохотал всадник насмешливо (разумеется, это был не голос — мыслепередача, отражавшая эмоции говорившего). — Мастер Формика сапиенс, бывший Собиратель Семерых собственной персоной! Разве мой пастух отпустил тебя?

— Меня освободили, — учтиво отозвался Инсект, покрываясь такой же сеточкой молний, как и Дуггур.

— Как это мило! Вечно люди вмешиваются в чужие дела и освобождают тех, кто этого не просит. Однако тебе не повезло, мастер, сегодня ты разделишь участь землян, зашедших непозволительно далеко.

— Меня много, — тем же тоном сказал Муравей Муравьев, раздваиваясь. — Вряд ли тебе удастся справиться со всем моим родом.

Инсектов стало четверо, потом восемь, шестнадцать, тридцать два. Вот уже перед всадником целое войско! Но Дуггур не испугался.

— Блефуешь, мастер, — захохотал он так, что небо потрескалось и с него на равнину посыпались металлические листы. — Это все фантомы, детей пугать.

Он взмахнул огромной рукой, и всё грозное муравьиное воинство заколебалось как отражение в воде, раскололось на осколки и блики, исчезло.

Инсект метнул яркую золотую молнию.

Небрежным движением ладони всадник отбил ее. Глаза его вспыхнули черным огнем. Людей шатнуло. Ростиславу показалось, что у него в груди сердце остановилось и замерзло.

— Бросайте, дядя Слава! — послышался тоненький пси-голосок Будимира. — У вас инферно-мина! Я его отвлеку!

Мальчик вдруг взвился в воздух, словно его швырнула катапульта, и вонзил в голову всадника ослепительно белый клинок энергетического разряда. Отбить его Дуггур не успел, хотя при этом не очень-то и пострадал, только лицо почернело, да фигура покрылась пульсирующими темными пятнами.

— Ах ты, микроб!

Всадник попятился, поднял над головой ало засветившиеся руки.

И в этот момент Ростислав выдернул чеку гранаты и метнул изо всех сил, помогая ей лететь мыслью и волей.

Граната, названная Будимиром инферно-миной, врезалась в лоб «коню-носорогу» Дуггура и взорвалась. Но не во все стороны, как обычная граната, а вовнутрь! Она оказалась чем-то вроде генератора свертки пространства в черную дыру.