Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка - Джим Батчер

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой охранник. – Вам следует удалиться.

Я заметила у него пушку – девятимиллиметровый «глок».

Вытащив маленькую кожаную корочку, в которой лежал мой полицейский значок, я сообщила:

– Если вы вынудите меня это открыть, дело примет официальный характер. Последуют официальные запросы, официальные документы, и на вашей территории внезапно возникнет множество народу в форме. – Я выставила корочку перед собой – как распятие перед вампиром – и держала ее так, будто в любой момент готова открыть. – Хотите устроить вашему боссу такую головную боль?

Взгляд охранника метнулся от меня к Уиллу. Потом он резко повернулся, отступил на пару шагов вглубь здания и вступил со своей рацией в тихий и весьма выразительный диалог.

Я скрестила руки на груди и нетерпеливо постукивала ногой.

– Вы правда это сделали бы? – поинтересовался Уилл.

– Не могу, – ответила я. – Меня увольняют. Но им-то об этом неизвестно.

Уилл издал тихий неопределенный звук.

Вернулся охранник.

– В эту дверь, – сказал он. – Спуститесь на два этажа. Первый поворот налево, а там увидите. – Он кашлянул. – Все оружие вы должны оставить у меня.

Я хмыкнула:

– Черта с два! – И решительно прошагала мимо него, слегка задев плечом, как бы напрашиваясь на драку. Марсианский аналог: «А ты все равно не имеешь права со мной сцепиться».

Он воспринял сообщение и не попытался нас задержать.

Я стала спускаться по лестнице, а за мной, тихонько хихикая, шел Уилл.

Офис Марконе располагался в помещении, выглядевшем как столовая. Это была огромная комната, выложенная кафелем, и за столами, поглощая еду, сидели несколько подрядчиков, почти все – более мускулистые, чем средний чернорабочий, и сплошь покрытые татуировками. Официанты обслуживали несколько накрытых столов с таким вниманием и заботой, какие можно увидеть разве что на великосветском приеме. Все было ярко освещено, а в дальнем конце комнаты, на подиуме, где запросто поместился бы целый оркестр, стояли компьютеры и офисная мебель.

Марконе – воплощенный портрет деятельного руководителя – сидел за огромным старым письменным столом, прижимая плечом к уху телефонную трубку, а рукава его строгой рубашки были закатаны до локтей.

Все в нем прямо-таки кричало: «Преуспевающий патриарх!» Его пиджак, висевший на спинке кресла, стоил побольше, чем некоторые маленькие страны. Галстук с распущенным узлом мягкого серебристого цвета – а вовсе не яркий галстук «власти» – означал уверенность и силу, не нуждавшиеся в подобной портновской декларации. Его большие ладони выглядели сильными. На суставах у него виднелись шрамы. Короткая консервативная стрижка, темные волосы, чуть поседевшие на висках, – все заявляло о том, что это мужчина в полном расцвете сил, как умственных, так и физических. Он был хорошо сложен и явно поддерживал форму, а черты его были правильные и приятные. Он никоим образом не был красив, однако лицо его излучало силу и властность.

Марконе выглядел как человек, за которым готовы идти остальные.

Чуть позади него на подиуме стояли двое – доказательство его лидерского дара. Первая – женщина, белокурая амазонка ростом больше шести футов, в строгом сером костюме. Она обладала такими ногами, которыми меня безжалостно обделили при рождении… вот сучка! Звали ее Гард, и Дрезден считал, что она валькирия – в самом буквальном смысле.

Второй – Хендрикс. Уродом он не был, но мне он все равно напоминал горгулью, существо с каменными мускулами, безобразной внешностью и глазами-бусинками, готовое мгновенно перейти к действиям по приказу человека, которого он охранял. Голубые глаза Гард на мгновение сосредоточились на мне, затем скользнули к Уиллу. Она сощурилась и что-то прошептала Марконе.

Бессменный повелитель чикагского преступного мира ничем не выказал, что он услышал ее, а я, приблизившись, поймала несколько последних фраз из его телефонного разговора:

– …Только вам придется сделать это самостоятельно. – Он помолчал, слушая ответ, а потом сказал: – У меня для этого нет подходящих ресурсов – а даже если бы и были, я не стал бы попусту их расходовать, посылая туда людей вслепую и без подготовки. Вам придется использовать собственные ресурсы. – Он снова помолчал. – Ни один из нас никогда не станет лизать другому пятки, ни на взаимной основе, ни на какой другой. Я не стану посылать своих людей на рискованное дело, не имея достаточного количества информации. Если передумаете, можете смело обращаться ко мне. Хорошего вам дня.

Он повесил трубку и повернулся ко мне. Глаза у него были цвета скошенной сухой травы. Непроницаемые, как у рептилии. Он сложил пальцы домиком и произнес:

– Мисс Мёрфи.

– Новости доходят быстро, – ответила я.

– До меня – да. – Губы его изогнулись в неприветливой улыбке. – Что привело вас сюда? Работа или месть?

– С чего бы мне желать мести такому столпу общества?

– Дрезден, – сказал он просто. – Полагаю, вы здесь, потому что считаете меня ответственным за это.

– А если так, то что? – поинтересовалась я.

– Тогда я порекомендовал бы вам уйти. Вы умрете раньше, чем успеете достать из-под куртки пистолет.

– Кроме того, – добавила я, – вы этого не делали. Верно? И у вас имеется вполне рациональная причина, объясняющая, почему вы даже не желали его смерти.

Он пожал плечами – элегантно, как парижский аристократ.

– Во всяком случае, не больше, чем в любой другой день, – сказал он. – Убивать Дрездена у меня не было никакой необходимости. Последние несколько лет он усердно работал над тем, чтобы покончить с собой, на что я указал ему несколько дней назад.

Я заперла свое сердце на замок. Тон, которым говорил этот наглый ублюдок, вызывал у меня желание заорать и выцарапать ему глаза. Я не доставила ему удовольствия увидеть, что он вывел меня из себя.

– Я здесь по другой причине.

– О? – вежливо поинтересовался он.

Слишком вежливо. Он знал. Знал, зачем я приду, еще до того, как я переступила порог. Я воспроизвела у себя в воображении последние несколько часов, пытаясь определить, где я соприкоснулась с его сетью.

– Мария, – сказала я. – Она из ваших людей.

Хендрикс бросил взгляд на Гард.

Она закатила глаза и выудила из кармана пиджака двадцатидолларовую банкноту. И протянула ее этому верзиле.

Хендрикс, самодовольно улыбаясь, убрал двадцатку в карман.

Марконе на это внешне никак не отреагировал.

– Да. Управляющий, с которым вы познакомились, предоставлял некоторым из моих конкурентов возможность вести дела. Мария наблюдала за его деловыми партнерами – так нам удалось проследить всю цепочку, вплоть до источника неприятностей, и предложить им вести дела где-нибудь в другом месте.

Я устремила на него тяжелый взгляд:

– Она позволяла Рэю так с собой обращаться?

– И получала за это хорошие деньги, – ответил Марконе. –