Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Несомненно, – ответил он, не колеблясь ни секунды.
Возможно, с возрастом я становлюсь циничной. Мгновение я сверлила Марси взглядом, после чего заявила:
– А я – нет.
С минуту все молчали. Потом Уилл сказал:
– Я за нее ручаюсь.
– Вы находитесь под влиянием эмоций, Уилл, – заметила я, – что плохо сказывается на ваших суждениях. Вместо того чтобы метнуть в вас ножик, Марконе мог запросто всадить вам пулю в голову. Если бы здесь стоял Дрезден и говорил вам, что необходимо быть подозрительным, что бы вы сделали?
Уилл помрачнел. Но я видела, что он всерьез задумался.
– Не знаю, – проговорил он наконец с глубоким вздохом. – Не знаю. Я знаком с Марси много лет.
– Вы были знакомы с ней много лет назад, – поправила я его с мягким нажимом.
Марси потерла ступню одной ноги о щиколотку другой и потупилась, глядя себе под ноги. Это выглядело привычной позой, социальной маскировкой.
– Она права, Уилл, – тихо сказала Марси.
Уилл, нахмурившись, оглянулся на нее:
– В каком смысле?
– С учетом обстоятельств она должна относиться ко мне с подозрением. Когда я вернулась в город? Две недели назад? И тут начинается вся эта катавасия. Я бы тоже обеспокоилась. – Она нерешительно подняла на меня взгляд. – Сержант Мёрфи, я хочу помочь, – сказала она. – Что мы должны сделать?
Я в задумчивости изучала взглядом обоих. Черт возьми, вот вам и еще один из фокусов Дрездена. Он бы, наверное, потер себе переносицу, окинул их своим пристальным взглядом и сообщил, те ли они, за кого себя выдают. Сверхъестественные существа прекрасно умеют менять форму. Они пользуются этим, чтобы поближе подобраться к добыче. В нападениях такого типа у смертного – даже при самом удачном раскладе – вероятность спасения почти нулевая.
Я это знала. Со мной такое проделывали. Жуткое ощущение унижения и беспомощности.
– Для начала, – сказала я, – давайте посмотрим, сможете ли вы войти в дом.
Марси нахмурилась:
– Это вы о чем?
– О том, что, если вы оборотень или что-то в этом роде, при попытке переступить порог вам придется несладко.
– Господи, сержант! – начал было Уилл. – Разумеется, она оборотень. Как и я.
Я с негодованием воззрилась на них обоих.
– Если она та, за кого себя выдает, у нее не будет проблем, – сообщила я.
Уилл, вздохнув, посмотрел на Марси:
– Извини.
– Да нет, все нормально, – сказала молодая женщина. – Это разумная предосторожность.
Марси развела руки в стороны, демонстрируя, что у нее ничего нет, и шагнула в дом.
– Этого достаточно?
Дома окружены энергетическим барьером. Дрезден называл это порогом. Для меня все эти чародейские штучки – темный лес, но главное здесь то, что никакое самое что ни на есть кошмарное сверхъестественное существо не может войти без приглашения. Порог останавливает духов, призраков, некоторых вампиров – хотя и не всех – и обычно гонит прочь тварей, которые намереваются испортить ваше лицо.
Не всех. И не жестко. Но многих тварей все же прогоняет.
– Нет, – ответила я, убирая пушку. – Это только начало. – Я кивком указала на стул в гостиной. – Садитесь.
Она села и скромно опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях.
Уилл зашел вслед за Марси, одарив меня взглядом, который означал на марсианском: «Какого черта, по-твоему, ты все это устраиваешь?»
Я никак не отреагировала.
– Марси, – сказала я, – почему вы не отвечали Уиллу, когда он раньше попытался с вами связаться?
– Я пыталась, – проговорила она. – Я перезвонила сразу, как получила сообщение, но у меня не было номера мобильника Уилла. Только Джорджии.
– Почему? – спросила я.
– Ну… – замялась она. – Я только-только вернулась в город. А Джорджии любые стрессы противопоказаны. А он женат. Я имею в виду, вы же не станете просто так спрашивать номер мобильника чужого мужа. Понимаете?
Вполне разумно, допустим. Я кивнула, не выказывая ни одобрения, ни неодобрения.
– Я оставила сообщение на автоответчике городского телефона, – сказала Марси. – Это было единственное, что я могла сделать.
– А я проверил сообщения после того, как управился с вашими поручениями, – продолжил Уилл. – Я перезвонил ей и привез ее туда. Она там все обнюхала, а потом мы приехали сюда.
– Уилл, – твердо проговорила я, – пожалуйста, позвольте мне разобраться с этим самой.
Он стиснул зубы и замолчал, прислонившись к стене.
Я повернулась туда, где сидела Марси, и продолжила, возвышаясь над ней, как строгий воспитатель над малым ребенком:
– Расскажите мне о ваших отношениях с Джорджией.
– Мы друзья, – сказала Марси. – Мы действительно близкие друзья. В том смысле, что я воспринимаю ее как близкого друга. Она была очень добра ко мне, когда Энди порвала со мной. И до этого мы были друзьями в течение многих лет.
Я кивнула:
– Уилл объяснил вам, что произошло?
Она кивнула:
– Джорджию и Энди похитили.
– Откуда вам известно, что с Джорджией была именно Энди?
– Потому что я была там, – сказала Марси. – Не вчера вечером, а предыдущей ночью. Уилла в городе не было, и мы устроили ночной девичник.
– Ночной девичник?
– Мы тусовались, делали фондю, смотрели кино и врали друг другу, что все мы теперь выглядим лучше, чем когда только-только познакомились. Ну, за исключением Энди – она-то и правда красотка. – Она покачала головой. – М-да. Как бы то ни было, мы засиделись допоздна за разговорами, и Энди легла спать на кровати для гостей, а я на диване. – Она первый раз посмотрела мне в глаза. – И тогда у нас начались кошмары.
– Кошмары?
Она вздрогнула:
– Я… Я не хочу об этом думать. Но нам, всем троим, приснился почти один и тот же кошмар. Джорджия перенесла это хуже всех. Она была… – Марси оглянулась на Уилла. – Это выглядело так, будто она не вполне пробудилась от сна. Ее буквально колотило от ужаса. – Марси, глядя на меня, робко улыбнулась. – Чтобы ее из этого вывести, понадобились две чашки какао.
Я сохранила нейтральное выражение лица и не ответила на улыбку.
– Продолжайте.
– Мы с Энди обсудили это и решили, что одна из нас должна остаться с нею. Мы собирались вроде как дежурить по очереди, пока не вернется Уилл.
– Первой, как я понимаю, вызвалась Энди?
Марси кивнула, закусив губу:
– Да.
– Звучит разумно, – кивнула я. «Разумно, логично – и не поддается проверке».
Девушку все еще трясло.
«Боже правый, Кэррин, – прошептала более мягкая часть моей натуры. – Что ты творишь? Она же перепугана до смерти».
Я постаралась, чтобы мой голос звучал немного теплее:
– Марси, вы знаете что-то конкретное
