Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану - Федор Литке

Лодки, орудия, даже многие обычаи и обряды не меньше наружного вида каролинцев напоминают островитян Восточной Полинезии. Лодки тех и других одинаково долбятся из хлебного дерева, имеют выстрелы с одной стороны, снабжены треугольным рогожным парусом и веслами, имеют одинаковые корму и нос; и если одни украшают лодки свои изображениями резными, а другие – лаком, одни сплочивают по две лодки вместе, чтобы подняли большее число воинов, а другие приспособляют их к дальним путешествиям, то очевидную причину этому различию находим мы в различном направлении, которое приняло их образование. Одни предались исключительно войне, другие – мореплаванию и торговле; у одних господствующая мысль – слава, у других – корысть. От этого и различие в нравах, а может быть, и то примечательное обстоятельство, что каролинцы не знают идолопоклонства, столь общего в других архипелагах.

Мирные предприятия их, в которых страсти не участвуют, не могут не быть угодны высшему существу и не нуждаются в кровавых жертвах: успех их зависит от собственного их искусства, и, стало быть, нет надобности им прибегать к кровавым гаданиям для вопрошения судьбы. Одинаковые топоры каменные и из раковин, удочки, тол каролинцев и маро восточных океанийцев, весьма сходные пантомимные пляски, одинаковый способ добывать огонь, печение плодов в земле, сека на Юалане и кава на Таити и других островах, оба приготовляемые из корня перечного растения, – все эти черты сходства неужели случайны? Можно бы привести много других примеров, но, кажется, и этого довольно, чтобы убедиться в происхождении от одного корня народов, о которых говорим. Мы должны только заметить еще, что каролинцы как внешним видом, так и в других отношениях имеют больше сходства с жителями островов Тонга, нежели с островитянами других мест Полинезии. В особых домах, посвященных божествам, на островах Тонга нет безобразных резных идолов; жрецы их не составляют особого сословия, а смешиваются с другими классами; память умерших старшин сохраняется в поколениях, и могилы их почитаются священными; мужья обращаются с женами уважительно, не утруждая их работами; жены отличаются целомудрием и привязанностью к мужьям, оба пола – нравственной чистотой, необыкновенной на островах Товарищества, Сандвичевых и других; в беседах их замечается особенная пристойность и вежливость, – все эти черты различия между островитянами Тонга и другими служат сходством между ними и каролинцами.

К этому можно прибавить еще обряды, соблюдаемые при питье кавы на Тонга и сека на Юалане. Подробное исследование их политического состояния, религиозных понятий, преданий, познаний и искусств вернее могло бы привести нас к открытию их происхождения. Но для этого исследования недостает нам до сих пор достаточного основания. Невероятно, чтобы страсть к отдаленным морским путешествиям, часто целыми семействами и без другой причины, как повеселиться на другом острове, чтобы необходимое для этого наблюдение светил, разделение горизонта, наблюдение лунных периодов – невероятно, говорю я, чтобы все это родилось первоначально между народами, рассеянными по коралловым островкам, скудно поддерживающим их существование. Мы убеждаемся, что они должны происходить от народа, пользующегося значительной степенью просвещения, народа торгового, мореходствующего. И тут опять вероятность указывает нам скорее на странствующие индейские племена, нежели на домоседлых китайцев и японцев.

Морские путешествия их достойны удивления. Кроме великой смелости и сметливости, требуют они и подробного знания мест. Они с удивительной точностью определяют взаимное положение всех островов своего архипелага, как мы убедились многими опытами; но относительно расстояний показания их гораздо менее определенны. Подобно всем необразованным народам, имеют они для этого одну только неопределенную и изменяющуюся меру – продолжительность пути. От Улеая до Фаиса – расстояние по прямой линии 410 миль – считают они с хорошим ветром 2, с тихим – 3 дня плавания; обратно 4 дня, потому что надо лавировать; от Могмога 5 дней. От Улеая до Намурека – 150 миль – 2 дня. Все расстояния меньше 150 миль считаются в 1 день, хотя бы одно другого было вдвое и втрое меньше.

Путешествия их не всегда имеют целью торговлю или иные надобности, а иногда и просто развлечение. Тогда берут они с собой и свои семейства. Жители Муриллё и других восточных островов неохотно пускаются в море с женами, но западные их соседи нередко посещают их с семействами. В 1829 году ожидалось большое общество на Фанану.

Каролинские острова разделяются на несколько областей, из которых каждая заключает по нескольку групп, повинующихся и платящих подать одному или двум главным тамолам. Называя этих последних царями, некоторые путешественники сообщили о могуществе их понятия, не согласные с истиной. Власть их простирается весьма недалеко и ограничивается собиранием умеренной дани, потому что война жителям низменных островов неизвестна. Главнейший из этих старшин, владелец группы Улеай, совсем не такое важное лицо, каким находим его в известиях Шамиссо.

В наше время главными старшинами были следующие (мы упоминаем здесь о тех только, о которых слышали, не ручаясь, чтобы список этот заключал в себе полное их число). Роуа – владел группами: Улеай, Элато, Намуррек, Ламолиаур (вост.), Сатауаль (зап.), Олимирао, Зурыпыг. Кафалю – группами Ифалук, Фарройлап. Раутумур – острова Соуг, Пулуот, Таметам, Оноун. Тимай и Фасыг – островом Фаис. Тассо и Фыг – группой Улюфый. Патау – островом Эап. Марено – островом Руг. Уолап – островами Писерарр и Луазап. Сорры – островами Фанану и группой Муриллё. Селен – островами Мортлока.

Из этого видно, что цари эти довольно мелкопоместны. Владения их разделены странным образом. Роуа владел наиболее удаленными от Улеая группами, между тем как ближайшие, Фарройлап и Ифалук, принадлежали другому. Остров Намуин, лежащий в одной группе с Фанану, не признавал власти Сорры, между тем как совершенно отдельная группа Муриллё ему повиновалась. Острова Оноун и Писерарр, лежащие в одной группе, принадлежали разным старшинам, и т. п.

О постоянных и кратковременных междоусобных бранях на высоких островах и безопасности чужеземцев, о мире на низменных островах рассказы Флойда были совершенно согласны с рассказами Каду. Вероятно, что это различное политическое состояние тех и других островов было причиной того, что владельцам высоких островов, богатейшим и, следовательно, сильнейшим, не приходило доселе в голову покорять низменные острова. Они довольно имеют дела и дома.

Глава четырнадцатая и последняя