В ожидании чуда - Стрейн Алекс

Кристин невесело улыбнулась, в ее глазах стояли слезы. Как глупо, что в миг слабости она сожалела о том, что в ее жизнь вошли сеньор Габриель и его семья. Конечно, ей не повезло с замужеством, но в этом только ее вина... И какое счастье, что у нее по-прежнему есть сеньор Габриель, бесконечно добрая и всегда радушная сеньора Августина, Антонио, Изабель...

Кристин подышала на холодное стекло и вывела затейливо «Изабель», а справа – «Антонио». Под именами она изобразила двух смешных человечков – у одного три волосины стояли дыбом, и это был «схематичный Антонио», а у другого – две смешных косички с бантиками, которые тоже торчали дыбом. Человечки крепко держались ручками-черточками...

– Кристин...

Кристин обернулась. Рик стоял в дверях.

– Что?.. – начала Кристин, но вдруг с ужасной отчетливостью поняла, что Рик едва держится на ногах.

Лицо его казалось неестественно белым, губы, наоборот, очень темными, а глаза лихорадочно блестели. И тут Кристин поняла, что за столом ей вовсе не показалось и болезненный вид Рика отнюдь не игра света и тени: он на самом деле плохо себя чувствует!

– Рик, тебе плохо?

– Неужели это не очевидно? – желчно ответил он, приваливаясь к стене.

Кристин замерла, не в силах оторвать ногу от пола и сделать шаг. Она внезапно испугалась, испугалась по-настоящему: до дрожи в руках и головокружения. Волна холода прошла по телу сверху вниз, ноги стали ватными.

– Черт побери, не верю, что это происходит со мной, – выдавил Рик хриплым голосом и, еще больше пугая Кристин, стал съезжать по стене на пол.

Кристин словно толкнули в спину, и она бросилась к Рику.

– Рик! – выкрикнула она, и собственный голос показался ей чужим – хриплым и дрожащим.

– Не кричи так... у меня голова... раскалывается. Я только пришел спросить, где у тебя аспирин, – невнятно проговорил он.

– Аспирин... он был в аптечке.

– Наверное, я выпил все таблетки. – Голос Рика упал до шепота.

Паника захлестнула Кристин, подступила к горлу. Во рту стало горько.

– Ты заболел!

– Думаешь, что сделала открытие? – Он усмехнулся. Точнее, сделал попытку усмехнуться, но получилось хуже некуда.

– Ничего не говори. Рик, нужно встать с пола. Я помогу...

Кристин напряглась изо всех сил, пытаясь придать вялому и очень тяжелому телу Рика вертикальное положение. Наконец это ей удалось, и она прижала его к стене собственным телом, не давая снова сползти на пол. Перед ней было лицо Рика с красными, спекшимися губами, с пятнами лихорадочного румянца на бледном лице и с полуприкрытыми, невидящими глазами. Тело Рика дышало почти нестерпимым жаром.

– Что ты делаешь, Кристин?.. – пробормотал он.

– Хочу уложить тебя в постель. Пожалуйста, Рик, ты должен мне помочь...

– Я постараюсь...

Кристин закинула руку Рика себе на плечи и повела его к кровати, как раненого бойца с поля боя. Путь показался ей неимоверно длинным, и, когда они все-таки добрались, Рик свалился на кровать как подкошенный. Укрыв Рика одеялом, Кристин бросилась в ванную комнату, где хранилась аптечка. Когда она снова появилась в спальне, глаза Рика были открыты.

– Что это? – хрипло спросил он, пытаясь приподняться на локтях, и тут же бессильно падая на подушки.

– Всего лишь градусник.

– Убери эту штуку, – он так неприязненно покосился на термометр, словно Кристин принесла гремучую змею, – я и без нее знаю, что у меня температура.

– Однако ты не знаешь какая...

– Какая разница, черт возьми, если я чувствую себя так паршиво, что... – Рик запнулся и так красноречиво посмотрел на Кристин, что ей без слов стало понятно, насколько паршиво он себя чувствует.

– Разница есть, – объяснила она. – Врачи не советуют сбивать не слишком высокую температуру, так как таким образом организм борется с инфекцией.

– Много ты понимаешь...

Кристин вздохнула, мысленно сосчитала до десяти и выдохнула.

– Рик, пожалуйста, измерь температуру. Пожалуйста. – Кристин была бесконечно терпелива, словно уговаривала маленького ребенка выпить горькое лекарство.

Рик закрыл глаза с видом смертельно уставшего человека и, не глядя, взял у нее из рук градусник.

– Я принесу тебе горячего чаю. – Кристин вышла из комнаты.

Она вернулась через пять минут, неся в руках кружку горячего чаю с лимоном.

– Давай, я помогу тебе сесть.

Рик не ответил, но и не противился, когда Кристин помогла ему сесть и поправила подушки, чтобы ему было удобнее.

– Ты словно заботливая женушка, – сказал он, отдавая ей градусник.

– Тебя что-то не устраивает?

– Притворство!

– Очень похоже, что я притворяюсь?

– Проклятье, мне надоели эти словопрения, я просто хочу получить мой чай! – неожиданно вспылил Рик.

Разве я начала этот разговор? – хотела сказать Кристин, но вовремя придержала язык. Этим она все равно ничего не добьется, кроме того что разрушит и без того хрупкое перемирие. Кристин осторожно передала Рику чай, а потом посмотрела на показания термометра, и из ее горла невольно вырвался испуганный всхлип.

– Что еще? – пробормотал Рик, припадая к краю кружки.

– Одну минуту... – выдохнула она и принялась перетряхивать аптечку. – Вот, выпей это.

– Цианистый калий?

– Жаропонижающее средство, – коротко ответила Кристин, присаживаясь на краешек кровати и протягивая Рику сразу две таблетки.

– А как же советы медиков не сбивать температуру? – не упустил он случая поддеть Кристин.

– Не в твоем случае.

Рик молча вернул кружку Кристин и вытянулся на кровати, словно силы окончательно покинули его. Но, когда Кристин попыталась укрыть его как следует, Рик запротестовал.

– Оставь это... Мне и так не по себе от твоей заботы.

– Почему? – вырвалось у нее, и Кристин поняла, что не следовало задавать этот вопрос.

– Потому что я скорее поверю в то, что ты собираешься задушить меня ночью подушкой, чем в то, что твоя забота и сочувствие искренни. И не делай такой изумленно-невинный вид. Мне все про тебя известно, – процедил он.

– О чем ты говоришь? – Кристин едва могла пошевелить языком. Как он смеет говорить ей подобные слова?!

– Хватит! Предупреждаю, что обсуждение этой темы – не самая удачная идея на данный момент. – Рик зло усмехнулся. – Боюсь, что не смогу... держать себя в руках.

Эти слова прозвучали не как обещание, а как угроза, даже несмотря на то что Рик находился в плачевном состоянии. Не сможет держать себя в руках... Он что, собирается... поколотить ее за то, что она поправила одеяло?

– Мне кажется, ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Со мной все в порядке, я вполне отдаю себе отчет в происходящем.

– Сомневаюсь, – холодно ответила Кристин, приходя в себя.

Она напомнила себе, что Рик очень болен и его слова ничего не значат. Это просто болезненный бред! Но легче от этой мысли ей почему-то не стало. Если он будет продолжать в том же духе, изливая на нее свою неприязнь, она тоже рискует сорваться и наговорить ему такого, о чем будет сожалеть всю оставшуюся жизнь даже в том случае, если Рик потом не вспомнит ни единого слова.

– Тебе нужно поспать, – тоном профессиональной сиделки сказала Кристин и вышла из комнаты.

Она совсем не хотела демонстрировать боль, которую он причинил ей этими словами. К тому же он перевернул все с ног на голову, обвиняя ее в несуществующей жестокости и притворстве. Конечно, она совершила ужасную глупость, не разобравшись в ситуации и согласившись стать его женой, но она никогда не притворялась. В отличие от него!

Кристин долго выжидала, сидя в холодной кухне и невидящим взглядом уставившись в стену. Только через полтора часа она решилась посмотреть, как Рик. К тому времени внутри нее образовалась какая-то ледяная пустота в том самом месте, где согласно анатомии должно находиться сердце. Холод царил и внутри, и снаружи, и от него не было спасения. Кристин стал колотить озноб, и она обхватила себя руками.

Ну почему она не уехала раньше?! Лидия ей раз сто говорила, но Кристин заупрямилась. Привезя ее в этот дом, Рик не подозревал, что у нее есть возможность и средства начать новую жизнь вдали от него. Он считал ее полностью зависимой от него и от тех денег, что он определил на ее содержание. Кристин вспомнила про банковские переводы, и ее затрясло еще сильнее. На этот раз от ярости. Он счел ее совершенно беспомощным и никчемным существом, раз стал присылать эти деньги.