В ожидании чуда - Стрейн Алекс

Подачка! – огромными красными буквами пылало в ее мозгу, пока она рвала банковское извещение на мелкие кусочки.

В те дни она испытывала слишком однообразные эмоции: ярость, унижение, стыд, боль и вселенское чувство одиночества – не слишком воодушевляющий набор. Потом по какой-то непонятной и необъяснимой причине она решила, что таким образом Рик проявляет заботу о ней и все еще можно исправить. Он вспомнит, что у них были и хорошие минуты, вспомнит о пережитых мгновениях страсти, и, может быть, тогда...

Кристин отчаянно цеплялась за эту мысль. Как стыдно, почти невозможно признать, что она верила в это даже два дня назад!

И вот теперь Рик решил покончить с этим затянувшимся спектаклем.

Кристин подумала о том, что, вместо того чтобы покорно дожидаться Рика, могла бы сохранить остатки гордости и, уехав, подать на развод сама... Теперь поздно думать об этом. Кристин плотнее стянула края теплой шали, накинутой на плечи, и медленно направилась в свою спальню.

Она осторожно приоткрыла дверь и вошла неслышно, как привидение. Свеча на туалетном столике догорала, но все же света было достаточно, чтобы Кристин увидела, что Рик спит. Она приблизилась к кровати и осторожно коснулась ладонью его лба. Жар был уже не таким сильным, но он все же был. Голова Рика мотнулась по подушке, и Кристин поспешно отдернула руку. Она сменила свечу, потом с ногами забралась в кресло, накрылась пледом и приготовилась к ночному бдению.

– Кристин...

Она вздрогнула, как от толчка, и открыла глаза. Оказывается, она задремала. Кристин потерла глаза, которые и так уже жгло, словно в них насыпали песка, а потом взглянула на наручные часики. Половина двенадцатого. От долгого сидения в неудобной позе все тело затекло, и Кристин, едва сдерживая стон, с трудом разогнула ноги. Рик по-прежнему спал, а Кристин приснилось, что он ее зовет. Именно это ее разбудило. Нужно проверить у него температуру, решила Кристин, но не успела она встать, как Рик застонал, его голова заметалась по подушке, а потом он очень четко произнес:

– Кристин...

Значит, мне не приснилось, подумала Кристин, выбираясь из кресла и приближаясь к кровати.

– Рик? – Она тихонько тронула его за плечо.

– Кристин, – снова пробормотал он, открывая глаза. Его взгляд бесцельно блуждал по комнате, словно он никак не мог отыскать Кристин.

– Рик, тебе что-то нужно? – спросила Кристин, и взгляд Рика наконец сфокусировался на ее лице.

Некоторое время он смотрел на Кристин, словно не узнавая, а потом его взгляд прояснился.

– Кристин...

– Я здесь, – подтвердила она. – Как ты себя чувствуешь?

– Пока не знаю. Который час?

– Скоро полночь.

– А как я здесь оказался?

– Ты пришел за аспирином и свалился посреди комнаты, – со слабой улыбкой ответила Кристин и автоматически поправила на нем одеяло.

– Кажется, что-то припоминаю. Ты совала мне стеклянную штуковину...

– Градусник.

– ...а потом какую-то горькую отраву.

– Но ведь тебе стало лучше после этой... гм... отравы.

– Не знаю, надолго ли...

– У меня огромный запас таблеток, – успокоила его Кристин.

Сейчас Рик не выглядел ни хмурым, ни воинственным, а очень больным и даже... несчастным. Сердце Кристин невольно дрогнуло.

– Даже не помню, когда болел в последний раз, – признался Рик, прикрывая глаза. – Кажется, лет в шесть. У меня была ангина.

– Да, я знаю. Сеньора Августина рассказывала мне.

– Неужели? – Его брови чуть дрогнули. – Не думаю, что было очень интересно обсуждать мое красное горло.

Кристин хотела сказать, что ей всегда было интересно все связанное с Риком, даже такие воспоминания, но разве она может ему это сказать?!

– Предметом нашего разговора был эпизод, когда ты оказал самое решительное сопротивление медицинскому персоналу и всем назначенным процедурам. Настолько решительное, что сеньоре Августине пришлось забрать тебя из больницы, – с улыбкой сказала она.

– Точно, – признался он. – С тех пор мне не слишком нравятся шприцы и люди в белых халатах.

– Надеюсь, ты не слишком испугался, когда я дала тебе градусник?

– Это намек на то, что ты им снова собираешься воспользоваться?

– Именно так. – Кристин протянула Рику термометр.

Показания были еще более неутешительные, чем в первый раз. От страха у Кристин похолодело в животе: не прошло и двух часов, как таблетки перестали действовать, а ведь в инструкции написано, что они восьмичасового действия!

– Хочешь пить?

– Я все-таки доставил тебе хлопоты, – скривившись, сказал Рик.

– Перестань, ты ни в чем не виноват, – ответила она резче, чем хотела.

Кристин смотрела на его лицо с запавшими глазами, а в ее голове непрерывно вертелись мысли о скоротечной пневмонии, коварных менингитах и еще бог знает какой гадости, подстерегающей человека на каждом шагу. Что, если это и есть как раз тот случай? Что, если она будет бессильна ему помочь? Что, если Рик...

Нет-нет, прочь эти страшные мысли! С ним такого не случится: у Рика молодой и сильный организм, с ним все будет в порядке!

Однако страх упрямо не желал выпускать Кристин из своих когтей.

– Чтобы сбить температуру, нужно больше пить. Я сделаю тебе ягодного морса, – выдохнула Кристин и ринулась из комнаты. Она боялась, что Рик увидит ее страх.

Пока Кристин готовила морс, ее руки так тряслись, что она разбила стакан и несколько раз роняла ложки и один раз – тяжеленную ступку, в которой давила ягоды. Чтобы унять дрожь, ее пришлось схватиться за стол так сильно, что пальцы побелели от напряжения. Собравшись с духом, она взяла стеклянный кувшин с морсом и направилась в спальню.

Рик жадно осушил стакан и упал на подушки. Помня о его словах, Кристин старалась не изображать заботливую женушку, хотя руки так и тянулись снова поправить одеяло, повыше взбить подушку, потрогать лоб... Но ее старания, как ни странно, возымели обратный эффект.

– Кристин, хватит!

– Что?

– Это всего лишь последствия переохлаждения, банальная простуда, а не проказа! А ты так старательно соблюдаешь дистанцию, обходишь кровать за милю, что мне уже не по себе!

– Но ты же сам сказал, что тебе не нравится моя забота.

– Не нравится, – как-то неуверенно согласился он. – Но и нечего шарахаться от меня.

– Может быть, тебе лучше сначала определиться, чего именно ты хочешь?

Губы Рика как-то странно скривились, но ответной реплики Кристин не дождалась. Хорошо, что он промолчал, потому что она была уже на пределе. Слишком долго копилось в ней напряжение. Если точнее, то уже полгода она не знала покою. С того самого дня, как Изабель ей сказала о том, что свадьба Ирены и Рика дело почти решенное, хотя еще официально не озвученное.

13

Целую неделю до приезда Рика Кристин мучилась от непонятного жгучего чувства, прежде чем поняла, что у этой боли есть имя. Ревность. Она любила Риккардо, но до приезда на ранчо она так не мучилась. Дни были размеренны, чувства – сдержанны, а душа ее была полна ожидания и предчувствием грядущего «чего-то». И вот все переменилось! Почему она даже не подумала о том, что у него кто-то может быть, что Рик не ведет жизнь монаха, а скорее наоборот? Кристин не могла не думать об этом. Она стала рассеянной, и Августина даже спросила, хорошо ли Кристин себя чувствует. Как она могла себя чувствовать, если ее мир вот-вот разлетится вдребезги?!

Еще неделю назад она искусно умела скрывать собственные чувства, и никто не мог догадаться, о чем она думает, а теперь все заметили, что с Кристин что-то не так. За одним из семейных обедов Габриель сказал, будто знает, в чем дело, и не успела Кристин испугаться, как он объявил, что она волнуется из-за поступления в колледж. Кристин благоразумно не стала опровергать это утверждение. Изабель тут же предложила в целях избавления от стресса прошвырнуться по магазинам, Антонио сказал, что они вспомнят молодость и теперь каждое утро будут кататься верхом, чтобы развеяться, а Августина заявила, что теперь будет готовить только самые вкусные блюда, чтобы откормить Кристин.