Сыграй любовь - Вера Ирвинг

— Мне кажется, обо мне ты знаешь все, что тебе полагается знать, — сказала Стефани, избегая взгляда Гарри, и ее лицо залилось краской.

— Посмотрим, — пробормотал он.

Стефани судорожно придумывала, как бы ей сменить тему, но в это время в комнату вошел Джон с подносом, на котором лежал кусок сырого мяса.

— Вот, Гарри, я принес то, что ты просил.

Увидев Стефани, он чуть не выронил поднос.

—..! — не удержался Джон.

— Следи за своими выражениями, — немедленно сделал ему замечание Гарри.

Но Джон больше не мог себя сдерживать.

— Как вы это собираетесь объяснить детям? — обратился он к Стефани. — Неужели скажете им, что это Гарри ударил вас? Какой позор, Гарри!

— Джон, заткнись!

— Может, вам лучше сказать, что вы споткнулись и ударились о какой-нибудь камень? — продолжал сердобольный Джон. — Тогда никто не узнает, что это был Гарри. Просто, если все узнают, что это был он, то, сами понимаете, какой это позор для главы школы. Ведь все безоговорочно уважают его и…

— Ты заткнешься наконец? — прорычал Гарри.

Джон понял, что ему действительно лучше замолчать, иначе у Стефани появится друг по несчастью.

Он отдал Гарри поднос и попятился к выходу со словами:

— Да-да, конечно, просто я…

Продолжая бормотать, Джон исчез за дверью.

Стефани рассмеялась. Монолог Джона страшно развеселил ее. Гарри же невесело улыбнулся и присел рядом со Стефани.

— А это еще зачем? — удивленно спросила Стефани, показывая на кусок мяса.

— Нужно приложить к глазу. Быстрее пройдет.

— От мяса?

— Да.

— Ты шутишь. Я не собираюсь прикладывать эту гадость к своему лицу.

— Это еще почему?

— Оно же все в крови, — неприязненно глядя на мясо, проронила Стефани.

— Ну и что? Зато синяк гораздо быстрее пройдет. Отец научил меня этому средству еще в детстве. Наверное, это выглядит странно, но, поверь мне, от этого действительно есть реальная польза.

— А кем был твой отец? — спросила Стефани.

— Сейчас это неважно.

— Ах вот как! Ты, значит, имеешь право задавать мне вопросы насчет моей семьи, а я тебе нет! — язвительно заметила Стефани.

Гарри не нашелся, что ответить.

— Закрой глаза, — сказал он, беря мясо, — сейчас ты почувствуешь приятный холодок.

Тоненькие струйки крови стекали по ее лицу, но Стефани, как ни странно, не было так уж противно. Она с удивлением чувствовала, как с каждой минутой холод распространяется все дальше и дальше — от глаз по всему лицу и далее.

— Надо признаться, это довольно приятно, — тихо сказала Стефани, — но что-то я сомневаюсь, что это поможет. Все равно синяк будет заметен.

— Ты волнуешься насчет своих учеников? — спросил Гарри, осторожно вытирая с лица Стефани потеки крови.

Сейчас Гарри был нежен и внимателен с ней, как никогда.

— Да, немного, — с нарочитым спокойствием согласилась Стефани.

— Главное, не слушай Джона. Просто скажи ребятам, что это был несчастный случай. У нас здесь каждый день что-нибудь случается. Так что твой ответ должен их вполне удовлетворить.

— А что, если они начнут издеваться надо мной?

— Постарайся не обращать внимания, и они перестанут, когда поймут, что их стрелы не достигают цели.

— Да, думаю, ты прав, — медленно проговорила Стефани и посмотрелась еще раз в зеркало. — Я выгляжу просто ужасно, — с грустью констатировала она.

— Не думай об этом, даже в таком виде ты прекрасна.

Стефани удивленно посмотрела на Гарри. Из ее глаз выкатилось несколько слезинок.

— Ты всегда плачешь, когда тебе говорят комплименты? — шутливо спросил Гарри, втайне любуясь трогательным видом плачущей Стефани.

Он нежно провел рукой по ее лицу, стирая следы слез. Затем его ладонь скользнула по ее подбородку и замерла.

— Спасибо, — Стефани всхлипнула, — обо мне никто никогда так не заботился.

— Всегда пожалуйста.

Гарри попросил ее широко открыть глаз, чтобы он смог посмотреть, все ли с ним в порядке.

— Ты же не медик. Что ты там увидишь? — спросила Стефани.

— Не волнуйся. Я имел дело с такими травмами не раз. Так что можешь мне полностью доверять.

Гарри аккуратно водил пальцами вокруг глаза, кое-где легонько надавливая. В какой-то момент Стефани издала приглушенный стон.

— Больно? — спросил Гарри.

Стефани утвердительно кивнула, хотя на самом деле ей вовсе не было больно. Просто она вдруг увидела склоненное к ней лицо Гарри и поняла, как он нравится ей.

Она вспомнила своего отца, который постоянно навязывал ей женихов, говоря, что это «правильный человек», «он подходит тебе», «он тебе ровня». Сколь же бесчувственны люди в нашей семье, подумала Стефани. Вот мой отец не желает понимать, что женщине нужен не «правильный» муж, а любящий и заботливый.

Гарри был полной противоположностью навязываемым женихам — смелый, умный, заботливый.

— Стефани, — нежно сказал Гарри, — о чем ты думаешь?

— О том, что ты за человек, — еле слышно прошептала она.

— Зачем тебе нужно это знать?

— Не знаю, но нужно.

— И что же я за человек?

— Прежде всего, ты очень сложный человек.

— Не могу отрицать этого.

— Потом, ты порядочный.

— Надеюсь, что да.

Стефани замолчала. В комнате повисла тишина.

— Может быть, еще что-нибудь? — с улыбкой спросил Гарри.

— Думаю, тебе нравиться жить здесь. И ни за что на свете ты не променяешь эту жизнь на что-нибудь другое.

Гарри кивнул.

— Абсолютно верно. Это смысл моей жизни.

Стефани не имела понятия, откуда у нее возникают все эти слова и мысли, но продолжала:

— И именно поэтому ты не женат. Ты когда-нибудь мечтал о большой семье, чтобы в доме всегда было полно народу, чтобы, когда ты возвращаешься с работы, навстречу тебе выбегали бы дети и бросались тебе на шею? Неужели ты об этом никогда не думал?

— Ну почему же? Думал. Просто как-то не сложилось.

— А я знаю, что такое жить в большом доме с огромным количеством народа.

— И как же?

Стефани уже готова была во всем признаться, но вовремя остановила себя.

— У меня частный случай, — буркнула она. — Он не показатель. Как-нибудь потом расскажу, — добавила она, не заметив, что рука Гарри уже нежно скользит по ее руке.

— Неужели тебе не одиноко здесь после города? — спросил он.

Стефани ослепила Гарри блеском своих изумрудных глаз.

— Нет, мне некогда скучать. Я все время занята. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Здесь очень тихо и спокойно, и мне это очень нравится. В кои-то веки можно спокойно подумать о жизни.