Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу - Виктор Сонькин

Мало что напоминает об имперской помпезности на нынешнем Палатине. Долгое время холм был вовсе закрыт для посещения: там неспешно вели археологические раскопки. Эти работы продолжаются (и конца им не видно — раскопана меньшая часть памятников), но Палатин — одна из немногих археологических зон в центре Рима, где можно просто гулять. Гуляя же — легко забыть о том, чем был этот холм для людей, живших на нем и вокруг него две тысячи лет назад: постройки на Палатине сохранились еще хуже, чем на Форуме, обозначений почти нет. А внушительные, облицованные кирпичом ребра и своды, что торчат по краям холма (особенно с северной стороны, возле Форума, и с юго-западной, возле Большого цирка), — это остатки не самих зданий, а их фундаментов. Кроме того, Палатин рос не только вширь, но и ввысь. Нынешний холм — в значительной степени дело человеческих рук: в центральной его части культурный слой поднимается над природной геологической основой на целых пятнадцать метров!

Сады

Прогулку лучше всего начать с садов Фарнезе. На этом месте когда-то стоял императорский дворец — точнее, та его часть, что получила в археологической традиции название Domus Tiberiana. Строить его, вероятно, действительно начинал Тиберий, но императоры Гай (Калигула) и Нерон внесли в строительство не меньший вклад. Потомство осудило их как дурных правителей, и память о них изгладилась из имени дворца.

Кардинал Алессандро Фарнезе (будущий папа Павел III) разбил в этой части холма живописный сад по проекту архитектора-маньериста Джакомо Бароцци да Виньола. В XVII веке, когда впервые после античных времен на Палатин подвели воду, Джироламо Райнальди установил в садах фонтаны. В XIX веке по соседству с роскошной виллой семейства Фарнезе возникла «Вилла Миллс» — неоготический «пряничный домик», принадлежавший эксцентричному англичанину, разбогатевшему в Вест-Индии. Мистер Миллс оказался последним домовладельцем, устраивавшим частные приемы на Палатине, — так ниточка традиции протянулась от расцвета Римской империи до заката империи британской. Все эти здания постигла грустная судьба: неаполитанский король, которому досталась вилла Фарнезе, вывез значительную часть ее сокровищ в Неаполь; потом виллу купил французский император Наполеон III (который, кстати, страстно увлекался археологией — это по его указанию археолог Пьетро Роза провел масштабные раскопки в разных частях холма). Когда сады и вилла перешли в собственность итальянского правительства, почти все строения нового времени снесли. Сейчас только восстановленные ворота на улице Сан Грегорио (один из входов в археологическую зону) да лестница XVI века, в которую встроен покрытый мхом фонтан (она поднимается на Палатин со стороны Форума), напоминают о роскошестве былых времен.

Ботанические раритеты садов Фарнезе были знамениты еще в XVII веке, но нынешняя планировка насаждений — в значительной степени дело рук еще одного археолога времен Наполеона III, Джакомо Бони. Бони работал на раскопках Форума, но жил на Палатине. Там он и похоронен — в центре садика, восстановленного им по древнеримским образцам.

Геракл и быки Гериона. Рисунок на древнегреческой вазе.

Фарнезские сады стоят в окружении храмов. Главным религиозным центром Рима был Капитолий — из западной части нынешних садов Фарнезе открывался величественный вид на храм Юпитера. Особенно величественным этот вид стал, когда усилиями нескольких поколений Палатин сравнялся по высоте с Капитолием.

С юга, со стороны Большого цирка, на Палатин поднималась «лестница Кака», названная так в честь известной истории с похищением крупного рогатого скота. Геракл, которого под именем Геркулеса римляне очень чтили, прилег вздремнуть на берегах Тибра, и в это время местный пастух-великан по имени Как украл несколько волшебных быков Гериона, незадолго до того добытых Гераклом в ходе своего десятого подвига. (В том, что эту историю поместили на берега Тибра, есть некоторая логика: Герион, по легенде, обитал на крайнем Западе, в испанском Гадесе — ныне Кадис, — и, возвращаясь к своему хозяину Эврисфею в пелопоннесский Тиринф, Геракл вполне мог проходить через Италию.) Чтобы герой не отыскал своих быков, хитрый Как затащил их в пещеру хвостами вперед, так, чтобы казалось, что следы ведут не внутрь, а наружу. Проснувшись от богатырского сна, Геракл обнаружил, что счет неполон, и отправился на поиски; увидев следы перед пещерой Кака, он остановился в замешательстве, но спрятанные там животные мычанием выдали себя, и Как поплатился за свое преступление. Лестница, вероятно, отмечала то самое место, где произошли описанные события — хотя римляне в этом путались и называли местом гибели Кака еще и Бычий форум, старейший рынок на берегу Тибра.

Храмы

Юго-восточный кусок Палатина, к которому поднималась лестница Кака, — одна из немногих почти полностью раскопанных частей холма. Благодарить за это следует грабителей нового времени (xv-XVIII вв.), которые утащили оттуда практически все ценные стройматериалы (и, видимо, кучу артефактов), обнажив фундаменты зданий. Бетон их не интересовал, и поэтому цоколи храма Великой Матери и маленького храма Виктории-девы сохранились (а вот цоколь соседнего храма Виктории, сложенный из известкового туфа, они разобрали практически полностью, добравшись до колодцев и цистерн древних республиканских времен).

Храмы Виктории, Великой Матери и малый храм Девы Победы (реконструкция).

Храм Виктории традиция относила к сказочным временам Эвандра. На самом деле его заложил в 307 году до н. э. Луций Постумий Мегелл — на средства из штрафов, собранных в бытность чиновником-эдилом. Спустя семь лет этот же Постумий Мегелл был выбран консулом. Его коллега Марк Атилий Регул отправился воевать самнитов, буйное италийское племя, долго (вплоть до императорских времен) сопротивлявшееся римской экспансии. Мегелл по болезни остался в Городе. Противники встали лагерями друг напротив друга, и тут самниты под покровом ночи и тумана совершили вылазку столь дерзкую, что римляне были взяты врасплох: они напали на римский лагерь. Римляне, ориентируясь только на крики врагов, были оттеснены к укреплениям, и лишь ругань консула Регула: «Вы что, собираетесь потом осаждать собственный лагерь?!» — придала им сил и помогла отбросить неприятеля. Когда вести о сражении (сильно преувеличенные) дошли до Рима, Мегелл, презрев болезнь, помчался к театру военных действий со своим войском — но перед этим освятил храм Виктории. Самниты, не рискнув сражаться на два фронта, отступили.

Виктория в это время становилась все более важным римским божеством: завоевание Италии шло полным ходом, не за горами была первая война с Карфагеном за средиземноморское (читай — мировое) господство. Храм, скорее всего, был величественным и роскошным; то немногое, что сохранилось, указывает на реставрацию I века до н. э., а найденный обрывок надписи свидетельствует о какой-то перестройке времен Августа.

В 193 году до н. э., вскоре после мучительной второй Пунической войны, потребовавшей напряжения всех сил государства, римляне были истощены, нервничали по поводу и без повода и тщательно следили за всякими знамениями. Историк Тит Ливий рассказывает, что в тот год сами собой обрушились несколько построек, прошел каменный дождь, а в Капуе рой пчел прилетел на форум и сел в храме Марса; насекомых тщательно собрали и предали огню. Ситуация требовала обращения к гадательным книгам; «объявили девятидневные жертвоприношения и молебствия, Город был очищен подобающими обрядами. В те же дни, по прошествии двух лет после обетования, [выдающийся государственный муж] Катон посвятил храмик (aedicula) Деве Победе около храма Победы».[17]

Культ Виктории постепенно все теснее сливался с культом основателей Рима, и неслучайно площадку для обоих храмов Победы на Палатине отвели рядом с местом, где, по легенде, пастух Фаустул и его жена воспитывали в простой хижине найденных в лесу близнецов Ромула и Рема. Хижины на этом склоне холма и вправду стояли с самых незапамятных времен — их остатки можно увидеть, если посмотреть от храмов в сторону Большого цирка. Была ли среди них та самая хижина — трудно сказать, но римляне в этом не сомневались. Историк Дионисий Галикарнасский в своих «Римских древностях» писал, что древнейшие жители Лация жизнь вели «пастушескую и пропитание добывали собственным трудом, живя в горах в хижинах, которые они построили из дерева и покрыли камышом. Одна из них стояла еще в мое время на кряже Паллантия, обращенном к цирку. Называется она Ромуловой, ее как святыню охраняют те, в чье попечение она входит. И ничего в ней не утрачивают, но чинят ее и возвращают ей прежний облик, буде в ней что-нибудь приходит в негодность от непогоды и времени».[18] Подобно постоянно реставрируемому кораблю Тесея на афинском Акрополе, хижина Ромула была примером диалектического противоречия: через несколько веков в ней не осталось ни одного изначального бревна, и все-таки это по-прежнему была «та самая хижина».