Призрачный бал - Татьяна Форш

Захар еще вчера Степанычу признался, что больше не хочет с артистами колесить и пришел отпроситься на вольные хлеба. Долго не мог перейти к самому главному, но потом язык сам все выдал, мол, Варвару с собой заберу в барскую усадьбу. Графу Захар сказал, что придет не один, а с невестой. Воронцов пообещал и ей местечко подыскать.

Степаныч, старый черт, долго не соглашался, говорил, что с Варвары барыш хороший идет, больно ее танцы народ любит. Обещался ночь подумать, а там и ответ дать.

Если бы Захар только знал, что нет у них той ночи, взял бы девушку в охапку да утащил бы, хоть в усадьбу, хоть в лес. Только сделанного не воротишь. Варвара свою судьбу приняла – ведьмой стала. В невесты к самому Сатане подалась. Что же ей старуха посулила, если она, не раздумывая, в черный омут кинулась? Неужели так его, Захара, не любит, что даже душу свою бессмертную выменяла, только бы с ним не быть?

Нет, к Степанычу он не вернется, там все о ней напоминает. Заработает денег в хозяйском доме да и уедет подальше. Туда, где его никто не знает и сердце больше не потревожит. А прогонит граф, так и в петлю не страшно отправиться. Все одно – жизнь его кончена.

– Где же невеста твоя? – спросил тогда граф. Захар ведь сам говорил, что не один заявится. А тут ему как кол в грудь вбили. Дыхание враз оборвалось.

– Нету ее больше. Один я, барин.

– Ну, один, так один, – легко согласился тот. – До вечера отдыхай, а потом расскажу, какая от тебя служба потребуется.

Не думал Захар, что он, детина здоровенный, будет вздыхать, что кисейная барышня. Воспоминания рухнули на него тяжеленной горой, и никак их с себя не сбросишь.

А лошадка послушно торопилась вперед, направляемая кучером Фролкой. Мимо проплыл дом старосты, где они с Варей ночь провели. Как она к нему тогда прижималась, прячась от кошмара привидевшегося! Захар ни за что не хотел ее отпускать. Тоненькая тростиночка, Варя дрожала и всхлипывала, а он едва сдерживался, чтобы не впиться в ее губы. Внутри все кипело и выворачивалось наизнанку, а приходилось держаться.

– Фрол, давай-ка притормози, дальше я пешком пройдусь. Можешь пока погулять. Понадобишься, я тебя разыщу.

– Вот спасибочки! – обрадовался парень. – Сам попросить хотел. У меня тут невеста живет, хоть повидаюсь.

Фрол махнул рукой в сторону лепившихся у реки домиков, но Захар даже не посмотрел туда, его мысли были заняты совсем другим. Он совершенно не представлял, что станет говорить Варваре при встрече. Впустит ли она его на порог? Захочет ли увидеть?

Захар и сам не заметил, как оказался у одиноко стоявшего печально знакомого дома. Все мысли тут же выскочили из головы, точно заяц, освобожденный из капкана.

Варвара стояла к нему спиной и, словно почувствовав взгляд, обернулась, вытерла рукавом лоб и убрала в сторону непослушную рыжую прядь.

Она изменилась.

Русалочьи глаза теперь смотрели не насмешливо, а словно изучая. Взгляд стал тяжелым, проникающим куда-то глубоко, куда обычному человеку ни за что не пробраться. Осанка из нескладной девичьей стала уверенной и грациозной. Степаныч сказал бы сейчас, что Варвара похожа на царицу.

Одно лишь осталось неизменно. Задорный пламень волос все так же отливал на солнце медью, а на бледном личике с раскрасневшимися от работы щеками пестрели веснушки.

Захар стянул с головы шапку. Бледное сентябрьское солнце вдруг показалось ему невыносимо жарким. Сейчас она прогонит его, и придется возвращаться в усадьбу ни с чем. Но даже если граф велит Захара сечь до смерти, он умрет счастливым. Как он мог думать все это время, что сумеет забыть свою голубку? Да хоть на край земли сбеги, от любви не укроешься.

Стоит она перед ним, а сердце в груди колотится так, что вот-вот выскочит. Взять бы ее в охапку и унести из этого чертового места. Чтобы никто их больше не нашел и не потревожил.

– Я знала, что ты придешь. – Голос любимой прозвучал колокольчиком, но все же Захарка вздрогнул от неожиданности. – Сон я видела.

Варя подошла к бадейке с водой, ополоснула руки. Уже на крыльце обернулась на мнущегося за калиткой Захара.

– Что, боишься ведьмы? – Она невесело усмехнулась. – Как надоест истуканом торчать, заходи, чаем тебя напою.

Об ноги Захара кто-то потерся. Он опустил голову и увидел жирного кота. Черный, что зимняя ночь, и наглый, как легион чертей. Зыркает на него глазами-блюдцами, мол, чего надобно: проходи или проваливай. Захар легонько отпихнул животину, на что тот выпустил когти и вздыбил шерсть, но нападать не стал, понимал, что силы не равны. Боднул лохматой башкой калитку и не спеша поплелся к дому, обернувшись у самого порога. Поддел лапой дверь и шмыгнул внутрь.

Захар решился и пошел следом.

Варвара споро накрывала на стол. Захар понял: ничего она не выдумала, на самом деле ждала. Вон и пирогов его любимых напекла. С капустой.

Ели молча. Захар все никак не мог начать разговор, исподлобья поглядывая на Варвару, а она лукаво улыбалась. Точно и не были они в разлуке, а только вчера разошлись и теперь вот снова свиделись.

– Наелся, – не спрашивала, а утверждала Варвара, отодвигая от Захара, пустую миску. – Тогда рассказывай, зачем пожаловал.

Она говорила с ним так, точно он деревенский мужик, который пришел к ней немочь лечить. Неужели забыла, как он ее от целого мира защитить старался? Перед Степанычем выгораживал, когда тот за шалости ругал. Ведь знает, что любит ее Захар больше жизни, а нарочно на расстоянии держит. А раз так, значит, и он будет тем же отвечать.

– Сама сказала, что во сне меня видела. Неужто не рассмотрела, зачем приду?

Захар из всех сил старался не показать, как ему горько и обидно, что она вот так с ним. Потому и нагрубил.

– Ты ко мне пришел, я не звала. Не хочешь говорить, так и мне это без надобности. – В голосе едва слышное раздражение. – Дверь знаешь где, держать не стану.

Захар сжал кулаки. Ну за что она с ним так? Ведь не обижал он ее никогда. Хвостом по пятам бегал да в рот заглядывал. Неужели заслужил этот лютый холод?

Он встал во весь рост, едва не уперевшись макушкой в потолок, и уже хотел уйти, когда услышал тихое:

– Постой. Вот всегда ты таким был. Чуть что не по-твоему – вскочил и бежать. Говори, что стряслось, я пока со стола уберу.

Наваждение растаяло, и он увидел прежнюю Варвару. Успокоившись, Захар рассказал о цели визита. Варя слушала его внимательно, ни разу не перебив. Когда он закончил, немного помолчала, словно задумавшись, а потом выдала:

– Аглая мне говорила, что нельзя отказывать, если кто обратится. Ты ступай пока, кучера своего поищи, а я соберу кое-чего, тогда и отправимся.

Захар не успел ответить. За окном громыхнуло так, что кот, испугавшись, страшно заорал и одним прыжком взлетел на печку, где и затих. По крыше застучали мелкой дробью градины, из открытого окна потянуло прохладой и запахом грозы. В доме сразу стало темно, словно вдруг опустился вечер. А ведь только что не было и облачка в прозрачном осеннем небе. С чего вдруг гроза?

Снаружи ветер гнул деревья, норовя вырвать их с корнем. Небо прорезали яркие всполохи молний.

Варя запалила свечу и поставила на стол. С печки сверкнул глазищами кот, но спускаться не решился.

– Обычная гроза, – тихо сказала Варя, словно оправдываясь. – Пошумит и перестанет. Не в поле застала, и хорошо. А в доме бояться нечего.

Захар согласно кивнул. Странно, но он радовался этой буре. Уходить от Варвары не хотелось, как бы она ни старалась его задеть. Он бы и вовсе хотел, чтобы непогода подольше не кончалась. Пусть себе грохочет.

Буря успокоилась только глубокой ночью. Захар посчитал, что Фрол уже давно спит, а пешком добираться до усадьбы ему не с руки. Один бы пошел, так ведь Варвару нужно с собой забрать.