Лучезарный след - Елена Суханова

– Так. Насколько мы поняли, заклинание будет действовать только в тёмное время суток. Днём вы сможете вести обычную жизнь. Ходить на учёбу. Встречаться с друзьями.

– А ночью?

– Ночью? – лекарь слегка замялся. – Ну что ночью? Ночью нужно спать.

– Я работаю ночью, – я почувствовала прилив сил, вполне годных для скандала. – В харчевне. Подносы ношу.

– Ну-у-у-у, – протянул толстячок, – наверное, придётся уйти оттуда. Впрочем, можно и остаться.

Вероятно, он имел в виду, что работница-полукоза сможет привлечь в харчевню больше клиентов. К обоюдной выгоде для нас с Владимиром. То есть хозяин заработает на нескончаемом потоке посетителей, а я – на чаевых.

– И что? Ничего сделать нельзя?

Абсолютно не хотелось показывать всем последствия заклятия Лучезары. Да и сама их ещё не видела. Вчера в лечебницу меня привезли в бессознательном состоянии. Только утром узнала, что после захода солнца нижняя половина моего тела покрылась шерстью, ноги вытянулись, ступни превратились в копыта… бр-р-р-р-р… жуть!

– Я не хочу, чтобы это повторилось! Измените что-нибудь! Исцелите меня!

– К сожалению, пока невозможно что-либо исправить, – лекарь изобразил на лице ободряющую улыбку. – Но со временем обязательно… За вами будут наблюдать. Понимаете, мы сделали всё, что могли. Сейчас нам нужна сама Чародейка, наложившая заклятие. Необходимо знать, какие именно слова она произнесла.

– Я не запомнила…

– В том-то и дело. Потерпевшие никогда не запоминают сказанного. Просто в тот момент они ничего не слышат. И свидетелей в данном деле нет. Как только стража отыщет злодейку, так сразу именно ваш случай станет для нас яснее. Но даже если вдруг её не найдут, что очень маловероятно, – уверяю, заклятие рано или поздно само утратит силу. Постепенно сойдёт на нет.

– Какой период времени вы включаете в понятие «рано или поздно»?

Я пошевелила пальцами правой ноги, торчавшими из-под одеяла. Неожиданно они мне стали очень нравиться. Просто не желала я видеть их перевоплощение в копыто.

– Ну-у-у-у, – лекарь подбирал слова, – может, месяц, может, год. Может, пять лет…

Всё моё нутро взбунтовалось против продолжения. А то ведь таким образом он и до сотни дойдёт.

– А если я вся стану козой? Или на другой день нижняя половина из козьей не перейдёт снова в человечью?

– Исключено, – собеседник помотал розоволанитной головой. – Первые сутки показывают полностью, как отразилось заклинание на человеке и что теперь будет происходить, – постарался заверить он меня, но тут же отвёл глаза и добавил: – Обычно.

– Обычно?

– Не переживайте. Поначалу превращения будут происходить немного болезненно. А потом вы перестанете их замечать.

– Что значит «обычно»?

– Ну, это я так… Что вы?.. Всё уладится.

Успокаивал он неубедительно.

– Вы издеваетесь? Как можно не замечать свою полукозистость? А если у меня волосы на лице вырастут? – я бросила взгляд на свою соседку по палате. Утром я думала, что это сосед. Усы, густая борода, кустистые брови и две косы до пояса. Затем мы познакомились. – И потом год – это же очень много! А пять – и вовсе!..

– Сроки, конечно же, приблизительные, – лекарь замахал руками. – Вот отыщется преступница, и многое станет понятно.

Он встал, объявил, что пора идти, и покинул палату. Я упёрла задумчивый взгляд в кафельный пол мертвенного серо-голубого цвета и попыталась навести порядок в мыслях. Выходило, что:

Лучезара одарила меня проблемой. Совершенно незаслуженно, надо сказать.

Теперь она в розыске, и пока не отыщется, проблему не разрешить.

Чего это я так невежливо к проблеме отношусь? Это же целая проблемища. Надо наградить её заглавной буквой.

Итак, Проблема!

Я пострадала из-за трусости Славомира и недалёкости одной ведьмы.

Проблему, как выяснилось, не могут решить даже те, кто сделал излечение от заклятий своей профессией.

Как быть дальше?

Обычно я реву в подобные моменты. Но сейчас слёзы куда-то запропастились, голова работала отвратительно. Не отошла я ещё от вчерашнего потрясения и ночных превращений (пусть даже не помню их), жара и плохих новостей.

Я почувствовала взгляд и подняла голову. На меня смотрела чрезмерной волосатости соседка.

– Чего глядишь? – резко поинтересовалась она. – Ты тоже ночью ужасно выглядела. – И тут же заплаксивела: – Ты хоть ночью, а я постоянно…

Вот у кого слёз в достатке!

Её звали Власта. Она приехала с Юго-Западной Окраины. Окала и приближала «г» к «х». За два часа, прошедшие с нашего знакомства, волосатая рыдала уже в третий раз.

Ну да! Всегда найдутся те, кому хуже, чем тебе. Чтобы слегка угомонить пациента, надо уложить с ним рядом несчастного, по которому заклятие ударило сильнее.

У меня же угомониться не получалось. Лишь сильнее нервничала. Проблема!

Я поднялась с кровати и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной в углу нашей маленькой и совсем неуютной палаты. С гладкой поверхности на меня смотрела вполне себе обычная Добряна Вьюжина, только немного бледная и с кругами под глазами. Хорошо, хоть шерсти не видно.

Соседка заныла ещё громче, и я вышла наружу, понимая, что не в состоянии сейчас сочувствовать кому бы то ни было. Мне бы кто посочувствовал.

Похоже, вся лечебница была выкрашена в мерзкий серо-голубой. Стены, кое-какая мебель, плитка на полу имели тот же оттенок. Мимо меня по коридору прошли несколько человек. Одни – в домашних халатах, другие – в пижамах. Все не имели явных следов магического воздействия. А я не стала разглядывать, искать. Неприятно. Не хочу узреть следы неявные. Ещё информацию, полученную от лекаря, не переварила.

Интересно, мне кто-нибудь привезёт халат? Хожу тут в серой больничной рубахе.

Привезли.

После обеда, состоявшего из безвкусных щей и картофельного пюре с миниатюрной котлеткой, возле моей кровати появились Радмилка, Златка и Милорад.

– Держи, Вьюжина, – Радмилка принялась выкладывать из сумки мои вещи. – Надеюсь, захватила всё что нужно. А то больше я к тебе не поеду. Утомительно, знаешь ли: подземка, электричка, пешочком. А на улице, кстати, минус двадцать.

– Электричка? – переспросила я. – Мы разве не в городе?

– В Доброделово, – ответил Милорад. – Здесь целый Чародейный лечебный комплекс. Полпригорода занимает. А-а-а-агромный! Чего тут только нет!

– Как состояние? – поинтересовалась Златка. – Нам уже растолковали, что днём ты неопасна.

– Очень смешно, – буркнула я. – Не вздумайте никому проговориться.

– А о чём? Лекарь сказал, с тобой по ночам небольшие изменения будут происходить. И всё. Без подробностей. Давай выкладывай.

– Ага. Сейчас. Разбежалась. А завтра обо мне вся общага трепаться начнёт.

– Ай-яй-яй, – притворно разобиделась Радмилка и поставила на стол мою кружку с карнавальной маской на лиловом боку (ценой многих усилий спасённую от скандалов соседок). – За кого ты нас принимаешь, Вьюжина?

– За тех, кем вы и являетесь, – язвительно улыбнулась я. – Болтушки. Буду говорить только в присутствии своего защитника.

– Он здесь, – Златка указала на Милорада, затем махнула рукой. – Да и не говори. И так всё понятно.

– Что тебе понятно? – насупилась я.

– Ну, всё-таки нам в прошлом году читали спецкурс по травмам, нанесённым волшебным способом. И по тому, какую помощь должен оказать Численный лекарь, если рядом не оказалось Чародейного.

– Что слышно про Лучезару? – перевела я беседу на отдалённую тропку.

Все трое открыли рты, но Радмилка жестом заставила остальных замолчать.

– Там такое! Не вовремя я съезжаю. Самое интересное начинается.

Она извлекла из сумки мои тапочки и поставила их возле кровати.

– Съезжаешь? Когда? Ты ведь теперь можешь остаться.

– Поздно уже. Документы подписаны. Квартира освобождается сегодня. Пора.

– Ладно. И что там?

Гости так загадочно поглядывали, что моё любопытство выросло до небес.

– Славомир окаменел. Целиком. Верещагина же ему велела помолчать, но не уточнила, сколько времени и о чём конкретно. А когда она убежала на улицу, к Славомиру подскочила Зорица. Они, как стало известно, с подружкой, кроме своего журнальчика, теперь ещё и стенгазету выпускают со всеми новостями ВГА. Вчера первый выпуск вышел. Про Забытых написали. Ты, может, обратила внимание? Внизу в главном корпусе висит.

Ага! Точно. Видела вчера толпу перед доской, где объявления вывешены. В трудноисчисляемом количестве. Но не придала значения.

– А тут гром и молния, – вступила Златка. – Чародейка на весь околоток голосит, что Славомир ей с тобой изменяет.

– Неправда, – слабо возмутилась я.

– Правда-неправда, – Радмилка приняла глубоко философский вид и пожала плечами. – Кому сейчас какое дело? Голосила она что-то другое, но имя твоё все слышали. Так что о тебе и так вся общага треплется. Сплетни по Академии не просто ползут, а скачут, как блохи.