Энергия души - Алексей В. Мошков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На сытый желудок карабкаться легко. Ступень за ступенью Симур одолевал играючи. Да и не особенно торопился. А куда спешить? Рано или поздно ступени кончатся и куда-нибудь да приведут. Рассудив так, юный древолюд продолжал подъем, покуда его не начало клонить в сон. Солнца из дупла видно не было; сколько времени занял у него этот подъем, Симур знать не мог. Он лишь отсыпался, ел, пил, карабкался, опять ел, пил, отсыпался. По мере подъема стало заметно, что дупло сужается. Сначала сил хватало на два оборота, потом — на три, потом — на четыре. Наконец над головой показался сводчатый потолок, совсем как в Городе, и даже смотровой лаз в нем имелся.
Симур набрался решимости и приподнял ставень. Резкий свет ударил его по глазам, как это было дома после восхода солнца. Юный древолюд зажмурился и долго так сидел на последней ступени, прежде чем снова решился выглянуть в лаз. Никакого солнца за ним не было. Свет лился отовсюду, не имея единого источника. Не было и неба. Лаз вел в новое дупло, просторное, хотя и не столь высокое, как нижнее. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: это то самое место, куда он, Симур, так стремился попасть — дупло великана!
Это открытие потрясло юного древолюда меньше, чем он ожидал. Наверное, потому, что самого великана он пока не увидел. Хотя теперь догадался, почему ступени были такими большими. Они не были предназначены для древолюдских ног. Великан был в отлучке. И это весьма обрадовало Симура. Он помнил о своей цели — отыскать в великанском жилище короб с разноцветными светляками. А сделать это было нелегко. Глаза разбегались — столько всего находилось в дупле. Вдоль его стен были устроены узкие помосты, один над другим.
И на этих помостах лежали диковинные вещи. Многие из них юный древолюд уже видел на волшебном помосте Осгута. Только там они были призрачными подобиями, а здесь — настоящими.
Отыскать короб со светляками среди этого изобилия будет непросто. Великану-то стоило лишь руку протянуть, чтобы взять самую малую из вещиц на самом высоком помосте, а вот юному древолюду, чтобы добраться туда, придется попыхтеть. И он начал осмотр. Сначала обследовал вещи на нижнем ярусе, потом перешел к тому, что повыше. От второго — к третьему, от третьего — к четвертому. Приходилось подпрыгивать, цепляясь за края помостов, подтягиваясь только для того, чтобы хоть одним взглядом окинуть их содержимое. Еще труднее было не задерживаться на каждом помосте подолгу, ибо здесь было на что посмотреть.
Даже для беглого описания того, что представилось его взору, Симуру мучительно не хватало слов. Некоторые диковины казались ему вырезанными из дерева, но при этом были гладкими, гибкими и легкими, словно перо певуна. Другие выглядели прочными, как ореховая скорлупа, и в то же время настолько тяжелыми, что и с места не сдвинуть. Третьи словно жили какой-то своей жизнью: внутри у них все время что-то постукивало, пощелкивало и попискивало. Четвертые светились. Пятые меняли цвет, если к ним прикоснуться. Шестые казались жидкими, но не растекались, удивительным образом сохраняя форму. Седьмые, наоборот, выглядели твердыми, но от тепла ладони становились расплывчатыми. И снова возвращались в исходное состояние, стоило отнять руку.
Юному древолюду приходилось сдерживать себя, чтобы не перещупать, не попробовать на вес и едва ли не на зуб каждую из диковин. И все-таки он не мог пройти мимо двух колец, вращающихся без всякой опоры и при этом попеременно проникающих одно в другое, или не покатать в ладонях пушистый шар, который при этом издавал булькающие звуки, или не понаблюдать за голубыми искрами, что роились в воздухе и обтекали ладонь, если ее поднести к ним. Забыв обо всем, Симур слушал печальные напевы, зазвучавшие, едва он случайно коснулся утыканной золотыми шипами круглой доски. И долго разглядывал узоры, в которые сами собой складывались пылинки, снующие между паутинными сетками, растянутыми на двух качающихся полукружьях.
Увлеченный не столько поисками короба, сколько игрою с диковинками, Симур вымотался и проголодался. Нужно было спуститься вниз и вернуться на ступени, где выделялась питательная смола и питьевая вода. Однако он забрался так высоко, что страшно было подумать о том, чтобы сначала спуститься, а потом подниматься опять. Юный древолюд решил, что голод и жажду можно и потерпеть. На помосте, который приютил его в этот миг, хватало места для сна, если свернуться калачиком между вещью, похожей на мятый, испещренный дырками плод прыгофрукта, и медленно, без всякого внешнего воздействия разматывающейся лентой, источающей тонкий аромат.
Симуру снилось, что помост под ним оборвался и он падает вниз, сшибая ярус за ярусом, а великаньи диковинки дождем осыпаются вокруг него. В ужасе проснувшись, юный древолюд долго лежал, не открывая глаз и слушая, как в клетке из ребер колотится его сердце. Когда он решился осмотреться, то обнаружил, что по-прежнему лежит на помосте и все вещи на месте. Есть было нечего, пить тоже, оставалось лишь продолжить поиски. Кое-как размяв руки и ноги, Симур принялся обшаривать соседние помосты. Вчерашний восторг изрядно поубавился: может, с голодухи, а может, потому, что он уже привык к чудесным вещам в дупле великана.
Когда обнаружился короб со светляками, юный древолюд обрадовался ему так, словно в нем лежали маринованные грибуны, щедро политые патокой, и целая низка сушеного флутука. Несколько долгих мгновений он не решался нажать на спинку зеленого светляка, хотя до этого перещупал десятки вещей. Симур понимал, что достиг цели своего долгого и опасного путешествия. Прикоснувшись к сияющим надкрыльям жука, что намертво вцепился лапками в крышку короба, он выполнит свой долг перед учителем и станет… свободным. Что же он будет делать дальше? Куда пойдет? Дождется возвращения великана или постарается как можно быстрее покинуть его обиталище?
Сколько ни ломал Симур над этим голову, ни до чего путного не додумался. И потому, вздохнув, сделал то, ради чего отправился в немыслимую даль. Ему казалось, что
