В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

Может, поискать к ней другой подход? Вот любит она змей. Тогда стоит как-то с этим связать? Или бросить вообще математику и заняться с ней биологией? Но в любом случае интеллектуальное развитие для шиноби не менее важно, чем физическое.

Хотя с ребенком-то я как-нибудь разберусь, пусть Анко и не такая послушная, как Сора. Гораздо интереснее, что делать с этим телом? Вообще, у меня есть несколько шаринганов для имплантации. Теоретически наследие Хаширамы во мне должно помочь с адаптацией к шарингану даже без генома Учиха, но смогу ли я тогда пользоваться додзюцу как своим? Прецедентов пока не было, нужно проверять. А перед проверкой лучше развить кейракукей Охеми и увеличить объемы его сил, чтобы именно глаза в тело имплантировались, а не наоборот. А то у меня в запасе только несколько пар Мангекье Шаринганов, в которых сконцентрирована чакра предыдущих владельцев. И чакра эта очень сильная. Эдак Охеми станет возрожденным Учиха, а не я — владельцем шарингана.

Но если использовать те глаза, которые запечатаны в основном теле? За столько лет оригинальная чакра в них должна быть подавлена и перестроена под родственную мне.

Ох, насколько бы проще было, если бы я смог пробудить собственный шаринган!

От расстройства резко вылив на себя тазик холодной воды, я фыркнул, наслаждаясь прохладой. Нет, не шаринган сейчас моя главная проблема, а жара. Нужно хотя бы контроль чакры на нужный уровень вывести, чтобы на такие мелочи внимания не обращать.

Посидев в прохладе, несколько секунд я в тишине любовался красочной фреской на одной из стен, изображающей отважных шиноби Конохи, побеждающих жалких ниндзя из неизвестной страны. Что любопытно, на мужской части бани подобная фреска изображает полуобнаженных дев разных возрастов и типов телосложения. Причем реалистичность картины настолько высокая, что детям я бы ее показывать не рекомендовал.

Кстати, о детях. Где там Митараши-то? Надеюсь, она не поскользнулась на влажных камнях. Бегать в бане — это не самая умная идея. Надо бы проверить. И надеюсь, она там не свалилась в горячий источник, а то лечи ее потом, утопленницу недоваренную.

Сами каменные бассейны с горячей минеральной водой находились под открытым небом, попасть в них можно было через дверной проем, занавешенный шторой. Без кецурьюгана или бьякугана я сейчас понять, что там происходит, не мог. Но при приближении к купальням уши уловили веселый женский смех и приглушенные перегородкой слова:

— … понравилась бы, — услышал я окончание чьей-то фразы. — Учителю нравились такие непоседы, хотя он никогда бы этого не признал. Он всегда говорил, что ненавидит Наваки, но заботился о нем так, словно тот был его младшим братом.

Через секунду я едва не врезался в девушку, выходящую из зоны горячих источников. И врезался бы, если бы ее ладонь не уперлась мне в лоб.

Реакция у Микото всегда была на высоте. Даже если она раскрасневшаяся и распаренная выходит из горячих источников с висящей на одной ее руке Митараши Анко, которая глядит на мир осоловевшим взглядом человека, получившего тепловой удар.

Оказывается, Учиха решила посетить онсен вместе с Нами, похоже, оставив детей под присмотром теневых клонов или Кизаши. Теперь понятно, почему Анко так долго заседала в горячих источниках — дорвалась до своего кумира. И, естественно, забыла о собственной безопасности. Что для джонина и жены главы клана — теплая приятная водичка, то для ученика Академии — едва переносимый кипяток.

И это кто там заботился о Наваки, как о младшем брате?! Такого-то ты мнения обо мне, Нами? Слухи распускаешь за спиной? Я это запомню.

— Учиха-сан, Хьюга-сан, надеюсь, моя подруга не доставила вам больших неудобств, — вслух произнес я, потупив взгляд.

— Какой воспитанный молодой человек, — насмешливо сказала Нами. Уперев руки в бедра, отчего обернутое вокруг ее тела влажное полотенце привлекательно натянулось. — А так и не скажешь, что ты способен назвать уважаемых членов полиции Конохи «хеми».

— Приношу глубочайшие извинения, — поклонился я, скрывая от взглядов девушек проскользнувшую на моих губах усмешку, — в критических ситуациях произносить «уважаемые сотрудники полиции Конохи» слишком долго, приходится подбирать короткие синонимы.

— Он издевается? — подозрительно спросила Нами у Микото.

— Точно издевается, — охотно подтвердила Учиха и, поправив сползающее с груди полотенце, сказала уже мне: — Держи свою подругу… Охеми. И приглядывай за ней получше.

— Спасибо за заботу, Учиха-сан, — поблагодарил я Микото, принимая Митараши.

Девчонка была горячей и красной от прилившей к коже крови. Но, вроде, ничего страшного произойти не успело. Однако, пока я, вместе с подоспевшей работницей бани, приводил Анко в порядок, Микото и Нами, к небольшому моему сожалению, успели одеться. И стоило Митараши только прийти в себя, как на нее тут же насела Нами, предельно строго начав отчитывать за неподобающее шиноби отсутствие способности оценивать собственные возможности.

Пока Анко пристыженно кивала в ответ на поучения Хьюга, сам я только успел натянуть чистые шорты и футболку, как краем глаза заметил нависший надо мной темный силуэт. Обернувшись к нему и задрав голову кверху, я встретился взглядом с Микото. И от этого холодного изучающего взгляда мне стало как-то не по себе.

Чакра Охеми ведь не похожа на чакру Орочимару. Черты лица схожие, но это не бросается в глаза. Или она заметила чакру Мокутона во мне? Или кровь Учиха?!

— Еще раз благодарю за заботу об Анко, Учиха-сан, — прилежно сказал я, опустив голову, чтобы скрыть чувства, которые могли проскользнуть на моем лице.

— Кизаши сказал мне, что ты умеешь играть на кото, — проигнорировав мои благодарности, сообщила Микото.

— Я учился играть… Мать всегда говорила, что у меня ловкие пальцы, поэтому у меня хорошо получалось, — подтвердил я.

— Ловкие пальцы? Для шиноби это полезное умение. У моего учителя были очень ловкие пальцы, — все так же холодно рассматривая меня, произнесла Учиха. — В мастерстве ручных печатей с моим учителем мог поспорить лишь Третий Хокаге. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы достичь их уровня…

Девушка на секунду нахмурилась, видимо, поняв, что тема разговора не та, на которую рассчитывала сама Микото. Однако лицо Учиха быстро разгладилось, и она спокойно, без явных приказных ноток в голосе, но с намеком, что это не простая просьба, сказала:

— Научи меня играть на кото.

— А? — я изобразил озадаченность и недоверчиво посмотрел на собеседницу. — А что мне за это будет?

— Каждый урок игры на кото равняется одному моему уроку для тебя и Анко, — честно ответила Микото. — Сколько часов ты потратишь на мое обучение, столько же я потрачу на вас.

— Гм, — я подозрительно прищурился, заглядывая в черные глаза девушки. — Я чувствую подвох…

— Ты говоришь, что я вру? — с тихой угрозой поинтересовалась Учиха.

— Нет! — поспешно ответил я. — Никакого вранья. Просто… Просто лукавство, вот. Вам же с шаринганом нужно только посмотреть на то, как я играю, чтоб повторить.

Микото несколько секунд молча разглядывала меня, после чего, вздохнув, предложила:

— Одна мелодия на часовой урок?

Я тоже изобразил задумчивость и кивнул.

— Хорошо. Я уважаю вас, Учиха-сан, и понимаю, что у вас нет желания заниматься с нами, но ради Анко готов занять ваше время. Прошу прощения.

— Завтра ведь выходной в Академии? Значит, приходите завтра к обеду, — коротко сказала Микото, разворачиваясь к выходу. Где ее, оказывается, уже ждала Нами.

Я пожал плечами и продолжил одеваться. А ведь с Орочимару Микото никогда не была так холодна. Правда, чувства ее ко мне в том теле мечутся, как маятник — то в одну сторону, то в другую. Так даже и не скажешь, что лучше.

— Охеми! — раздался неподалеку от меня тихий писк.

Оглянувшись на звук, я увидел восхищенно глядящую на меня Митараши.

— Спасибо, Охеми! — радостно поблагодарила меня девчонка.

Я хмыкнул, поражаясь тому, как мало нужно для счастья этому мелкому недоразумению. Сладости каждый день и уроки Микото.