В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

Благодаря способностям запечатанного в ней лиса, Кушина едва ли не физически ощутила исходящее от мужчины чувство легкой обиды и досады.

— Прости, прости, — легкомысленно отмахнулась девушка. — Но подобрать ключ к незнакомой печати гораздо сложнее, чем ее составить. Думаю, проблему можно решить по-другому.

Например, наполнить сосуд любовью. Такой совет перед смертью дала Кушине Мито. Да, сказать-то легко, но как это сделать? Особенно, когда Кьюби с такой охотой передает чужие чувства и эмоции. Страх, ненависть, злобу, недоверие, отчужденность — все это буквально окружает джинчурики каждый день.

Подобные мысли снова навеяли тоску. Кушина, закинув руки за голову, посмотрела в небеса, открывшиеся при подходе к воротам в окружающей Коноху стене.

Орочимару ведь тоже говорил про любовь и очищение чакры, а бабуля Мито говорила, что ему можно верить. Жаль, он так и не успел ее почти ничему научить. Сначала война, а потом… А потом он убил свою приемную дочь и сбежал из Конохи.

— Интересно, как ты там, Сора? — пробормотала она, вглядываясь в опаленную солнцем синеву неба.

В этот момент случайно нащупав спрятанную под рукавом одежды маленькую змейку, обвившую ее руку, Кушина тревожно закусила губу. Наверное, носить ее после произошедшего десять месяцев назад в Конохе — не самая умная идея. Но Мито и в самом деле советовала верить Орочимару. И сама девушка никогда не чувствовала от него негативных эмоций, кроме того момента, когда видела Рюсея в последний раз. Тогда он шел по Конохе, чтобы убить Данзо и немало членов Анбу.

История становления Орочимару нукенином слишком странная. По крайней мере, не зная всех деталей, судить о ней не стоит.

Люди меняются, но Кушина хотела надеяться на лучшее. А еще Кушина хотела, чтобы в случае опасности у нее был шанс спастись. Так же, как и в двенадцать лет.

— Кстати, Кушина, — вспомнил Фугаку, — Микото хотела с тобой встретиться…

— М? Какая Микото? — перебила девушка, не сразу сообразив, о ком идет речь.

— Учиха, — едва заметно поморщившись, пояснил мужчина. — Ученица Орочимару.

— А… А чего ей надо-то?

— Меньше перебивай — и все узнаешь, — от души посоветовал Фугаку. — Ее ребенку нужна помощь ирьенина. Если хочешь подзаработать, могу тебя проводить к ней.

— Ну уж точно не сегодня, — произнесла девушка, раздумывая, что можно потребовать у Микото за свою помощь. — Скажи мне, где она живет, может, зайду на днях. А она не говорила, что за болезнь-то? Зачем ей именно я?

— Чего не знаю, того не знаю, — пожав плечами, ответил Учиха и кивнул в знак приветствия стоящим у ворот членам Полиции Конохи.

Отряд Кушины как раз дошел до стены, отрезающей деревню от окружающих ее лесов. Возвращались они через юго-западные ворота, поэтому практически сразу же вынырнули из-под сени деревьев на разогретые и многолюдные улицы Конохи. Ветерок лениво кружил между высокими зданиями, почти не тревожа душный воздух. Кушине сразу же захотелось вернуться обратно на полигон. Искупаться можно было и в ею собственноручно созданном пруде.

— Может, ей нужна помощь не ирьенина, а мастера печатей, — предположил Минато, тоже прислушавшийся к разговору Фугаку и Кушины. — Мне в детстве запечатывали некоторые меридианы, чтобы меня собственная чакра не убила.

— О, так ты из-за этого так поздно в школу попал? — удивленно вскинула брови Кушина. — Клятый гений!

— Кто бы говорил, — не обидевшись, рассмеялся Минато в ответ. — Это же не со мной через знакомых ищут встречи, а с великой Кушиной Узумаки. Для детей все самое лучшее.

— Да ну, — не впечатлилась девушка. — Запечатать меридианы — это не сложно. Умения Узумаки для этого не нужны… Вот если нужно заблокировать кеккей генкай, разве что тогда я могла бы понадобиться. Но Микото же Учиха, значит, и отец у ее ребенка Учиха, а запечатывать шаринган, да еще и не пробудившийся, никому и в голову не придет.

— Гм… — сильно нахмурившись, выдал Фугаку, невидящим взором глядя перед собой.

— Я что-то не так сказала? — заметив реакцию напарника, удивленно спросила Кушина.

Ответил Фугаку не сразу.

— Если честно, никто не знает, кто отец Итачи, — после паузы, все так же хмурясь, медленно сказал Учиха.

— Вот как? — не меньше Кушины удивился Минато.

— Микото никому не говорит, кто отец, — без охоты ответил Фугаку. — Так что, может, она и в самом деле хочет запечатать кеккей генкай.

— О как… Ну ладно, это я смогу.

На этом тема как-то сама собой закрылась. Сама Кушина была бы не против развить ее, но с двумя мужчинами в качестве собеседников? Нет, не вариант. С этими можно только о чем-нибудь нейтральном поговорить. О выборе меню, например. А то до Амагуриама и Чай-чай улицы еще топать и топать.

А ведь интересно! Чтоб клановая куноичи да понесла ребенка от кого-то со стороны? У Узумаки такого просто не могло бы произойти! Тут ведь наверняка замешана либо большая любовь, либо ужасная трагедия! И то, и другое в равной степени интересно.

Может, стоит пораньше заглянуть к этой Микото?

— А это что такое? — удивленно выдала Кушина, встав на месте как вкопанная и прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Что-то было не так. Но что?

Кушина заинтересованно заозиралась по сторонам.

Ее напарники неторопливо удалялись вперед по улице, увлеченно обсуждая что-то свое и даже не заметив, что Кушина от них отстала. Сама девушка остановилась посреди оживленной улицы. Несмотря на жаркий полдень, вокруг было полно народу. Ворота и стена остались далеко позади, сейчас Узумаки находилась на одной из окраинных улиц, по обе стороны которой полно лавок и магазинов. Наверху носились шиноби. Мимо, скрипя колесами, проехала тяжело груженая повозка с окрашенными в ярко-красный цвет и облепленными поглощающими огонь печатями баллонами с горючим газом. Вдалеке слышны крики рабочих, протягивающих провода вдоль улицы.

Вроде, ничего не обычного. Привычный будничный день Конохи.

Кушина уже собиралась нагнать своих напарников, когда ее взгляд зацепился за на мгновение мелькнувшую в толпе черноволосую макушку мелкого паренька лет пяти-семи. С виду это был обычный мальчик, которых полно на улицах Конохи. Однако зверь в ее душе реагировал на него как-то… странно. Именно от Кьюби пришли те ощущения, заставившие девушку остановиться.

Девятихвостый что-то почувствовал в этом мальчике. Что-то, что заставляло его… Заволноваться? Насторожиться? Непонятно. Но очень интересно!

Ноги едва ли не сами понесли девушку вслед за пареньком, который уже скрылся за спинами прохожих.

Кушина не имела способностей септа Оками, поэтому сенсором была посредственным. Так что пришлось волевым усилием заставить себя напрячься и запрыгнуть на ближайшую крышу, чтобы не потерять из виду мальчишку, иначе найти его будет почти невозможно. И даже так он почти ушел от нее. Только благодаря чувствам Кьюби удалось в последний миг заметить, как паренек скрывается в узком проулке возле мясной лавки.

За следующие пять-десять минут Кушина успела проклясть и свое неуемное любопытство, и паршивого мальчишку, который, словно Минато, умудрялся телепортироваться с места на место, стоило только отвести от него взгляд. Паренек, как будто нарочно, попадался на глаза лишь в самый последний момент. То он появится возле поворота улицы, то мелькнет между полотнищами рекламных вывесок, то, словно издеваясь, будет стоять чуть ли не минуту возле магазинчика рисовых крекеров, а потом затеряется в нагрянувшей толпе детей. Положение усугубилось тем, что мальчишка в итоге забрел в клановый район Учиха, в котором свободно прыгать по крышам уже не получалось.

Под конец преследовала его Кушина уже из чистого упрямства. И, собравшись с силами, почти смогла нагнать мальчишку, когда тот бесследно пропал за очередным поворотом.

Узумаки остановилась, недоуменно осматривая пустынную улицу. Вокруг стояли однотипные высокие заборы, за которыми виднелись черепичные крыши домов. Наверняка паренек скрылся в одном из них, но не идти же проверять каждый двор?