Кровь и сахар - Лора Шепард-Робинсон

Сначала они давали мне выиграть. Почти каждый раз, когда я бросал кости, выпадали очень удачные цифры, и вскоре передо мной на столе уже собралась небольшая горка монет в половину гинеи. Бармен часто подходил к нашему столу, щедро подносил ром и эль.

Я сказал им, что приехал в город по делу, и все подняли тост за успех моих инвестиций. Я узнал, что Дрейк ждет следующего рейса невольничьего корабля, но его судно задержалось в порту. Исаак, мужчина с татуировкой, недавно вернулся со службы на борту корабля, который преследовал французов в Северной Атлантике после получения каперского свидетельства [32]. Голландец сказал, что провел в порту только два дня, и я догадался, что двое других решили просто использовать его, как и я. Больше всех за столом говорил Дрейк: подшучивал над собственным невезением, делился своим мнением по разным темам, от женщин до скачек и вероломства военно-морского флота. Вчера вечером их люди насильно завербовали дюжину пьяных в одной из таверн.

– Бедняги проснутся с больной головой и обнаружат, что идут, подгоняемые ветром, по Соленту [33]. Я патриот, капитан, но это неправильно.

Мы играли уже около часа, и игра стала поворачивать не в мою пользу. Если говорить метафорически, стоило потрясти дерево, иначе я лишусь последней рубашки.

– Вы слышали про этого мертвого аболициониста, которого нашли на причале? – спросил я. – Его повесили на крюке с перерезанным горлом.

– Слышали, – ухмыльнулся Исаак. – Его еще и пытали. Вероятно, выл перед смертью.

Я сделал глоток из кружки, чтобы скрыть свою ярость.

– Я не понимаю аболиционистов, – заявил я, когда снова смог говорить спокойно. – Мы с таким же успехом можем вручить ключи от Банка Англии французам. Хотел бы я угостить стаканчиком того, кто его прикончил.

– Да мы все хотели бы, – признался Исаак.

– Я слышал, они сцепились не в первый раз, – беспечно продолжал я. – Говорят, около месяца назад убийца дрался с покойником здесь недалеко, на причале. Наш парень уже тогда мог с ним покончить, но было слишком много свидетелей. Поэтому он вернулся, чтобы завершить начатую работу.

Кости бросал Дрейк, но он не посмотрел, что выпало. Он глядел на меня, все веселье погасло в его голубых глазах, и они стали ледяными.

– На вашем месте я бы проверял факты перед тем, как распространять слухи, капитан. Человек, который дрался с ним на причале, не убивал его.

– Вы уверены? – спросил я, словно не замечая, как изменилось его настроение. – Человек, который рассказал мне это, не сомневался, что так и было.

– Да, я уверен. Я был там.

Исаак опять ухмыльнулся и изобразил в воздухе борцовские удары, потом поднял кружку, чтобы выпить за здоровье Дрейка.

– Это были вы? – закричал я в полном изумлении.

– Да, и я знаю, что не убивал его, потому что в то время, когда он отправился на встречу с Создателем, я был в бане – той самой, которая в публичном доме. От заката до рассвета развлекался с чернокожей красоткой. – Он пристально посмотрел на меня. – Так что следите за языком.

– Моя ошибка, – признал я весело. – А что вы вообще не поделили?

– Он задавал слишком много вопросов. А теперь бросайте чертовы кости.

Задавал вопросы. В этом же Тэда обвинял автор анонимных писем.

Мы поиграли еще немного, и снова стало весело. Кости явно меченые или как-то еще обработанные, потому что падали так, чтобы заставить голландца несколько раз по-крупному рискнуть. Вскоре он проиграл уже десять гиней. Я играл более осторожно, к большому разочарованию Исаака и Дрейка.

– Конечно, мы все знаем, зачем этот аболиционист приезжал в город, – сказал я через некоторое время.

– Раздавал брошюры, – хмыкнул Исаак. – Такие бумажки, которыми зад вытирают.

– Я слышал кое-что еще. Он приезжал из-за рабов, которые умерли на том корабле.

За столом воцарилось молчание, только голландец что-то бурчал себе под нос о том, как ему не везет.

– Каких рабов? – В голосе Дрейка явно звучала угроза.

– Там их погибло свыше трехсот. Вот это был рейс! А кто-то знает историю целиком? Как именно они умерли?

Дрейк стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнули и кости, и голландец:

– Какого дьявола?!

– Успокойся, Дрейк. – Исаак многозначительно посмотрел на стопку монет передо мной. – Он только повторяет то, что слышал. Он тебе не угрожает и не имел в виду ничего дурного. – Исаак успокаивающе улыбнулся мне.

– Конечно, я никого не хотел оскорбить, – кивнул я. – Это же просто рабы, правда? Никто не станет их оплакивать. Кому они нужны?

– Только хлопковым полям.

Исаак опустил указательный палец на край кружки с элем, потом щелкнул по нему другой рукой, и палец опустился в эль с легким всплеском. Он несколько раз повторил эти странные действия, и я понял, что это одна из его пантомим.

– Тяжкая работа, да, Дрейк? – Исаак подмигнул: – Подходит для тех, кого мучает жажда.

– Заткнись. Оба заткнитесь. – Дрейк с грохотом отодвинул стул. – Игра закончена.

Исааку это не понравилось. Они только начали возвращать деньги, которые позволили мне выиграть.

– Боже, Дрейк! Еще одиннадцати нет.

– Я сказал: все! – Дрейк сгреб деньги рукой и широким шагом вышел из таверны.

Исаак нахмурился, но последовал за ним. Мы с голландцем озадаченно переглянулись, и я убрал выигрыш в карман. Бармен выглядел испуганным, но предложил найти для меня других игроков. Я отказался и, допив эль, тоже вышел из таверны.

Дрейку не понравилось, когда я заговорил про его драку с Тэдом, но ему еще больше не понравилось, когда я заговорил про мертвых рабов. Я подозревал, что он был одним из моряков на том корабле. Наверное, Тэд стал расспрашивать его об этом, и Дрейк избил его до полусмерти. Я считал, что он способен и на пытки, и на убийство. Завтра вечером я загляну в тот публичный дом с баней и проверю алиби, которое удовлетворило Чайлда.

И все же Дрейк был просто моряком на невольничьем корабле. Его едва ли можно было назвать могущественным врагом. Если он убил Тэда, то, возможно, действовал по чьему-то указанию? Может, смерть этих рабов каким-то образом поддерживала убежденность Тэда в том, что он может покончить с рабством? Из всего, что он говорил Амелии, можно было сделать вывод, что это была не просто мелкая ссора в Дептфорде.

Когда шум таверны остался далеко позади, я понял, как тихо в узких переулках у реки. Воздух еще не остыл после теплого дня, а мерзкие запахи не развеялись в темноте. Булыжники были скользкими из-за валявшихся повсюду водорослей, в тени носились крысы. Я услышал у