Боец тишины (СИ) - Стас Северский

вообще здесь были. Посмотрим, что дальше…

Сырость жуткая. Вода стоит низкая. Достаточно прозрачная вода – в слабом свете видно, что под

ней нет и дохлой крысы. Кстати, дохлые крысы здесь как раз есть – раздулись и плавают,

приветствуя меня растопыренными лапами. Пнул крысу сапогом, и она – отплыла в тихом шелесте

потревоженной воды. Присел на корточки, схватил дохлого зверька за хвост. Надавил на вспухший

живот выловленной крысе – изо рта у нее потекла все та же вода. Нахлебалась… Эта крыса –

потонула. И она здесь такая не одна.

Подумал, прикидывая варианты. Или вода резко поднялась ровно доверху – так, что зверьки

выбраться не смогли, или… Химикатами их потравили. Такими, что они сразу не подохли, а

утонули – упали в воду и захлебнулись, будучи не в силах выкарабкаться. Нейропаралитический

газ пустили. И он не крысам предназначался – точно.

Как я понял из несвязной речи старика, его подопытный приятель концы отдал, спустя

определенное время. Выходит, они его насмерть травить не намеревались вначале – живым взять

думали. А насмерть он отравился из-за Штрассера. Штрассер одноглазый их подопытного

подтравленного нашел и возиться с ним начал – помешал он им его вернуть, пытаясь вытащить и

помощь оказать. Они знали, что скопившийся внизу газ Штрассеру приятеля наверх вытянуть не

позволит, и знали, что Штрассер не позовет никого, испугавшись их расправы. Им излишнего шума

35

поднимать никак нельзя – они и стали ждать тихонько, пока их подопытный концы отдаст, а

Штрассер вернется в подвалы и попадет к ним в руки, не крича и не сопротивляясь в проулке. А он

к Клаусу отправился совета просить – они и старика с ним отследили. Нет, не соврал старик…

С сумасшедшими всегда трудно: никогда не знаешь наверное – правду они говорят или то, что

считают правдой. Когда человек врет – видно, а когда он говорит не правду, но уверен, что говорит

правду, – и черт ногу сломит среди его измышлений. Нет, старик химик не совсем свихнулся, хоть и

помешался серьезно, и опростился порядком. Он опустился так, что неряхой стал, но полностью

еще рассудка и памяти не потерял.

А вот и они… вот и по мою душу пришли. Черт… Сзади подходит один. За мной крадется –

точно.

– Ты что здесь делаешь?!

Поднялся, поворачиваясь к военному в штатском и поднимая перед ним прихваченную крысу.

– Крыс травлю! Вам здесь находиться нельзя! Ядовитых веществ надышитесь!

– Ночью травишь?!

– Так они ж ночью выходят! И я – ночью!

Человек в штатском – он, похоже, из охраны объекта – подошел ближе.

– Покажи документы.

– А какие права вам позволяют мои документы требовать?

Он, верно, решил проявить твердость и надавить на меня.

– Показывай удостоверение.

Зря он так. Мой Вольф, конечно, обладает должной выдержкой, но давления не выносит.

– Покажите мне ваше удостоверение – покажу вам свое.

– Не припирайся со мной.

– Мне ваш тон, как понимать? Я его, как угрозу понимаю.

– Правильно понимаешь.

– Зря вы так. Я ведь полицию вызову.

– Не вызовешь.

Я навел на него “волчий взгляд”, расправил плечи и напряг руки, намереваясь поставить его на

место.

– Я с вами тоже в таком тоне могу – так что не надо со мной так… Подождите полицейских – они

все решат по порядку.

Он терпеливо ждет, и я с действиями не тороплюсь. Не собираюсь я с ним в бой вступать без

крайней необходимости. Попытаюсь протянуть время, действуя ему на нервы и давя на психику.

Получится – он мне поверит и оправится прочь.

Я перехватил фонарь, неловко вытаскивая телефон из подсумка. Опустил глаза к экрану, ища

плохо проходящий сигнал. Смотрю краем глаза на военного в штатском. Присматриваюсь к нему

настолько пристально и незаметно, насколько получается.

А в голове проносятся варианты действий… Дуплетом в грудь – одна входная, две выходных – и

броня к черту. Он – падает в воду, я – даю деру. Только он, похоже, не один. Другой в тени, видно,

стоит – ждет, что я выкину. Тогда я… Стреляю навскидку в одного, в другого, в третьего. Да, их

трое… Плохо… Риск велик, что они меня вынудят все патроны на них расстрелять. Перезаряжать

придется. А спрятаться некуда, открытым совсем останусь. Хорошо… Попробую так… Пистолет

возвращается в исходное – падаю в воду, выбрасываю пустую обойму, вставляю полную,

поднимаюсь и открываю огонь. И все отправляется прямиком к черту – и они, и я, и мое

поручение…

Время торопит принимать решение. Я готовлюсь действовать, сосредотачиваясь, а он…

Он долго ждать не стал, отступил в темноту и скрылся. Я поднял голову, посмотрел кругом,

пожал плечами и пошел спокойно дальше. Похоже, он поверил в мои честные намеренья. Только

все равно – поосторожнее надо. Решил, что дойду до конца и посмотрю – удастся им меня с

маршрута снять или нет. Выставят так выставят – сопротивляться особо не стану. Конечно, буду

стараться, чтобы им не так просто меня выдворить было, только и убедительности честного

травильщика крыс терять не буду. Травильщик Вольф мне еще пригодится – надежный он человек.

36

Скривил рот, вспоминая предупреждение старика Крюгера. Правду он сказал – неподалеку они

ошиваются.

Глава 3

Никто меня не выпроводил – поверили, пропустили. Беспрепятственно преодолел проход,

проверил путь и повернул обратно. Сначала пристально прослеживали, а потом присмотрелись и

замечать перестали. Мне на руку. Таких, как мой Вольф, редко тщательно проверяют – чаще не

проверяют вообще. Ведь с ним вроде все ясно – вроде он при деле и таскается в окрестностях,

часто в округе на глаза попадаясь. Все здесь уверены, что моего Вольфа хорошо знают, хоть никто

о нем ничего и не знает толком. Трудно с ним концы найти…

Нравится он мне вообще – Вольф… Привык я к нему. Даже не хочется из его шкуры порой

вылезать. Гоняет на мотоцикле, делает, что в голову взбредет. А гер Вебер, хоть и деловой, хоть и

удачливый с вида… Скучный он, тоскливый какой-то – сидит себе на съемной квартире, с

документами возится, выезжает на деловые встречи только. Да и в очках еще – пусть и с