Боец тишины (СИ) - Стас Северский

или близкой к нему бактерией. А с вирусом я совладать могу – заражу девушку вирусом,

уничтожающим все другие как врага. А что? Обычное дело. Нет, дело не обычное, но… Не беда!

Эх, прощай Стяжатель! Прощайте ордена и генеральские погоны! Не поминайте лихом, Игорь

Иванович, хоть я и лихой!

Глава 10

Сижу на лестнице в глухой подворотне с фонарем в зубах. Ковыряюсь в предоставленной

государством технике – вынимаю ненужные мне микросхемы. Эх, Игорь Иванович, присматривали

вы за мной долго и тщательно, да всему предел установлен – вам таких моих выходок видеть не

надо. Срываюсь я с вашего поводка – временно, конечно. Оставил я вам отчет, а дальше… не стоит

вам знать, что дальше, и следить – не стоит.

Глава 11

Утро снова сводит мои плечи холодом – так всегда, когда сна не хватает. Пролез в подземный ход,

опираясь о неровную стену. Из-под рук сыплются камни, пыль опадает на голову. Черт… Здесь все

рухнет скоро…

Тяжелая решетка приоткрыта в щель – чахлому старику, видно, этого хватило, а я не пройду.

Решетку порядком переклинило – подсадил ее, толкнул. Она поддалась с трудом и скрипом – надо

петли смазать, пришла пора. Проник в узкий и низкий коридор, ведущий к склепу.

Старого химика отыскал не сразу, но скоро. Нашел и в темноте – по запаху.

– Клаус, это я.

– Вольф?

Зажег свет на слабом режиме, перевел луч на закопавшегося в тряпье старика. Подобрался к нему

ближе.

– Не привидение же.

– А я было думал…

– Кончай ты с этим, Клаус, – нет никаких призраков. И пришельцев – нет.

– Где ты пропадал, Вольф? Я тут чуть не помер со страху…

– А я там не со страху чуть не помер. Помолчи пока, Клаус.

– Ты был там?

40

– Я дорогу туда отыскал. Туда забраться можно тем же путем, каким твой товарищ оттуда

выбрался.

Дрожащая рука вцепилась в ворот моей куртки, а испуганные глаза вперились в мое лицо.

– Вольф, держись оттуда подальше…

– Пусти, старик. Подожди пока предостерегать.

– Вольф, молодой ты еще – кровь у тебя горячая…

– Слышишь, помолчи, старик, – не шамкай мне на ухо свои предупреждения.

Клаус беспомощно открыл беззубый рот, когда я отбросил его слабую руку. Что-то жестко я с

ним. Меня все же больше снаружи обтесали, а вот внутри… Искоренить прошлое не так просто –

это я, а не кто-то другой, сделать должен. Придется мне еще помахать топором, обрубая корявые

ветки былого. А сейчас – смягчить как-то надо.

– Вижу, ты тайник мой вскрыл.

– Есть еще силы в этих руках…

Старик сжал в кулаки покореженные артритом руки. Молча усмехнулся, глядя на него, –

дряхлого, одним духом держащегося. На него, кажется, дунешь – и развалится. А нет, – никак не

рассыпается, словно его скрепляет что-то.

– И как? Хорошо тебя епископ угостил, когда ты к нему незваным гостем нагрянул?

Старик хрипло хихикнул.

– Да, он оказался, что надо, – на редкость гостеприимен. Присоединяйся к нам, Вольф.

Посмотрел на остатки трапезы, разбросанные на гробовой плите.

– Позже с вами недурно отужинаем. А сейчас мне идти надо. Да, старик, – пока не забыл… Ты

здесь разбросал – прибери. Ты все же у епископа в гостях – еще и в незваных.

Клаус занервничал – вспомнил про своих привидений.

– Приберу, конечно… Не подумал я…

– Держи, – еще снеди принес.

– А ты запасливый.

– Как крыса. Ты одеяло из гроба достал?

– Нет, у меня все свое с собой.

– Выходит, все твои вши на насиженных местах остались – отлично. Ты эти свертки не трогай –

эти вещи не тебе предназначены. Я когда приду, тогда и открою.

Я разгреб заваленный камнями и засыпанный пылью тайник – еще один тайник.

– Вольф… А это что?

Я стряхнул пыль и сел на каменную плиту, отстраненно смотря в пустой патронник пистолета.

– Коробку подкинь, Клаус, – с патронами.

Коробка затряслась и застучала в руке перепуганного старика.

– Вольф, я не знаю, что ты собрался делать, но – не делай этого.

– Не робей, старик. Подумай о том, что там человек мучается.

– Ты думаешь, что они не убили Штрассера, а забрали его с собой?

– Не знаю про Штрассера. Знаю, что там заперт и мучается другой человек. Я должен его

вызволить.

– Кто он?

– Не важно, кто. Человек.

– Не думаешь же ты, что для него еще можно что-то сделать? Нет, поздно. Он поражен. Он

опасен. Он болен изобретенной ими болезнью, Вольф. Мы ничего не знаем об их болезнях. Ты

ничего не сделаешь для него, Вольф.

– Сделаю. Заразу, из которой изготовляют оружие, можно обезвредить, как и все остальное

оружие.

– Нет, Вольф, не надо…

– Я решил.

– Ты не вернешься… Не ходи…

– А кто пойдет, Клаус?! Кто пойдет?!

Клаус замолк, задумавшись.

41

– Я пойду, Вольф.

Я выжал из себя улыбку. Бросил оружие на плиту, беря старика за иссохшие плечи.

– Клаус, подумай, что ты несешь.

– Пора положить конец этой жестокости. Я все разведаю и…

– Клаус…

– Что мне терять, Вольф? Что, кроме моего страха? У меня нет ни молодости, ни…

– У тебя ума нет, старик.

– Пусть меня считают сумасшедшим, только я…

– Хватит… Хватит, Клаус.

– Нам надо собрать всех, кого сможем, и пойти всем вместе. Нам нужно все осмотреть в этом

месте и обо всем сообщить властям. Ведь не все властители участвуют в государственном сговоре,

Вольф. Все в сговоре быть не должны. Всегда одни правители противостоят другим.

– Только одни такие же, как другие. И их друзья, и их враги – все, кто у власти, всегда и везде

одинаковы.

– Нет, Вольф, не все. Мы должны выйти на честного человека в правительстве.

– Честные правители? Клаус, не начинай. Людьми правят “волки”, а не люди.

– Да, ты прав… Прав, Вольф… “Волки”? Ты сказал – “волки”, Вольф? Такие же, как ты? Ты ведь

– такой же “волк”?

– Я “волк”. Но не такой, как они. Я – хищник, Клаус. Но я всегда охочусь в тени и не выхожу на

свет никогда.

– Одни “волки”…

– Качества, которые мы приписываем правильному человеку, неприемлемы правителю,

призванному принимать жесткие решения, подчинять и подавлять.

– Значит, ничего нельзя изменить…

– Нельзя. Это система. Разрушишь одну – построишь другую. Точно такую же – с светлой и с