Тайная геометрия - Александр Скрягин

– Айя-а-а! – изо всей силы ударил кулаками по воздуху перед собой Гоча. – Иди! Ничего сделать не можете! Все – на ту сторону насыпи! Ищите! Далеко он не ушел!

– Так, ведь, Гоча, у него же шпалер… – начал было возражать автоматчик.

– Я тебе, что сказал? – подался к нему всем корпусом Ицехвели. – Быстро на ту сторону! Шпалер – у него! А у Вас, что? Детские свистульки? Привыкли только баб с барыгами пугать! Что б я тебя через секунду не наблюдал! Спиридона живого или мертвого мне доставить! Понял? Или я всех вас самих на шаурму порублю!

– Понял, Гоча, все понял! – сделал глотательное движение автоматчик и, стуча ребристыми подошвами по доскам пола, бросился из комнаты.

Мимикьянов потер сзади свою шею, где еще следами раскаленных щипцов горели отпечатки пальцев Спиридоновской руки, такой маленькой и мягкой на первый взгляд.

– Да, вот видишь, какое дело, – повесил свой полуптичий, полуфруктовый нос весельчак Гоча. – Совсем не хорошее дело получается… Теперь тебе, Иван Иванович Иванов, – усмехнулся кавказец, – Академик дорогой, времени дать не могу. Теперь тебе выбирать не приходиться. Не Кирпатому же тебе шапку отдавать! Он же тебе, синяк коцаный, только что хотел в башке дырку сделать! Да, какую там дырку, что я говорю? Как арбуз твоя голова раскололась бы! Всех бы нас мозгами перепачкала!

«Так и ты, вроде, не слишком о моей голове печалился», – подумал майор. Вслух, разумеется, он этого не произнес.

Ицехвели подошел к накрытому столу, взял двумя пальцами ломтик сала, поднял лицо к потолку, сало подвесил в вытянутой рук над ним. Потом широко раскрыл рот и забросил в него просвечивающий на свету пластик.

Жевал Гоча с удовольствием, одобрительно крутил головой:

– Вот сало у Спиридона всегда хорошее! С чесночком, с лаврушкой. Умеет синяк устраиваться!

Ицехвели вынул из кармана платок, вытер пальцы и, в упор посмотрев на Ефима, произнес:

– Сегодня же шапка-невидимка должна быть у меня. Сегодня же! Понял, Иван Иванович?

Майор пошевелил бровями: чего ж тут, не понять?

– Ты где ее держишь-то: дома или на работе? – словно бы, между прочим, спросил Гоча.

Иван Иванович Иванов не знал, что ответить на этот вопрос. За него твердо ответил майор Мимикьянов:

– На работе, конечно. В «Топологии».

Кавказец покивал:

– Умно, умно… Там сторожа, сигнализация, милиция. Кто полезет? Ну, так, и чего нам тогда тянуть? Давай прямо сейчас и поедем в «Топологию», твою шапку-невидимку забирать!

– Сейчас не получится, – сказал Ефим.

Но, взглянув на Ицехвели, понял, что сказал не удачно.

В ореховых глазах вора-лаврушника он не увидел ничего веселого и грачиного, а, увидел скорее нечто свирепое и крокодилье.

И Мимикьянов быстро добавил:

– Сегодня же суббота – лаборатория не работает, закрыта и опечатана. А вот в шесть вечера я дежурным по корпусу заступаю, у меня ключи от всех помещений будут, я тогда в лабораторию зайду и то, что надо, возьму.

Ицехвели какое-то время водил глазами по потолку. Потом кивнул:

– Ладно, подождем до шести!

– А, вы пока деньги приготовьте! – сурово предупредил торговец воздухом Мимикьянов.

– Ты, Иван Иванович, о деньгах не беспокойся. Деньги будут. Ты смотри, что с шапкой все вышло! – выдвинул вперед подбородок, похожий на биллиардный шар с вмятиной посередине Ицехвели, – А не то… Даже не хочу вслух говорить, что с тобой тогда случится…

– Иванов сказал – Иванов сделает! – заверил майор Мимикьянов.

И в эту минуту с веранды в комнату ворвался боец с автоматом, который он держал в опущенной руке, как палку.

– Гоча, можно тебя на пару слов, покосившись на Ефима, произнес он.

– Что такое? – насторожился Ицехвели.

– Да, тут такое дело… – мялся боец так, будто хотел, но стеснялся спросить, где в театре находится туалет.

Гоча с бойцом вышли на веранду и забубнили там:

– Бу-бу-бу… Ай!.. Бу-бу-бу…

Через несколько секунд Ицехвели просунул в комнату свой растительно-птичий нос и быстро произнес:

– Иван Иванович, ты пока здесь побудь! Я – скоро! Тебя Арсен поохраняет!

И исчез.

– Человек с автоматом в опущенной вниз руке вошел в комнату, не глядя на Ефима, приблизился к столу и взял ломтик сала. Посмотрев его на просвет, он уже совсем собрался положить его в рот, как вдруг прямо за окном рванул одиночный выстрел. И тут же раздался чей-то отчаянный крик.

Боец швырнул белый пластик на тарелку, подбросил автомат к груди и выбежал из комнаты.

17. Наш Главный любит пошутить

И тут же по доскам веранды густо застучали шаги.

«Гоча вернулся», – решил майор.

Но это был не беспокойный лаврушник.

В комнату, в сопровождении двоих мужчин в камуфляже входил Гобой – подполковник МЧС Игорь Иванович Крабич.

– С вами все в порядке, коллега? – спросил он, протягивая руку. – А то я уже начал волноваться.

– Все нормально, – заверил, прямо скажем, удивленный Ефим.

– Ну, и отлично! – прогудел Гобой.

Он повернулся к своим сопровождающим, и махнул рукой. Те мгновенно повернулись и вышли из комнаты.

– Хорошая группа поддержки… – повел подбородком в сторону веранды майор.

– В серьезном деле без нее не обойтись, – кивнул Игорь Иванович.

Он подошел к столу, окинул стоящее угощение, осторожно взял пластик сала, поднес ко рту и откусил микроскопический кусочек.

– Неплохо, – кивнул он небольшой изящно вылепленной головой. – Умеют эти уголовники комфорт себе устроить. А у нас в ресторанах! За безумные деньги что-нибудь себе закажешь… Разве что, красиво разложено, а попробуешь, – промокашка и все! Бумага. Целлюлоза на вкус. Хоть седло дикой козы, хоть форель в фольге. А вот у этих ребят всегда – мясо так мясо, сало, так сало… А, что им от вас нужно-то было, коллега?

Майор подумал, пожал плечами и ответил:

– Шапку-невидимку.

– Шапку– невидимку? – с удивлением в голосе переспросил Крабич.

Удивление показалось Ефиму нарочитым, чересчур форсированным.

– Да, – подтвердил он. – Шапку-невидимку.

Гобой, слегка раскачиваясь, прошелся по комнате и остановился в двух шагах от Ефима.

– Давайте начистоту, майор! – сказал он, глядя на Мимикьянова своими близко поставленными глазами.

– Давайте, – согласился Ефим.

Зрачки, похожие на овальные арбузные семечки, поставленные вертикально, смотрели в лицо майор изучающе.

– Когда я говорил вам о том, что мне поручено найти похищенное климатическое оружие, – медленно произнес он и остановился, потом, будто решившись, закончил фразу: – я говорил вам неправду.

– Да? – майор сделал вид, что удивился.

– Да. Но поймите меня, Ефим Алексеевич, правильно: иначе я поступить не мог. Вы ведь знаете, что означает уровень секретности «1-А», майор?

Мимикьянов подтвердил: знает.

– Вот! – удовлетворенно произнес Крабич. – А информация о шапке-невидимке, то есть об электромагнитном шлеме, это, – как раз, такой уровень секретности. Этот шлем заставляет световые волны огибать его контур, и, таким образом, делает все находящееся под ним, невидимым, Даже упомянуть о том, что такой прибор создан, я не имел права…

Крабич потер свой вытянутый лоб.

– Но, раз уж информация все равно просочилась… – Гобой вздохнул, издав жалобный звук, – то я говорю вам, майор: правительство поручило мне найти именно это изделие, которое создатели, действительно, неофициально называли «Шапка-невидимка». Согласитесь, находясь в частных руках, оно может принести огромное количество бед. А, если эти руки будут принадлежать преступникам? – гудящий звук его голоса взмыл к потолку.

На этот риторический вопрос Ефим отвечать не стал, а задал встречный:

– А, почему правительство поручило найти это изделие именно вам? – Ведь, задачи подобного рода – компетенция нашего главка?

– Ай, да не будем ревновать к работе, майор! – махнул рукой Крабич. – Просто, именно моей службой накоплен большой опыт по розыску различных изделий, приборов и установок, попавших не в те руки. К тому же, человек принимавший решение, мог, например, сомневаться, а не причастен ли кто-то из вашего ведомства к исчезновению этого прибора? Так ведь тоже бывало. И уж вы-то, Ефим Алексеевич, наверняка, об этом знаете. Мало ли, какими соображениями руководствовался вице-премьер! Разве в этом дело? Дело в том, чтобы изъять эту опаснейшую вещь из рук того, кто ей незаконно завладел! И это – наша общая задача! Разве нет?

«Я ошибся, – подумал Ефим, – Это – не гобой. Это – Орфей. Сладкоголосый певец, способный повести за собой, кого угодно. Или крысолов с волшебной дудочкой, который, играя на ней, увел из города всех детей… Куда только потом он их дел? Никто не вернулся. И никого не нашли, хотя искали упорно и долго», – добавил он так же про себя. А вслух произнес:

– Да. Секретных приборов в руках у граждан быть не должно.

– Значит, работаем вместе? – вскинул глаза с вертикальными зрачками Крабич и протянул Ефиму руку.