Рай для негодяев - Сергей Шведов

– Долго они не продержаться, – вздохнул Босняк. – Если мы, конечно, не поможем им извне.

– Каким образом? – нахмурился Кальвино.

– Через аварийный люк, код от которого есть только у меня. Пуан о нем знает, и нас наверняка встретят огнем. Именно поэтому я прошу у вас поддержки, командор Григорьянц.

До старта осталось пятнадцать минут, до ликвидации базы сорок девять. Лейтенант Ковальский, спокойно сидевший за столом по правую руку от командора, напомнил об этом офицерам.

– А изменить время или каким-нибудь другим способом предотвратить взрыв нельзя? – спросил с надеждой Кальвино.

– Нет, – сухо сказал Ковальский. – Если перерезать провода, то сработают маячки с автономным питанием. Если отключить маячки, то взрыв последует мгновенно.

– Сколько у тебя людей, Дино? – спросил Григорьянц.

– Двадцать.

– Я прикажу капитану Олсону атаковать мятежников в лоб. Но имейте в виду, у него под началом всего пятьдесят человек. Мы с Ковальским, его взрывниками и офицерами штаба попытаемся им помочь. Многого от нас не ждите, но время для прорыва у вас будет. Идите, господа офицеры, и да поможет вам Бог.

Отряд солдат, ведомый Босняком и Кальвино, все-таки сумел вырваться из комендатуры, воспользовавшись паникой в рядах старожилов, внезапно атакованных капитаном Олсоном. Никогда еще командор-лейтенант в своей не такой уж долгой жизни не бегал так быстро. Опомнившиеся мятежники стреляли им вслед. От ворот базы по бегущим солдатам ударил крупнокалиберный пулемет, унесший сразу пять жизней, еще трое рухнули горящими факелами после вспышки бластера. Из бластера могли стрелять либо Вилье, либо Галушка. И Дино поклялся, что задушит их собственными руками, если уцелеет в этой жуткой заварушке. Босняк что-то кричал на бегу в портативную рацию, но Кальвино ухватил из его разговора с Лумквистом главное. Первая рота во главе с лейтенантом Калининым пытается помешать старожилам, добраться до транспортника.

– Почему у них так мало патронов? – прорычал, задыхаясь от бега, Босняк.

– Потому что они готовились к эвакуации, – напомнил Кальвино. – Инструкция, ничего не поделаешь.

Дино без труда определил, по вспышкам, где залегла первая рота. Под началом у Калинина было сто двадцать человек. У каждого по тридцать патронов в обойме. Часть из них они наверняка уже расстреляли. А до транспортника старожилам оставалось пробежать всего пятьсот метров. Полкилометра до желанной свободы. Надо полагать, они недолго будут лежать на бетоне и постараются одним решительным броском смять последнее препятствие, возникшее на пути.

– У нас только десять минут, – крикнул Матей. – Я попросил их продержаться.

Кальвино оглянулся – старожилы пошли в атаку. Солдаты ответили слабым огнем. И командор-лейтенант вдруг с ужасом осознал, что молодому лейтенанту жить осталось всего ничего. Что первая рота обречена на закланье то ли просьбой, то ли приказом капитана «Элиота», пытающегося спасти свой корабль.

Снайпер и Шнобель ворвались на базу в первых рядах старожилов. К счастью, им здорово помогли новички в одинаковых черных комбинезонах, резко отличающихся от фиолетовых мундиров солдат. Площадь перед воротами была буквально устлана трупами, что, впрочем, не мешало защитникам базы, отступающим к казармам, огрызаться короткими, злыми очередями. С десяток старожилов уже заплатили за жажду свободы своими жизнями, но это не охладило пыла остальных. Приговоренные к смерти жаждали крови палачей и в своем стремлении к мести были воистину неудержимы. Одна из казарм оказалось пустой, во второй засели фиолетовые. Из комендатуры тоже постреливали. А среди мятежников началась неразбериха. Вожаки старожилов и новичков, никогда прежде не видевшие друг друга, с трудом находили общий язык. Снайпер собрался ввязаться в их спор, но его остановил Шнобель:

– Не туда смотришь, Базиль. Какая нам разница, какое здание они будут атаковать – комендатуру или казарму. Умные люди атакуют транспортник.

Лавальер оглянулся. Старожилы Хромого, бежавшие в арьергарде, отнюдь не торопились помочь своим товарищам. От ворот они круто взяли вправо и сходу ринулись туда, где стоял под заправкой транспортник «Элиот». Снайпер уже собирался отдать своим людям приказ к отступлению, когда солдаты, засевшие в казарме, внезапно ударили во фланг старожилам и новичкам, изготовившимся для штурма комендатуры. Солдаты действовали столь стремительно и напористо, что без труда потеснили мятежников, вчетверо превосходивших их числом. Вспышки бластеров со стороны штаба и вовсе вызвали панику среди нападающих. Лавальеру пришлось поспешно отводить своих бойцов, открывая дорогу безумцам, ищущим свою смерть на плацу.

– Куда? – заорал на Снайпера какой-то здоровенный придурок в черном комбинезоне, вообразивший себя великим полководцем.

– Заткнись, – посоветовал ему Шнобель, а для убедительности еще и ткнул прикладом в солнечное сплетение.

Стрельба со стороны казармы усиливалась, но и мятежники не собирались бежать. Тем более что солдаты теперь были на виду, и расстреливать их с близкого расстояния оказалось делом приятным и почти простым. Свищ до того увлекся этим предосудительным занятием, что Шнобелю пришлось тряхнуть его за ворот, чтобы привести в чувство.

– К транспортнику, – коротко бросил Соломон.

К сожалению, а может быть и к счастью, людям Хромого не удалось прорваться к кораблю. Они залегли в пятистах метрах от цели, не сумев с наскока проломить внезапно возникшее на их пути препятствие. Под началом Тимура насчитывалось две сотни бойцов, наверняка отборных, но не желавших умирать так близко от цели. Снайпер опытным глазом оценил обстановку и прежде, чем присоединиться к своим, бросил на бетон несколько дымовых шашек, найденных в разграбленной казарме. Под прикрытием дыма его двадцатка, не понесшая пока потерь, присоединилась к арьергарду атакующей армии, где корчился от злобы ее незадачливый полководец. У Хромого была связь с транспортником. Рацию он, скорее всего, получил от биологов и сумел в критической ситуации настроиться на нужную волну.

– «Элиот» готов к старту, – сообщил Тимур, еще не ставший Робертом Хаксли, своему старому знакомому. – Но моему человеку на борту требуется помощь, чтобы попасть в рубку. Люк нам он откроет, как только мы добежим до корабля.

– Неплохо, – хмыкнул Шнобель. – Осталось только добежать.

– Транспортник должен был стартовать еще четыре минуты тому назад, – процедил сквозь зубы Хромой. – База заминирована. Но сколько осталось времени до взрыва, Пуан не знает. Это может быть и час, и полчаса.

– А вот это уже значительно хуже, – огорчился Соломон. – Надо поторапливаться, дорогой Тимур.

– Как ты успел, наверное, заметить, мне мешают, – бросил в его сторону злой взгляд Хромой. – Здесь, по меньшей мере, сотня идиотов, готовых отдать свои жизни за Федерацию и закон.

– Нас в два раза больше, – холодно произнес Снайпер. – Впереди свобода, позади смерть. Так чего ты ждешь, Хромой? Бросаем последние наши дымовые шашки и с ревом вперед.

– Убедил, – махнул рукой Тимур. – Действуй.

Это были самые страшные минуты в жизни Соломона Когана. Разъяренная толпа старожилов ринулась на фиолетовых солдат, как свора изголодавшихся псов на шустрых зайцев. Вот только зайцы наотрез отказались спасаться бегством. Стрелять приходилось почти в упор, а потом скоротечный бой и вовсе перешел врукопашную. Люди выли, стонали, кусались, рвали друг на друге волосы с одной только целью, уцелеть в аду, который они сотворили собственными руками. Дважды за эти считанные минуты Шнобель мог расстаться с жизнью. Один раз его спас Вучко, в упор, застреливший солдата за секунду до того, как тот обрушил приклад винтовки на голову поверженного врага. Едва Соломон поднялся на ноги, как увидел дуло, нацеленное в свою прикрытую легкой материей грудь. К счастью, для Шнобеля пуля из этого ствола так и не вылетела, расторопный Снайпер воткнул в стрелка нож раньше, чем тот успел нажать на спусковой крючок.

– Вперед, – прорычал Базиль и исчез в клубах белесого дыма, окутавшего, казалось, всю базу. Шнобель так бы, наверное, и задохнулся в этом дыму, если бы его не прихватил за руку пробегавший мимо Барсук. Глаза у юного арнаутца были красными как у кролика, но он, похоже, нюхом чувствовал верное направление и вывел-таки Соломона к космическому кораблю. Люк транспортника был открыт, Снайпер уже бежал по трапу, ведущему к свободе, и Шнобель, повизгивая в предвкушении удачи, ринулся вслед за ним. В чрево «Элиота» он ворвался вслед за Барсуком. Лежавший в проходе человек вдруг поднял револьвер и выстрелил. Шнобель разрядил в него свой карабин и даже не заметил, куда пропал его юный спаситель. Он видел только спину Базиля, склонившимся над космолетчиком с нашивками майора на рукаве.

– Это Пуан, – произнес Снайпер, оборачиваясь. – Мы опоздали.