Вредное волшебство - Крэг Гарднер

Ах, если бы мне научиться противостоять старой сказочнице! Если бы сохранить хоть частичку самообладания! Я вспомнил слова, переданные мне от Нори: «И жили долго и счастливо», и тихонько прошептал их, как противоядие заклинанию, которому собиралась подвергнуть нас Матушка Гусыня.

— Что же мне с вами делать? — раздумчиво произнесла она, снова повернувшись к нам. — Кажется, заколдовывать вас еще рано. Надо сперва кое-что разъяснить.

Она указала на Хьюберта:

— Во-первых, неповиновение! Может быть, дракон позабыл о запрете петь песни в моем присутствии?

— Ах вот вы о чем! — Хьюберт изо всех сил постарался, чтобы его улыбка выглядела непринужденной. — Артистизм у меня в крови. Он кипит и рвется наружу. Знаете, я и дня не проживу без песни.

Матушка Гусыня смерила дракона суровым взглядом:

— Тот, кто сделает что-нибудь без моего разрешения, действительно и дня не проживет — хоть с песней, хоть без песни! Так вот, пока ты у меня в королевстве, ты не произнесешь ни слова! — И она трижды щелкнула пальцами перед носом Хьюберта.

— Но я же запел от избытка чувств… — Хьюберт заволновался, и у него повалил дым из ноздрей и из ушей. — Пфф… я хотел сказать… пфф… вы меня неправильно по… пфф… — И дракон умолк.

Матушка Гусыня повернулась к Эли:

— Скажи спасибо, что мне нужен твой голос в сказке, а не то и ты разделила бы судьбу своего партнера. Эту вашу галиматью про «Барышню и Дракона» может выдержать только профессиональный сказочник!

Эли посмотрела на Хьюберта, который разевал рот, не издавая при этом ни звука, и, сделав над собой усилие, произнесла:

— Да, Матушка Гусыня.

— Ну вот и славно, — сказала старая волшебница. — Пусть для всех это послужит уроком. Матушку Гусыню надо слушаться.

— Да, Матушка Гусыня, — послушно повторили все.

— А теперь о деле. Господин Волк, вы, кажется, предлагали свои услуги?

Джеффри почтительно кивнул.

— Прекрасно, но только… Вы ведь не собираетесь сыграть эту вашу историю о красном… капюшончике, или как там еще!

— Разумеется, нет, Матушка Гусыня, — успокоил ее Джеффри. — У меня есть другая, не менее драматическая история, где гораздо больше говорящих волков.

Пожилая волшебница кивнула:

— Да, вы своего не упустите. Надеюсь, это будет интересно. Кроме того, на сей раз я надеюсь занять в сказке всех. Может быть, для этого вам придется чуть-чуть изменить сюжет. Я, разумеется, буду наблюдать за постановкой. Надеюсь, все понимают, зачем они здесь?

— Да, Матушка Гусыня, — хором ответили статисты.

— Хорошо, — улыбнулась сказочница. — Вот молодцы. Большая дружная семья. Джеффри, можно тебя на минутку?

— Извините, Матушка Гусыня! — загалдели Семь Других Гномов.

— Что такое? — отозвалась она. Видно было, что поведение гномов одновременно и раздражает, и развлекает ее.

— Простите, что прерываем, — выступил от имени всех Льстивый, — но правильно ли мы расслышали, что все получат роли?

— Конечно. — Матушка Гусыня лучезарно улыбнулась. — Мои бедные гномы, я совсем забыла о вас за всеми этими событиями. Не волнуйтесь. Вы получите роли первого плана.

— Самого первого? — фыркнул Заносчивый.

— А-а! — раскрыл рот Рассеянный, а Шумный крикнул:

— Если, конечно, Джеффри не возражает, — кивнула Матушка Гусыня в сторону нового режиссера. Потом они оба отошли в сторону, за деревья, и стали вполголоса переговариваться.

— Да уж, — шепнул я Льстивому. — Надо, не теряя времени, составить план побега. Время уходит.

— План? — удивился Льстивый. — А зачем нам еще какой-то план, когда у нас есть роли первого плана!

— Самого первого! — поддержал его Заносчивый.

— Вы что, забыли? Мы же договорились! План моего побега!

— Побега? — удивился Льстивый, как будто раньше никогда не слыхал этого слова. — Думаю, с побегом придется подождать. Если, конечно, он не предусмотрен сюжетом.

— Роли первого плана! — сиял Заносчивый.

— Да уж, — растерянно проговорил я.

Значит, побег откладывается. Теперь, когда Матушка Гусыня обещала занять гномов в своей сказке, они и думать не могли ни о чем другом.

— Начало будет грандиозным! — объявила сказочница, когда они с Джеффри Волком вернулись к нам. — Я вас оставлю на несколько минут и поднимусь на холм, на свой наблюдательный пункт.

Матушка Гусыня полезла наверх одна. Джеффри направился к нам, и физиономия его светилась волчьей улыбкой.

— Это будет потрясающе! — заверил он. — Говорю вам: никогда еще говорящие волки не проявляли себя так, как проявят сейчас!

— Скажите, — поинтересовался Бракс, — вы никогда не думали о карьере продавца подержанного оружия? Это занятие имеет множество преимуществ…

Как он надоел со своей болтовней! С минуты на минуту начнется сказка. Я повторял про себя то, что передала мне Нори, из последних сил надеясь, что эти слова обладают волшебной силой:

— И жили долго и счастливо… И жили долго и счастливо…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

«Сказки иногда становятся былью, случаются лично с вами, если, конечно, вы попали в королевство Матушки Гусыни».

«Записки об ученичестве». Вунтвор. Ученик Эбенезума, величайшего волшебника Западных Королевств (работа над рукописью продолжается)

Жил-был юноша по имени Вунтвор, и было у него двое добрых друзей. Один из них был очень большой, как в длину, так и в ширину, и всюду носил с собой огромную дубинку. Второй, напротив, был мал и тщедушен и большой охотник поговорить о башмаках. Они прекрасно ладили друг с другом, хотя иногда и спорили.

Как-то раз Вунтвор сказал:

— Слыхал я, что в округе рыщет волк.

— Проклятие, — ответил его большой друг, которого звали Хендрик. — Что волноваться по пустякам!

— Правильно, — поддержал его маленький человечек по прозвищу Тэп, — к чему о волках, когда можно поговорить о башмаках?

Вунтвор подумал, что друзья, вероятно, правы. Это был чудесный, солнечный день, а Тэп так увлекательно рассказывал о тонкостях проделывания дырочек для шнурков!

— И все же, — возразил юноша, — нельзя так просто от этого отмахнуться. Надо соблюдать осторожность.

Двое друзей добродушно посмеялись над столь черными подозрениями в столь светлый и ясный день и вернулись к своим обычным разговорам. И никто из троих не знал, что в это время их видит и слышит тот самый волк, о котором говорил Вунтвор.

«Ням-ням, — подумал волк по имени Джеффри, — а вкусные, должно быть, косточки у этих троих! Коротышка, правда, годится только на закуску, зато великана хватит на целую неделю. Что до юноши, он-то настоящий деликатес. Можно приготовить из него соте. Но надо быть осторожным и ни в коем случае не обнаружить себя раньше времени, чтобы не пропал эффект неожиданности».

— Что ж, — наконец сказал Вунтвор, — было очень приятно поболтать с вами часок, а теперь пора и за работу.

— Проклятие, — согласился Хендрик.

— Искать рыщущих по лесу волков? — рассмеялся Тэп.

И двое друзей Вунтвора разошлись в разные стороны, потому что всех их ждали дела. По странному стечению обстоятельств все они в то время были заняты строительством жилья.

«Ага! — подумал Волк. — Вот и славно! „Разделяй и властвуй“ — прекрасная стратегия. Я их переловлю по одному и запасусь едой на несколько недель…»

Но с кого начать? Волк на минуту задумался, но ответ напрашивался сам собой. Перед главным блюдом всегда едят закуски. И Волк отправился за Тэпом. Скоро Джеффри пришел на поляну, где коротышка строил себе дом. Хищник засел в кустах и наблюдал, как Тэп заканчивает строительство.

— Здесь у нас будет башмак, — сказал себе Тэп и водрузил башмак на крышу домика. — А вместо ступенек — десять пар сандалий.

Волк весь извертелся в кустах, чтобы получше рассмотреть произведение коротышки, потому что ничего подобного он в жизни не видел. Сказать, что это куча мала, значило ничего не сказать! Дом состоял из бесчисленных черных и коричневых предметов из самых разных материалов. Волк долго не мог определить, из чего они все-таки сделаны: для глины — слишком темное, для кирпича — слишком гладкое. И вдруг он понял, что дом выстроен из… башмаков. Джеффри Волк был потрясен. Башмаки? Какой же это дом — из башмаков? Напрашивался ответ: плохой! Что вполне благоприятствовало осуществлению пищевых планов Волка. Ведь когда он нападет на Тэпа, у того не будет надежного убежища.

И Волк тихонько вылез из кустов и направился к строителю.

— Здесь башмак, здесь туфля, — напевал Тэп себе под нос, — здесь ботинок, тапка там… Башмаки, башмаки, везде мои любимые башма-ачки… Ты кто?

Тэп наконец увидел Волка. Джеффри улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой и даже встал на задние лапы для солидности.