Удивительная история освоения Земли - Лев Шильник

Мы говорили о трех основных разновидностях океанийских лодок, но в действительности их было, конечно же, много больше, причем некоторые считались пустячком, не заслуживающим упоминания. Об этом хорошо рассказал Те Ранги Хироа.

Небольшой долбленый челнок, необходимый каждой семье, чтобы добывать пищу на море… мог выдолбить любой туземец, но только опытный ремесленник мог расколоть дерево на доски, придать им форму, пригнать их друг к другу и ошвартовать более крупные лодки. Эта работа требовала большой тщательности и специальной сноровки. Однажды самоанский мастер-плотник перечислял мне различные типы самоанских лодок. При этом он не упомянул обыкновенный долбленый челнок, называемый «паопао».

– Вы пропустили паопао, – сказал я.

Он бросил на меня презрительный взгляд:

– Да разве паопао – лодка?

Чтобы уверенно пересекать тихоокеанские просторы почти в любых направлениях, полинезийские мореходы должны были овладеть непростым искусством навигации вдали от берегов. Пускаться в далекое плавание на авось, не имея представления о господствующих течениях и ветрах, – затея безнадежная и смертельно опасная. Океанийцы, шлифуя навыки кораблевождения из года в год на протяжении веков, сделались непревзойденными навигаторами. Не имея ни секстана, ни компаса, ни лага, они безошибочно находили дорогу посреди убийственно однообразной водной пустыни. Днем им указывали верное направление солнце, устойчивый ветер, висящие в небе птицы, кучевые облака, неподвижно застывшие над клочком далекой суши, и морская зыбь (движение волн в Тихом океане отличается редким постоянством), а ночью ориентировались по звездам, хотя в тропических широтах это весьма нелегкая задача. Но первопроходцы Южных морей досконально изучили звездное небо и прекрасно знали, когда и какие звезды появляются над горизонтом. Они следили за их движением по небосводу, а путеводные светлячки, висящие низко над горизонтом, помогали им отыскать нужное направление. Они могли по памяти описать положение небесных светил в разные времена года, что вполне заменяет компас при почти всегда безоблачном экваториальном небе.

Кроме того, в распоряжении океанийских мореплавателей имелось весьма оригинальное изобретение – так называемая прутиковая морская карта, помогавшая вычислить оптимальный курс среди редкой путаницы тихоокеанских архипелагов. Разумеется, это причудливое и хаотическое переплетение стебельков и раковин даже отдаленно не напоминало карты европейцев на бумаге или пергаменте, но полинезийские моряки без труда ориентировались в своей «карте», где раковины морских улиток обозначали острова, а древесные прутья и жилки пальмовых листьев – океанические течения, господствующие ветра и наиболее предпочтительные маршруты. Не следует забывать и о песнях народов Океании (в первую очередь – полинезийских, ибо только они сохранили историческую память о своем далеком прошлом), которые не только славили деяния предков и учили, как строить лодки, но и выступали в качестве своеобразных лоций, поясняющих, как лучше всего добираться от острова к острову. Например, на Гавайских островах удалось записать старинные песни о сотворении мира, и в одной из них повествуется в частности о том, как были «развешаны» на небесах путеводные звезды (перечисляются названия 81 звезды). Указано не только взаимное расположение звезд, но и такие нюансы, над каким островом (из числа обжитых) одна из них поднимается над горизонтом выше прочих. В древнем таитянском предании говорится:

Поплывем, но куда же нам плыть?

Поплывем на север, под Пояс Ориона.

Курс на это созвездие, которое у таитян именовалось иначе – Меремере, держали бесстрашные моряки, достигшие приблизительно в X веке Гавайского архипелага (впрочем, мнения специалистов на сей счет расходятся – в широком промежутке от VII до XIV столетия). Таити и Гавайские острова разделяет очень большое расстояние – 2 400 морских миль (почти 4 500 километров), и люди, которые умудрились его безболезненно преодолеть, ориентируясь по солнцу, звездам и морской зыби, по праву заслуживают почетного титула великих мореплавателей. Полинезийские песни содержат весьма точные указания по части океанских маршрутов. Известный русский путешественник позапрошлого века О. Е. Коцебу однажды спросил туземцев, каким образом они находят путь от одного острова к другому. Островитяне ответили, что подробное описание морских дорог можно легко отыскать в песнях. Коцебу замечает:

…Достойно удивления, что они на расстоянии 300 миль находят столь незначительный остров, как Гуагам (Гуам. – Л. Ш.), не имея иных путеводителей, кроме звезд и песен.

Да что там Гуам! А остров Пасхи, заселенный примерно в то же время, что и Гавайский архипелаг? Этот ничтожный клочок бесплодной вулканической суши площадью чуть больше 165 квадратных километров, лежащий на крайнем востоке Полинезии, почти в 4 тысячах километров от берегов Южной Америки и в 2–3 тысячах километров от ближайших обитаемых западных островов, был обнаружен в 1722 году голландским мореплавателем Роггевеном. Культура островитян, типично полинезийская по духу, имела целый ряд своеобразных местных черт (например, культ бога домашней и морской птицы, изображавшегося в виде человека с птичьей головой, который нигде больше в Полинезии не встречается), но подавляющее большинство серьезных исследователей не сомневается, что остров был заселен с востока.

Каменные истуканы на острове Пасхи

О знаменитых каменных истуканах, вытесанных из вулканического туфа, наслышаны все, однако эта загадка скорее мнимая, чем подлинная, поскольку каменные изваяния найдены не только на острове Пасхи, но и на Гавайских и Маркизских островах, островах Общества и в Новой Зеландии. По-настоящему ценная находка – дощечки кохау-ронго-ронго с иероглифическими письменами, которые не расшифрованы до сих пор. Правда, Те Ранги Хироа считал, что они теснейшим образом связаны с ритуальными песнопениями во время религиозных церемоний и не являются письменностью в строгом смысле этого слова, но вопрос до сегодняшнего дня остается открытым.

Мореплавание островитян к приходу европейцев находилось в глубоком упадке и представляло собой довольно жалкое зрелище, хотя на груди одного из каменных истуканов можно видеть изображение типично полинезийской ладьи с надутым парусом. Кризис объясняется просто: на острове всегда ощущалась острая нехватка древесины, а к началу XVIII столетия леса были практически полностью сведены. Но выходцы с Маркизских островов, предположительно заселившие Рапануи (местное название острова Пасхи) в середине XII века, были отчаянными моряками, ибо обнаружить единичную точечную цель (165 квадратных километров!), лежащую далеко на отшибе, – задача архисложная. Между прочим, именно по этой причине остров Пасхи является самым уязвимым местом гипотезы Тура Хейердала о западном пути экспансии из Южной Америки. Дело в том, что древние перуанцы плавали на бальсовых плотах, которые не шли ни в какое сравнение по своим мореходным качествам с лодками народов Океании. Эти неуклюжие, неповоротливые суда не могли ходить против ветра и были игрушкой в руках капризной морской стихии. Конечно, чисто теоретически перуанцы могли достичь островов Полинезии, используя мощное Южное пассатное течение, но беда в том, что остров Пасхи лежит вне тропиков, в зоне менее устойчивых ветров и течений. Географ В. И. Войтов пишет: