Предатель крови - Кира Измайлова

— Ты будешь говорить или нет? — нахмурилась Джинни. Еще б ногой топнула!

— Ну хорошо, я скажу, — после паузы произнес Риддл, отошел чуть в сторону и повернулся к нам спиной. — Я уже упоминал, что могу вернуться.

— И еще добавил, что помочь тебе в этом нам пока не по силам, но ты научишь нас, как и что нужно делать! — отбарабанил Невилл. Память у него отменная, главное, чтобы она включалась в нужные моменты, но я над этим работал.

— Для этого даже и учить не нужно, — Том повернулся. — Я уже начал оживать.

От его улыбочки тянуло забиться куда-нибудь под стол и сидеть там как можно дольше. До конца света, к примеру.

— Объясни нормально, а? — попросил я, преодолев дрожь в голосе. — Хотя… погоди, я сам догадаюсь! Ты… Ты тянешь силы из того, кто в тебе пишет?

— Ты правда смышленый, Рональд, — сказал Риддл все с той же улыбкой. — Именно так.

— То есть мы… — Джинни сделала шаг вперед. Судя по тому, как сестренка раскраснелась, она была в ярости. — Мы общались с тобой, пытались тебе помочь, а ты все это время… как какой-то гнусный упырь… выпивал наши силы?!

С каждой фразой она наступала на Риддла, пылая праведным гневом.

— Если ты в шестнадцать лет уже был таким, то неудивительно, что из тебя выросла такая мерзкая, двуличная, лживая, скользкая, подлая тварь! — закончила Джинни, свою отповедь, с каждым эпитетом с силой тыча указательным пальцем в грудь Тома. (Ну, в солнечное сплетение, ладно, он все же был высоковат для своих лет.)

— Но он же просто хочет жить, — подала голос Луна, которую успел просветить Невилл, я сам его попросил. — По-настоящему. Как мы.

— За чужой счет?! — повернулась сестра. — Сам загнал себя сюда, а теперь намерен на чужом горбу обратно выехать?!

Ей-ей, я никогда не видел ее в таком гневе!

— Это мы втроем с ним общались, — сказал вдруг Невилл, подумав. Говорю же, он соображает очень хорошо, только его нельзя торопить. — А кого-то одного он, может, уже и… до дна выпил бы? Особенно если много писать в этот дневник? Что скажешь, Том?

— До смерти бы не выпил, — помолчав, ответил он. — Но волю бы сломал. Рональд верно отметил, что его тянет пообщаться со мной, и чем дальше, тем сильнее… Я обаятельный. Не так ли?

Том сверкнул улыбкой и отвел руку Джинни от своей груди, хотел добавить что-то еще, но не успел.

— Ты одинокий, — сказала вдруг Луна. — Хочешь, я буду с тобой дружить?

Я чуть не сел там же, где стоял. Нет, Луна, конечно, своеобразна, но сказать Волдеморту «давай дружить» — это слишком даже для нее!

— Вы что, издеваетесь надо мной? — прошипел, наконец, Том. Вот теперь он не рисовался, а разозлился по-настоящему.

— Даже не думаем, — ответил я, взял сестру за плечо и посмотрел в искаженное гневом лицо Риддла. — Ты нас обманул. Мы к тебе со всей душой, а ты решил поживиться исподтишка. По-хорошему, надо бы спрятать этот дневник там, где никто его никогда не найдет, и сиди ты тут один хоть до конца света!

Я сжал плечо Джинни, и она, уловив мою мысль, добавила:

— Но мы, в отличие от некоторых, держим слово. Мы поможем тебе выбраться отсюда в обмен на науку. Только хватит пытаться нас подчинить!

— Да, а то тетрадку можно и директору отнести, — задумчиво сказал Невилл, и Том вздрогнул.

— Ты что, — дернула Невилла за рукав Луна. — Тома нельзя к директору! Тот его убьет. Он же великий светлый волшебник!

— И нам влетит… — пробормотал я.

— А вы не подумали о том, что не позаимствуй я немного ваших сил, не сумел бы затащить вас сюда? — спросил Риддл, успевший взять себя в руки. — Одного… да, одного мог бы и убить, но четверых… Вы слишком разные, и силы у вас разные.

— Том, если ты вместе с силой приобретаешь еще и черты характера… м-м-м… донора, то будь поосторожнее с Луной, — сказал я безо всякой задней мысли. — А то, конечно, если новоиспеченный Волдеморт отправится искать морщерогих кизляков где-нибудь в Андах — это неплохо, но если ты окончательно чокнешься — уже не очень.

— Зачем их искать? — недоуменно спросил Том. — Они давным-давно в Запретном лесу живут, вы что, не знали? Ах да, у вас же Хагрид теперь лесничим, немудрено, что звери поумнее ушли куда подальше…

Я взялся за голову, а Луна довольно заулыбалась. Мне невольно подумалось: а сколько еще из перечня неведомых тварей, о которых пишет ее отец, в самом деле бродит вокруг, только мы их не замечаем?

— Насчет характера не беспокойся, — добавил Риддл, — мне своего хватит. Но силу — силу я вынужден качать, иначе скоро снова смогу общаться только письменно.

— Может, подсовывать тетрадь разным людям? — спросил Невилл. — Ненадолго!

— А как ты ее будешь забирать назад? Выкрадывать или отбирать? — резонно спросил я. — Да и скоро все начнут болтать о таинственной кочующей тетрадке, в которой исчезает любая надпись. Угадай, как быстро нас вычислят?

— Ну… — Джинни задумчиво почесала кончик носа. — Знаете… Давайте договоримся так: Том может понемножку от нас подпитываться, так, чтобы хватало сил оставаться вот таким, но не пытается никого из нас подчинить и выпить целиком. Так пойдет?

— Пожалуй, — подумав, ответил Лонгботтом, а Луна кивнула.

Я подумал и тоже согласился, добавив:

— Только, Том, тебе придется дать Непреложный обет. Призрак ты, воспоминание или что-то еще, рисковать как-то не хочется!

— Хорошо, — сказал Том и кровожадно улыбнулся. — Я принесу Обет. Но вам, мои маленькие друзья, придется хорошенько потрудиться взамен…

— То есть? — нахмурился я.

— Ты не понял? А я было назвал тебя смышленым! — Риддл прищурился почти как Джинни. — Чем сильнее будете становиться вы, чем быстрее и лучше разовьете свой дар, тем сильнее стану я, и тем меньше силы мне потребуется забирать у вас. Если вы не станете отлынивать, детишки, возможно, я сумею выйти на свободу безо всяких ритуалов…

— Вот это другой разговор, — хладнокровно ответила сестра. — Давай, клянись, да за работу. Болтаем дольше!

— Может, тетрадь лучше хранить тут? Или в тайнике? — спросил вдруг Невилл. — Чтобы не поддаться искушению!

— Тогда сразу заметят, что мы постоянно шастаем к тайнику. Сюда-то мы можем прийти поодиночке, — мотнул я головой. — Том?

— Да, я не дамся в чужие руки, — ответил он уже без улыбки. — Всего лишь капля вашей крови и… я ваш навеки.

— А мы твои? — скептически спросила Джинни.

— Я бы тоже поклялся на крови, но у меня ее нет. Так что могу лишь принести Обет. А вы… — он сделал выразительную паузу.

Нет, интонации и манера речи точно как у Снейпа! Видно, наш декан и впрямь хорошо знал Волдеморта, раз даже манеры его скопировал. Кстати, к суровому неприятному лицу Снейпа они шли намного больше, чем к красивой физиономии Риддла.

— У тебя есть чернила, — ласково сказала сестренка, отобрала у меня дневник и надорвала уголок страницы. Риддл дернулся, как от боли, и посмотрел на нее с откровенной злобой. Джинни же отколола от лацкана мантии булавку, кольнула палец и капнула на бумагу кровью раньше, чем я успел ее остановить. — Вот так. Я твоя навеки!

— Очень смешно, — пробормотал я, отобрав у нее булавку. — Том все равно найдет способ нас обмануть.

— Зачем, если мы теперь связаны? — удивилась Луна, проделывая ту же процедуру. — Дай руку, Невилл, не бойся, это не больно. Вот и все! А когда мы будем заниматься?

— Прямо сейчас, — спокойно ответил Том, успевший прийти в себя. — Для начала я научу вас самому важному в нашей работе…

— Непростительным заклятиям? — с дрожью в голосе перебил Невилл.

— Не попадаться!!! — рявкнул Риддл.

Где-то, по-моему, обрушилась пара башен…

Глава 16. Обучение

Должен сказать, что преподаватель из Риддла вышел намного лучше, чем из Снейпа, пускай первый был раза в два с лишком моложе. Правда, такой же требовательный и злой на язык, но можно было и потерпеть во имя общего блага, как любит выражаться директор. А еще Риддл был натурой увлекающейся, поэтому частенько приходилось посреди его пламенной речи перебивать и напоминать, что мы, признаться, из всего этого монолога поняли только предлоги. Тогда Том хватался за голову и разражался очередной речью на тему того, что мы не способны думать самостоятельно, все нам вынь да положь, разжуй и в рот положи, спасибо, глотать за нас не надо! Тут он обычно подозрительно косился на нас и интересовался процессом пищеварения. В плане полученных знаний, разумеется. Ну и проверял, что да как мы усвоили…

У него была совсем иная манера преподавания, нежели у нашей профессуры. Вернее, у него не было никакой манеры, Риддл вечно скакал с пятого на десятое, от чар резко переходил к трансфигурации, приплетал сюда зелья и защиту, но в итоге эта мешанина почему-то оказывалось куда понятнее, чем объяснения преподавателя в классе.

— Но это же логично, — сказал Невилл, когда я как-то вечером поделился с ним своими наблюдениями. — Я тоже об этом думал.