Вот так каникулы - Филлис Холлдорсон

— Дорогая, я все объясню дочери, — уверил ее Грей. — Итак, прежде чем уйти, что еще я могу для тебя сделать?

— Пожалуйста, выключи свет на кухне, когда будешь выходить.

— Конечно. — Грей наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. — Спокойной ночи.

Свернувшись под одеялом, Ева слышала, как щелкнул выключатель на кухне и захлопнулась входная дверь.

Только теперь Ева дала волю слезам и зарыдала, уткнувшись в подушку.

* * *

Время шло, а от Грея не было никаких вестей. Ева решила, что он окончательно порвал с ней и даже отказался от ее преподавательских услуг. Она позвонила в больницу и узнала, что девочку выписали.

Рано утром в субботу раздался телефонный звонок. К радостному удивлению Евы, это была Тинкер.

— Мы с папой собираемся поехать в Маунт-Рашмор и хотим, чтобы вы поехали вместе с нами. Пожалуйста.

Эти слова растрогали Еву. Душа ее растаяла. Ей очень хотелось принять приглашение, но она подозревала, что идея отправиться на прогулку пришла в голову Тинкер, а вовсе не Грею.

— Дорогая, а что твой папа думает по этому поводу?

— Он согласен. Мы хотим устроить пикник.

Судя по тому, как они расстались в последний раз, и принимая во внимание, что с тех пор Грей не давал о себе знать, Еве было трудно поверить, что он решился пригласить ее провести целый день с ним и его дочерью.

— Я хотела бы поговорить с твоим папой, — сказала Ева. Ей надо было удостовериться, что Грей не против.

Она услышала, как Тинкер позвала Грея.

— Здравствуй, Ева, — сказал он хрипловато.

— Здравствуй, Грей. Тебе известно, о чем со мной говорила Тинкер?

— Да. Она хочет, чтобы ты поехала вместе с нами в Маунт-Рашмор на пикник.

— А как насчет твоего желания? — спросила она и только потом поняла, что задала двусмысленный вопрос.

— Непростой вопрос, любовь моя. Но в любом случае я отвечаю «да, хочу». Кроме того, мне нужно поговорить с тобой.

— Раз ты уверен в своем желании, я с удовольствием. Во сколько вы за мной заедете? Мне захватить что-нибудь для пикника?

— Нам нужна только ты. Мы заедем за тобой через час. Мы не слишком торопимся?

Как Грей может такое говорить! Ведь она не видела его целую неделю и ждет не дождется увидеть вновь.

— Нет-нет, — ответила Ева и повесила трубку.

Она только успела собраться, как тут же раздался звонок в прихожей. Ева поспешила открыть дверь. Затаив дыхание, стараясь справиться с волнением, она взглянула на Грея и вдруг вспомнила о Тинкер. Девочки не было рядом с отцом.

— Где Тинкер? — спросила она, выглядывая за дверь.

— Она в машине. Я хотел бы недолго поговорить с тобой наедине.

Интересно о чем? — подумала Ева и сделала шаг назад.

— Может быть, ты войдешь?

— Нет. — Грей покачал головой. — Не стоит. Ева, я хочу, чтобы ты продолжила занятия с Тинкер.

Ева уже была готова сказать ему, что с радостью сделает это, но Грей опередил ее:

— У тебя все так прекрасно получается! Тинкер хочет заниматься только с тобой. Я сказал ей, что занятия были приостановлены из-за ее травмы, но ей не терпится снова начать заниматься, уже в понедельник. Ты согласна?

— Я с радостью продолжу занятия, Грей. Но ты уверен?.. Ты сказал…

— Я знаю, что сказал, — прервал он Еву. — Все остается в силе. Мне будет чрезвычайно трудно находиться с тобой в одном доме и держаться от тебя на расстоянии, но я с собой справлюсь. Уж пару часов в день я сумею держать себя в руках. Кроме того, мне придется проводить много времени на телестудии, туда привезли новое оборудование, поэтому обещаю не слишком часто попадаться тебе на глаза.

Если бы он только знал, подумала Ева, как ей хотелось, чтобы он попадался ей на глаза! Ей хотелось, чтобы Грей все время был рядом, любил ее, ласкал ее, подсмеивался над ней.

— Хорошо, — сказала она с напускной легкостью, стараясь не выдавать свои чувства. — Думаю, нам пора отправляться на пикник.

* * *

Всю следующую неделю Ева каждый день занималась с Тинкер. С Греем же она только здоровалась, когда приходила в дом, и прощалась, уходя. Все остальное время Грей находился у себя в кабинете.

Еве это начинало действовать на нервы. Она чувствовала себя неприкасаемой, общения с которой избегали и опасались. Она должна была лишь исполнять предписанные ей обязанности и тут же уходить, не задерживаясь ни на минуту.

Как-то раз Тинкер разоткровенничалась с Евой и сказала, что все еще живет в этом доме с отцом и что папа и мама «часто кричат друг на друга». Боже, подумала Ева, что же приходится переживать этой маленькой девочке!

Но и у Грея было нелегко на душе. Он проходил свои собственные круги ада. Самым тяжким испытанием оказались отчуждение и холод в отношениях с Евой. Каждый день видеть ее в своем доме и заставлять себя держаться от нее на расстоянии было для Грея настоящей пыткой.

И Бэмби стала вызывать у Грея какую-то особенную неприязнь. Это началось после ее звонка, когда она обнаружила, что Грей действительно перестал материально ее поддерживать. Конечно, Грей и его адвокат заранее сообщили об этом Бэмби, но она так и не поверила, что бывший муж решится на этот шаг.

Бэмби каждый день звонила в дом Грея и разговаривала с дочерью, но, когда она просила подозвать Грея, тот всегда находил отговорку, чтобы только не беседовать с ней. Если Бэмби знала, что Грей на телестудии, она звонила ему и туда, но он и там не подходил к телефону. Ему удалось избежать разговора с бывшей женой вплоть до пятницы. В тот день она позвонила на студию и сказала оператору, что Грей ей нужен по срочному делу.

Оператор сообщил об этом Грею, и он в ту же минуту подумал о Тинкер. Неужели что-то случилось с дочерью?

Грей взял телефонную трубку.

— В чем дело, Бэмби? С Тинкер все в порядке?

— Откуда мне знать! — огрызнулась Бэмби. — Ты ведь не позволяешь мне приблизиться к ней. Честно говоря, Грей, если бы ты уделял мне хотя бы сотую долю того внимания, которое уделяешь своей драгоценной дочери, наш брак никогда бы не распался.

Грей с трудом сдерживал накопившуюся в душе злобу. Бэмби вновь умышленно использовала его любовь к Тинкер, чтобы получить от него то, что ей хотелось.

— Ты сказала, что звонишь по срочному делу. Что же произошло? — выдавил он из себя.

— Тебе хорошо известно, что произошло, сердито огрызнулась она, превратясь в разъяренную женщину. — Покупая платье у «Сьюзанн», я, как всегда, решила воспользоваться кредитной карточкой, но магазин не принял ее. Мне сказали, что я лишена права пользоваться ею… или что-то в этом роде. Какого черта! Что это ты придумал?!