Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка - Светлана Молева

Есть великая тайна в том, что единственный, по церковным преданиям, прижизненный образ Богородицы, писанный евангелистом Лукой, сохраняется в России. Или сохраняет Россию…

Скорбен лик этой русской святыни – Богоматери Владимирской.

Скорбен и путь росов. Начиная с заповеданных народной памятью устных преданий и поныне длится этот великий крестный путь.

«Русскому народу пришлось воевать без конца: уже с 1055 по 1462 год историки насчитывают 245 известий о нашествиях на Русь и внешних столкновениях. С 1240-го по 1462-й почти ни единого года не обходилось без войны. Из 537-ми лет, прошедших со времени Куликовской битвы до момента окончания Первой мировой войны, Россия провела в боях 334 года» /37/. «Быть или не быть?» – этот вопрос, никогда не возникавший столь остро ни перед одним из западных государств, грозно и неотвратимо стоит перед Россией на протяжении всей истории ее существования.

Ни один народ в истории не выдержал подобных испытаний.

Митрополит Иоанн провидел, что «ключ к пониманию русской жизни лежит в области религиозной» /38/. Отсюда ясна эзотерическая цель непрекращающихся на протяжении многих столетий нападок на Русь: попытка обезглавить и уничтожить древлеправославный народ, искоренить самое память о древнем правоверии как основе христианства. Неслучайно заложниками всех военных и социальных конфликтов в первую голову становились духовенство и русская знать (т. е. «те, кто знают», помнят или, по причине древности рода, могут знать или помнить истинную историю росов). Ныне искоренено даже само понятие знать.

Но «два убо Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти», – предрек старец псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофей /39/.

В переломную для России годину, 2/15 марта 1917 г., явила Себя нашему народу икона Богоматери «Державная». «И Владычица пришла в уготованный Ей всей русской историей “Дом Богородицы” <…> и приняла на Себя преемство власти державы Российской…» /40/.

Россия – Дом Богородицы. И, по Промыслу Господню, дабы помнили росы, откуда ведут род свой, Рождество Небесной Царицы и рождение России свершились в един день, что увековечено на памятнике «Тысячелетие России» – великом колоколе – в Великом Новгороде.

И камни иерусалимские, запечатлевшие божественные стопы, ведают: Лик восставшего из гробницы Спасителя был обращен сюда, на север – к России.

О народ наш! Ты живой Сын неба еси.Правый Свет – имя твоей войе.Правый прииде Царь с тоей войей.Добудет волю тоя войяв канун нового неба и новой земли…

Заключение

Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано.

«Православие древнее христианства» – такое утверждение способно сразу вызвать нарекания и негодование. Но, если повторять вослед другим, что верования древних евреев – источник христианства, тут уж никаких возражений не возникнет: так все свыклись с общепринятым воззрением, будто христианская религия, а следовательно, и православие развились из иудейской веры.

При этом мало кто возьмется оспаривать факт, что ветхозаветные праведники, и не будучи иудеями по обряду и вере, право славили Бога: в Библии «таким <…> является особенно Иов <…> величайший праведник и образец веры и терпения…» /1/. Однако до чего ж поверхностный взгляд бытует даже на самые авторитетные свидетельства – тех, кто ближе и тверже нас стоял к истокам христианской веры!

Один из первых апологетов христианства, философ и мученик Иустин (II в.), утверждал: «Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами – Сократ и Гераклит, а из варваров – Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие…» /2/. Признанный в ряду основателей латинского богословия Тертуллиан (II–III вв.) убежденно считал нашу веру прирожденной человеку: «Душа по природе – христианка» (при том, что предъявлял ему высокие требования: «Христианами не рождаются, а становятся»). Блаженный Августин (IV–V вв.) находил возможным говорить не только о православии, но и о христианстве до Христа: «То, что теперь называется христианскою религией, существовало у древних и было присуще человеческому роду от самого начала веков до пришествия Христа, с которого времени вера, уже существовавшая, стала называться христианскою» /3/.

Другое дело, что сущее искони православие (правоверие) смогло получить свое полное догматическое раскрытие только после Пришествия Христа и в результате многовековой духовной работы, закрепленной словом в установлениях семи Вселенских соборов.

Одно из важнейших оснований правой веры – исповедание Единого Бога. Мысль о том, что идея единобожия древнее и изначальнее, нежели политеизм язычества, принадлежит общему достоянию Церкви, ее разделяют богословы и просто верующие как на Востоке, так и на Западе.

«Теперь все помешались на эволюции и полагают, что большое всегда развивается из маленького, как плод – из семени. Но они забывают, что семя падает с дерева. И впрямь, у нас нет доказательств, что религия развилась из ничтожной забытой мелочи; гораздо вероятнее, что ее начало было слишком огромно и потому – несподручно» /4/.

Это суждение английского классика поддерживал автор единственного в своем роде труда о религиозных основах истории Л. А. Тихомиров: «Конечно, при происхождении людей от единого предка Адама, знавшего о существовании Единого Бога Создателя, вполне можно предполагать существование предания первых людей об этом Боге, забываемое людьми под напором верований в божества природы». И далее указывал на «деградационный характер верований древнейшего человечества» – упадок идеи единобожия, ее сокрытие за обожествлением сил природы и т. п. В целом придерживаясь концепции о развитии монотеизма в среде еврейского народа, он тем не менее упоминает о существовании «древних арабских преданий о Едином Боге» и даже отмечает в этих верованиях «смутный отголосок первичного верования в Единого Бога Создателя» /5/.

Исследователь-библеист А. П. Лопухин утверждал, что в Древнем Египте «религия достигала значительной высоты, показывавшей, что искра истины и древних преданий еще тлела под пеплом языческого заблуждения. В высшем своем умопредставлении египтяне поднимались до понятия о едином Боге, не имеющем ни начала, ни конца. Священные гимны египтян говорят об этом Боге, что “Он единый Пло-дотворитель на небе и на земле, но сам нерожден. Бог единый в истине, который сам себя родит, который существует от начала, который создал все, но сам не создан”» /6/.

Даже благоволивший Израилю марксистский историк К. Каутский вынужденно признавал: «Если у израильтян мы встречаем очень наивные представления о божестве, то у окружавших его культурных народов некоторые жрецы, по крайней мере в своих тайных учениях, дошли до монотеизма. Особенно яркое выражение он нашел у египтян <…> зачатки его можно проследить до глубокой старины со времени конца шестой династии (около 2500 г.), а основные посылки его приняли законченную форму уже в средней империи (около 2000 г.)», причем, по мнению исследователей вопроса, «исходным пунктом нового учения является Ану, город Солнца (Гелиополь)». Опираясь на другие научные выводы, Каутский говорит «о “скрытом монотеизме” в Вавилоне» и даже утверждает, что во время вавилонского пленения «иудейское духовенство заимствовало у высшего вавилонского жречества не только популярные легенды и обряды, но и более возвышенное, духовное понимание божества». Помимо этого он указывает и на другое более древнее, чем у иудеев, свидетельство монотеизма: «К монотеистическим религиям следует причислить <…> и религию Зенд-Авесты. Последняя тоже знает только одного повелителя и творца мира – Ахурамазду (Ормузда). Анхра-Манью (Ариман) есть более низший дух, как сатана» /7/.

На зависимость иудейских воззрений от окружающих арийских народов обращал внимание А. С. Хомяков: «Характер Моисеевой религии гораздо более говорит в пользу происхождения иранского, чем в пользу происхождения семитического <…> зендизм в своей древнейшей форме, как и браманизм, ясно содержит в себе понятие о творении, исходящем от существа духовного и свободного <…> Предания о потопе принадлежат, всеконечно, Ирану, может быть, то же следовало сказать и о мессианских обетованиях <…> Наконец, два главных имени еврейского предания, Ной и Адам, мне кажется, принадлежат скорее к корням иранским, чем к корням семитическим» /8/.

В древних индо-иранских текстах Ноя зовут Йима, Vima, Яма. Авестийский миф о Йиме, где как раз и повествуется о потопе, называет Йиму первым человеком, с которым говорил Творец мира /9/.

Некоторые источники считают прямым и ближайшим потомком Ноя создателя древнейших частей священной книги зороастризма «Авеста» Заратустру (Заратуштру, Зороастра). Что касается времени появления зороастризма, то иные относят его к VII или VI вв. до Р. Х., другие – к XV в., а «греческие авторы называли явно фантастическую дату – 6 тыс. лет до смерти Платона» /10/. Возможно, эта дата не столь уж фантастична. В 1980 г. на Урале, на юге Челябинской области, археологами был открыт город Аркаим (своим названием указывающий на принадлежность ариям), который закончил свое существование около четырех тысяч лет назад. Рядом с Аркаимом, в Синташтинском могильнике, было обнаружено потрясшее ученых погребение мужчины, о котором зав. кафедрой Челябинского государственного университета И. Бычкова сообщила: «Мы имеем полное право поставить там большой щит и написать: “Могила Зороастра”» /11/. Официальное сообщение русских археологов об открытии, связывающем погребение под Аркаимом с именем Заратустры, было сделано в ООН 25 июля 1992 г. Вообще реальность основателя одной из древнейших религий не подвергается сомнению. Однако, как и все, что касается русских, славянских, арийских древностей, факт этот прошел незамеченным современным сознанием. Тем не менее он чрезвычайно важен для нас, когда речь идет о происхождении христианства, православия и шире – правой веры, которое упорно и настойчиво привязывают к вере древних евреев.