Легенда о Фейлель - Евгения Куликовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сопровождающие нашлись сразу. Вызвались оба Стража Врат. Молодые волшебники были свободны: у них ещё не было семей, а надёжно закрытый Переход в их охране не нуждался; их задачей было только закрыть Врата, и это уже произошло.
– 99 —На следующее утро, поцеловав малышей и поручив их на несколько дней заботам нянюшки и деда, мадам Фейлель в сопровождении Хаима и Оянга отправилась в путь.
Верхами они пересекли незримую защитную черту в сосновом лесу на невысоком участке Южной гряды, потом извилистыми тропами спустились с горы и мимо небольших поселений направились в нужную сторону.
Проезжая ближайшую к Переходу деревеньку, Эливейн вдруг остановилась у крайнего дома и повернула коня к кладбищу за церковью. Что заставило её так поступить, Эливь не осознавала. Но, спрыгнув на землю возле могильных холмиков и бросив повод Хаиму, мадам Фейлель сразу увидела то, что должна была найти – на одном из крестов стояло имя: «Донуэль Фейлель».
– 100 —Далее скакали без лишних остановок, почти не разговаривая, до самого поворота к горам. Эливейн была печальна и задумчива, и ни Хаим, ни Оянг не смели тревожить свою госпожу, как они, не сговариваясь, решили величать прекрасную мадам Фейлель.
На третий день пути в том месте дороги, где за широкой полосой берёз и ивняка находилась река, полноводная и спокойная, забывшая здесь, на равнине, о своём бурном истоке высоко в горах, Эливейн почему-то остановилась и огляделась вокруг. Солнце стояло ещё высоко, и можно было спокойно ехать дальше. Но что-то щемило на сердце путницы. Эливь увидела тропинку, ведущую в обход рощи к подвесному мосту, по которому два года назад она перебралась с противоположного берега на этот и откуда любовалась величественным восходом. В нескольких сотнях метров от известной ей дорожки в сторону реки шла другая тропа, видимо, недавно выложенная плоскими известковыми камнями. Людей не было видно. Эливейн вздохнула.
– Что-то случилось, госпожа? – тревожно и заботливо осведомился Оянг.
– Нет, нет, – поспешила ответить мадам Фейлель. – Наверное, просто ощущение. Там, – и она указала рукой за лесную полосу, – течёт по равнине та самая река, в верхних течениях которой поток подхватил и унёс тело Динаэля…
Если бы Эливейн только могла представить, в какой близости от неё находилось сейчас жилище Дина; Дина, ежедневно мысленно беседующего с ней, сидя у могилы той, что на самом деле никогда не была ему знакома даже лицом…
И ещё восемь раз в последующие восемь лет мадам Фейлель будет останавливаться на этом месте, связывая ноющую тоску в душе с тем, что вот-вот она достигнет цели своего путешествия, той заветной площадки в горах над шумящим потоком, где в последний раз смотрела в глаза любимому.
– 101 —Эливейн опустилась на землю в трёх шагах от бездны. Здесь она вдруг почувствовала Дина. Раньше такого острого и близкого ощущения, почти осязаемого, у неё не было. Она тосковала, тосковала безмерно. Но так, словно он стоит рядом…
Хаим и Оянг остались ждать с лошадьми метрах в десяти от площадки, за густым горным кустарником. Нарушить просьбу Эливейн не следовать за ней они не смели.
Мадам Фейлель сидела молча, боясь пошевелиться в опасении спугнуть своё нежданное счастье чувства присутствия любимого. Вдруг в воздухе, словно что-то шевельнулось, и, потревоженное сознанием ощущение исчезло… Эливейн поднялась на ноги, с болью посмотрела на рокочущие внизу воды и быстрыми шагами, почти бегом, покинула полянку. Не говоря ни слова, лишь кивнув своим спутникам, она вскочила в седло и пустила коня галопом…
– 102 —…Динаэль выбежал на площадку, когда даже звук далёких конских копыт затих… Над обрывом было пусто, и сердце волшебника болезненно сжалось: исчезло тёплое присутствие Эливейн…
И так повторится ещё восемь раз в последующие восемь лет…
– 103 —Эливейн побывала в домике отца Грегори. Но, к несчастью, застала она там совсем другого священника. Тот, узнав, что прекрасная мадам – бывшая прихожанка вверенного ему прихода, рассказал ей всё, что знал, о причинах перевода отца Грегори на другое место службы: легенда о двух влюблённых, не пожелавших подчиниться воле хана Торубера и повенчанных в этом храме, ходила из уст в уста. Но где теперь искать отца Грегори, для всех оставалось тайной. Немного утешил Эливь старый сторож, любитель поговорить, но, к счастью, не признавший в приезжей красавице мисс Перлик: он-то и добавил к легенде историю о том, как отец Грегори спас от гнева хана отца несчастной погибшей девушки, отправив того, видимо, куда-то в безопасное место, к друзьям…
– 104 —Шёл дождь, тёплый и мелкий, но затяжной. Эливейн, не дождавшись молочницы Ноэми, сама отправилась в деревню, где жила пожилая женщина, доставлявшая в Замок сметану, масло и сыр. Элель и Эркель просились пойти с мамой, но для трёхлетних малышей погода была явно не прогулочной.
Эливейн шла и наслаждалась видом Долины. Даже под серым небом, в мокрой пелене мир был прекрасен.
Встречные люди приветствовали мадам Фейлель, а она улыбалась в ответ. Местные жители тепло принимали Эливейн, как свою, родную. Её любили за добрый нрав, за отзывчивость, за скромность.
Молочница Ноэми с трудом открыла гостье дверь.
– Ой, милая моя госпожа, – говорила она, шаркая ногами и держась за поясницу, – прости меня, старую… Вот прихватило. Ни согнуться, ни разогнуться…
– Ложитесь на кровать, – вместо ответа проговорила Эливейн, растирая свои руки, чтобы они стали теплее.
Хозяйка послушно исполнила требование, но как только мадам Фейлель приподняла ей рубаху и принялась массировать спину, та запричитала:
– Что вы! Ей Богу! Своими нежными ручками… меня, старуху…
– Мадам Ноэми, – серьёзно ответила Эливейн, – лежите, пожалуйста, спокойно. Я знаю, что делаю. А врачу вы же не кричите: «Не трогайте меня, я такая-сякая».
Молочница замолчала. Минут через семь-восемь она с удивлением проговорила:
– Кажись, отпустило…
– Вот и хорошо, – ответила Эливейн. – Денька три погреете поясницу и недельку порастираете отваром, каким я скажу.
– Спасибо, милая, – растроганно произнесла Ноэми. – А руки-то у тебя как волшебные… Недаром наш Динаэль тебя выбрал…
Эливейн улыбнулась.
– 105 —По дороге домой Эливь встретила промокшего и продрогшего доктора Стратора.
– Эх, – посетовал тот, – нашей Долине нужна клиника. Я не успеваю обойти всех. А родственники новых заболевших гоняются за мной по полдня… Прав был ваш супруг, мадам Фейлель, надо строить лечебницу… Вот только, кто бы с толком её спроектировал?
– У меня есть подробные планы и чертежи Динаэля, – ответила Эливейн.
– Спасительница! – воскликнул врач. – Сегодня же поговорю со старостами деревень. Мы уже обсуждали этот вопрос. И мистер Койль, кажется, тоже кое-что знает…
– Сэр, – спросила Эливь. – А меня к себе в клинику на работу возьмёте? Опыта у меня маловато и не училась я нигде специально. Так, мама моя мечтала стать доктором, вот и со мной медициной занималась, да еще у Дина я книги нашла…
Стратор посмотрел в глаза мадам Фейлель.
– Скажите, – медленно проговорил он, – а, правда, что вы лечили Динаэля после его боя с Торубером.
– Правда, – покраснев, ответила Эливейн.
– Гм, – задумчиво произнёс доктор. – Пожалуй, иметь такого коллегу, как вы, сударыня, будет для меня честью.
– Значит, договорились? – обрадованно спросила Эливь.
– Да, – кивнул господин Стратор.
– 106 —Через год на месте, выбранном Динаэлем, возвышалось здание клиники, окружённое молодыми деревцами парка. Проект был толковым, всё в нём оказалось просчитано и продуманно до мельчайших деталей. Эливейн, счастливая тем, что мечты Динаэля обретают жизнь, отправилась в своё ежегодное путешествие с Хаимом и Оянгом к роковой площадке над горным потоком.
Ролив, давно обсудивший со строителями свою задумку и выяснивший через Вивьен, что Эливейн хотела бы жить в доме, созданном воображением Динаэля, недалеко от лечебницы, приступил с друзьями к осуществлению тайного плана, благо чертежи больницы и усадьбы хранились в одной папке. Беспокоился Рив только о том, что времени на это строительство маловато. Но здесь помогла всеобщая любовь к Дину и Эливь: на помощь пришли и жители деревень, и обитатели Замка.
Дом с башенками и мансардой, с большими окнами и красной черепичной крышей, с деревянным заборчиком и садом, с цветным палисадником и детской площадкой во дворе был построен за несколько дней. От усадьбы к воротам клиники вела выложенная крупными плоскими камнями дорожка метров в триста длиной.
Когда Эливейн, немного грустная, погружённая в свои мысли о Дине, вернулась в Долину, то первое, что она увидела, – это здание клиники с красным крестом на белом фоне развевающегося на ветру флажка и в нескольких сотнях метров от лечебницы новый дом… Конечно, она сразу узнала его, ведь Дин описывал ей усадьбу своей мечты, а она помнила каждое слово любимого…
