О, мой бомж (СИ) - Джема

- Нет. У нового начальника были другие требования к объему трудовых обязанностей. В этом мы не сошлись.

- Как сотрудник вы его не удовлетворили?

- Можно и так сказать.

- Ладно, здесь мне все понятно, - многозначительно помолчал. – Не отвлекаемся, пишем дальше.

Алкоголь?

Я встал с кресла и подошел к ней сзади, чтобы видеть, что она пишет. Она заметно напряглась. Спина ее стала такой неестественно прямой, будто она проглотила жердь. Рука ее поставила прочерк.

- А я ведь предупреждал насчет лжи. Неужели вы даже по праздникам не притрагиваетесь к спиртному.

- Если только по праздникам, - неохотно призналась она.

- А праздники у нас каждый день. Сегодня, например, - я вбил дату в поисковик, -Международный день вареников. Будете праздновать? Или вот день солнечных улыбок. Всемирный день зомби. День айвы, день зануды, день квашеной капусты. Празднуй - не хочу. Что-нибудь да и подойдет.

- Максимум четыре-пять раз в год, - пресекла она мои излияния.

- Сигареты?

- Нет.

- Наркотики?

- Нет.

- Сколько у вас было половых партнеров?

Она обернулась:

- Вы уверены, что это корректный вопрос?

- Очень корректный, - с садистским удовольствием произнес я. – У нас строгое отношение к моральному облику сотрудников. Если вы считаете, что этот вопрос чем-то вас ущемляет, то вам с нами не по пути.

Глава 28

Подошел близко-близко, навис над ней. Широко расставив руки, упер их в столешницу так, что Катя оказалась между ними, как в плену. Наклонился к ее волосам, вдохнул запах этой стервы. Как же одуряюще пахнет ее шампунь! Едва сдержался, чтобы не зарыться носом в ее волосы. Афродизиак она, что ли, туда добавляет, чтоб мужиков приманивать.

Она вся закаменела, даже дышать стала напряженно. Пальцы ее сжали ручку с такой силой, будто Катя собиралась зарядить ею мне в глаз.

- Пишите, - вкрадчиво сказал я, наклоняясь к ее ушку. – Или сосчитать не можете?

Катя нервно черканула цифру два.

- Вы нолик забыли добавить. Или не нолик. Но число явно должно быть двузначное.

- Что вы себе позволяете? – прошипела она.

Ничего из того, что хотелось бы. Лгунья! Хочет сказать, что ее муженек и я были у нее единственными? А четыре, мать их, года, она жила монашкой? Ни капли в рот, ни сантиметра между ног?

С каким упоением я бы сжал руками ее шейку, на которой так бешено бьется бледно-голубая жилка. А еще лучше сжал бы ее сиськи. Они стали еще больше с момента нашей последней встречи. А потом загнул бы ее прямо здесь на рабочем столе и отодрал бы хорошенько, да так, что ушла бы отсюда враскорячку. Будет знать, как брызгаться какой-то хренью, от которой у меня мозг уплывает в штаны. А я ведь никого не трахаю на работе. Это мой принцип. Но ее запах плавит мозги и хочется забить и на принципы, и на все остальное.

- Мне кажется, эта работа не для меня, - она положила ручку на стол. – Я пойду? – она красноречиво посмотрела на мои руки, но убирать я их не собирался.

Так быстро сдалась? Это даже не интересно. Мне вдруг захотелось, чтобы она осталась. Чтобы я каждый день ее жизни превращал в ад. Я отплачу ей за свои обманутые надежды, за бессонные ночи, что я как школьник дрочил на ее «светлый образ», за испорченный секс, когда в самом разгаре я вдруг видел ее в других женщинах. Да я чуть импотентом из-за нее не стал. Феечка? Черта-с-два! Ведьма! Самая настоящая ведьма!

- Тест на стрессоустойчивость провален, - печально заключил я и вернулся на свое место. Развалившись в кресле, я взял со стола карандаш и стал крутить его в пальцах. – Но за вас просил очень дорогой мне человек. Так что я готов дать вам шанс. Здесь очень хорошая зарплата, - я назвал зарплату моего секретаря, накинув к сумме еще двадцать процентов, чтобы у Кати была мотивация терпеть мудака-начальника, - поэтому и требования к сотрудникам соответствующие. Вас устраивает зарплата?

- Д-да, - промямлила она.

Рыбка проглотила наживку. Я хищно улыбнулся. Теперь ты в моей власти, Катенька. И я буду упиваться каждой твоей эмоцией, каждой слезинкой. Я стану твоим инквизитором, ведьма! Стану твоим палачом!

- Но у меня есть условие. Никаких разговоров о вашем ребенке, садиках, больничных, утренниках, ветрянках, никаких фотографий на столе, никаких детских проблем. Мать вы дома. А здесь вы - мой помощник.

Она кивнула.

- Не слышу ваш ответ.

- Я принимаю ваше условие.

- Идите, изучайте содержимое шкафа и стола в приемной, вся нужная информация там имеется. Найдите ежедневник Людмилы, посмотрите, как она вела записи. И еще… Мне нужны данные о всех ваших соцсетях. Как вы уже поняли, у нас строгие требования к моральному облику сотрудников.

Когда она уже была в дверях, я окликнул ее:

- Вы принесли мне холодный кофе. В следующий раз потрудитесь принести его таким, каким он должен быть.

Глава 29

- Как все прошло? – прямо с порога, не дожидаясь, пока разденусь-разуюсь, спросила мама.

-Чё купила? – поднял на меня голубые глазенки сын, дергая за рукав пальто.

- Все хорошо, - успокоила маму и протянула сыну имбирный пряник в форме ежика.

Даня сразу вцепился в гостинец и убежал в свою комнату. Он обожает имбирные пряники ручной работы. Каждый раз покупаю ему новую фигурку, и он сначала играет, а потом мы развязываем цветную ленточку, снимаем прозрачный пакетик, и игрушка волшебным образом превращается в лакомство.

- Пойдем на кухню, за чаем все расскажешь. Знаешь, а я ведь целый день держала за тебя пальцы крестом. Видишь, не зря!

Конечно, в это мне верилось слабо, но я чмокнула маму в щеку:

- Если бы не ты, меня бы туда не приняли.

- Вера Ивановна звонила. Тебя она не стала беспокоить, чтоб от работы не отрывать. А мне все уши прожужжала. Все пыталась выяснить, понравилось тебе или нет. Ты голодная, наверное? Давай я супу разогрею?

- Я не хочу есть, на работе перехватила, - соврала я. – А тебе домой не пора? Дядя Гера тебя не потерял еще?

Мама махнула рукой:

- Ничего, подождет немного,- она разлила по чашкам чай и придвинула ко мне вазочку с печеньем. – Ты рассказывай, рассказывай, как первый день?

- Неплохо, - уклончиво ответила я.

- И это все?

- А что еще я могу сказать? Пока еще не совсем поняла, что от меня требуется. Мне толком никто ничего не объяснил. Самой разбираться приходится.

- Ну это всегда так на новом месте. Скоро втянешься. А как тебе начальник?

Я неопределенно пожала плечами.

- Вера Ивановна говорила, что он молодой и красивый, - мама с надеждой посмотрела на меня.

Мне не хотелось жестоко развеивать ее радужные представления, но я не сдержалась и фыркнула:

- Откуда у нее такие сведения? Наверное, подруга ей сыночка своего нахваливала. А для каждой матери ее ребенок молодой и красивый, даже если ему далеко за сорок и у него лысина на полголовы.

Мама прикрыла рот ладошкой и округлила глаза:

- Он лысый? – с разочарованием выдохнула она.

- А у тебя на него какие-то планы? – я подозрительно прищурилась.

Мама заметно скисла:

- Ну, может он человек хороший. Внешность ведь не главное.

- Мама, ты говоришь странные вещи. Какая разница, как выглядит мой начальник?

- Ну, Вера Ивановна сказала, что он неженатый, - нехотя призналась она.

- И что с того?

Я уже поняла, к чему она клонит.

- Да ничего, брось. Просто подумала, что ты столько лет одна, а вдруг срастется. Вдруг понравитесь друг другу.

- Мама!

- Что «мама»? Это, между прочим, нормальное желание. Все матери хотят этого.

- Все матери хотят внуков понянчить, - огрызнулась я. – У тебя есть Данечка. На этом мои полномочия – всё! – и примирительно добавила: - Каким бы Виктор Степанович молодым и красивым не был, я за него замуж никогда не выйду.

- П-почему? – с какой-то детской обидой проговорила мама.

«Потому что он наглухо отбитый», - подумалось мне.