Дело бродяжки-девственницы - Эрл Гарднер

– У вас есть вопросы? – спросил Бергер Мейсона.

– Да. Вы сказали, свидетель, что вы также эксперт по дактилоскопии?

– Да, сэр.

– Вы обнаружили отпечатки пальцев подсудимого?

– Да, сэр.

– И вдовы покойного, Лоррейн Феррел?

– Да, сэр.

– Чьи-нибудь еще?

– Да, сэр.

– Самого покойного?

– Да, сэр.

– Кроме того, вы обнаружили отпечатки, которые вы приняли за женские. Не так ли?

– Да, сэр. Я думаю, что они принадлежат двум разным женщинам. – Свидетель покосился на Бергера.

– Полагаю, вы приняли меры к тому, чтобы установить, кто же оставил эти отпечатки?

– Да, во всяком случае, следовало убедиться, что они не принадлежат полицейским.

– Где теперь эти отпечатки?

– Ваша честь! Я протестую, – вмешался Бергер, обращаясь к судье. – Если защите так угодно, пусть она наймет частного детектива, чтобы проверить отпечатки.

– Но если эти отпечатки нельзя предъявить для освидетельствования, то этот детектив впустую затратит время, – возразил Мейсон.

– Полиция не может представить защите эти отпечатки, – раздраженно сказал Бергер.

– Почему?

– Потому что с их помощью вы начнете запутывать дело, пытаясь выгородить своего клиента.

– Но если полиция располагает такими вещественными доказательствами, то и защита должна располагать ими.

– Вам не даны те полномочия, которыми обладает полиция.

– Вы квалифицировали свидетеля Медлена как специалиста по отпечаткам пальцев. Я хочу выяснить, насколько полно он провел расследование, с целью проверить его компетентность.

– Вы вовсе не хотите проверить его компетентность. Вам нужно совсем другое.

– Пусть так, но я действую в рамках закона.

– Ваша честь, я протестую. Так нельзя допрашивать свидетеля.

Заговорил судья Китли:

– Суд считает, что свидетель дал показания, связанные с баллистикой. Он упомянул о том, что он и специалист по дактилоскопии, но это не имеет отношения к делу. Точно так же, как и мера его компетентности в данной области.

– Я подчиняюсь решению суда. У меня нет больше вопросов к свидетелю.

– Вызовите вашего следующего свидетеля, – обратился судья к Бергеру.

Бергер взглянул на часы, висевшие в зале:

– Подходит время перерыва.

– Но все-таки у нас осталось еще пятнадцать минут, – заявил судья Китли.

– Что же, – согласился Бергер, – вызовите Эрика Хенсела.

Место свидетеля занял Эрик Хенсел.

– Вы знакомы с обвиняемым Джоном Эддисоном? – спросил Бергер.

– Да, сэр.

– Вы разговаривали с ним одиннадцатого числа?

– Да, сэр.

– О чем вы говорили?

Хенсел замялся.

– Отвечайте, – настаивал Бергер, – что это был за разговор?

– Время, место, лица, присутствовавшие при этом? – добавил Мейсон.

– Где происходил разговор?

– В кабинете Эддисона, в универмаге.

– Кто при этом присутствовал?

– Никто. Только я и Эддисон.

– Ну и о чем шла речь?

– Я хотел получить кое-какую информацию для передачи другу, который ведет одну специальную колонку в газете. Я спросил мистера Эддисона о том, каким образом он подобрал на шоссе во вторник вечером некую девушку и достал ей номер в отеле. Эддисон посоветовал мне обратиться к его адвокату.

– Он назвал имя адвоката?

– Да, сэр. Имя мистера Перри Мейсона.

– И вы встретились с мистером Мейсоном?

– Да, сэр.

– Когда?

– В тот же день.

– Где?

– В его конторе.

– И что вам тогда сказал мистер Мейсон?

– Мистер Мейсон заявил мне, что его клиент не желает огласки этого случая, и дал мне чек на две тысячи долларов, подписанный мистером Эддисоном.

– Вы заявляете, что мистер Эддисон дал вам две тысячи долларов за то, чтобы вы умолчали, что он находился на некоем участке шоссе во вторник вечером?

– Да, сэр.

Гамильтон Бергер расплылся в самодовольной улыбке и с сарказмом в голосе обратился к Мейсону:

– Задавайте свидетелю ваши вопросы, если они у вас есть.

Мейсон, будто не обратив внимания на слова Бергера, спросил:

– Иначе говоря, Хенсел, вы пришли к мистеру Эддисону, чтобы шантажировать его?

– Да, – твердо сказал свидетель. – Если бы ваш клиент не хотел кое-что утаить, он не заплатил бы двух тысяч за мое молчание.

– Что он хотел утаить?

– Это вы знаете.

– Я не знаю. Я спрашиваю вас.

– Утаить то, что он прихватил с собой блондиночку и нежно заботился о ней, и то, что он был на том месте во время убийства.

– И за какой же из этих фактов он выложил деньги?

– Наверное, за оба.

– Вы так полагаете?

– Да.

– Значит, вы знали об убийстве, когда начинали шантажировать Эддисона?

Хенсел растерялся, не зная, что отвечать.

– Вы знали? – настаивал Мейсон.

– Нет.

– Почему же вы сказали, что полагаете, будто Эддисон заплатил вам за то, чтобы утаить факт своего нахождения на шоссе в тот вечер, когда произошло убийство?

– Так я думаю теперь.

– Но прежде вы так не думали?

– Нет.

– В то время вы ничего не знали об убийстве?

– Конечно же нет.

– Вы пытались шантажировать его только потому, что он помог молодой женщине.

– Он достал ей комнату в отеле.

– Вы договорились со службой окружного прокурора, что с вас будет снято обвинение в вымогательстве, если вы выступите свидетелем по этому делу?

– Я не заключал ни с кем никаких договоров.

– Но вы так поняли сложившуюся ситуацию?

– Ну я…

– Он понял ее именно так, – заявил Гамильтон Бергер. – Вымогательство – это относительно небольшое правонарушение по сравнению с убийством.

– Прекрасно, – ответил Мейсон, – но в силе остается тот факт, что с него обещали снять обвинение в шантаже.

– Да! – гаркнул разозленный Бергер.

Мейсон повернулся к Хенселу:

– Почему вы не сказали об этом?

– Вы спрашивали о договоре. Никаких договоров не было. Было просто соглашение, но не договор.

– Очень тонкое рассуждение, мистер Хенсел. Договоров вы не заключали, но зато заключили соглашение с окружным прокурором.

Хенсел молчал.

– Вы никогда не привлекались к судебной ответственности? – спросил Мейсон.

– Привлекался.

– За что?

– За шантаж.

– Сколько раз?

– Четыре.

– У вас есть помощница, женщина, с которой вы работаете. Не так ли?

– Протестую против такого некорректного, непозволительного ведения допроса, – заявил Гамильтон Бергер. – Задавая подобные вопросы, не относящиеся к делу, защита уходит от сути дела и угрожает репутации свидетеля.

– Вы согласны с этим, мистер Мейсон? – спросил судья Китли.

Мейсон почтительно поклонился:

– Ваша честь, целью моих вопросов являлся не подрыв репутации свидетеля, но выяснение личности его помощницы. Возможно, именно отпечатки ее пальцев найдены в доме, где совершено убийство, отпечатки, принадлежащие женщине, личность которой пока не установлена.

В зале зашушукались. Судья Китли постучал молотком, призывая к порядку. Потом заявил:

– Я не думаю, что вопрос следует ставить именно так. Такая форма постановки вопроса может лишь дискредитировать свидетеля. Время слушания дела подошло к концу. Продолжение слушания состоится завтра в десять часов утра.

Глава 16

Судья Китли покинул зал. Вслед за ним ушел и Гамильтон Бергер, которому пришлось отбиваться от наседавших на него журналистов.

Мейсон, улыбаясь, стоял в окружении репортеров, готовый отвечать на вопросы:

– Ну-ну, джентльмены, я не могу полностью раскрывать свои карты. Но факты говорят сами за себя. Вы слышали, как выступило обвинение. Все основывается на показаниях отъявленного шантажиста. Есть отпечатки пальцев двух каких-то таинственных женщин. Кто они? Установило ли обвинение их личности? Нет. Насколько обвинение стремится установить их? Судите сами, джентльмены.

В этот момент сквозь толпу журналистов к Мейсону прорвался Пол Дрейк и зашептал ему прямо в ухо: «Важная новость».

– Что такое?

– Мы нашли ее.

– Кого? Сообщницу Хенсела?

– Нет. Лауру Мэй Дэйл. Мать Вероники.

– Наконец-то! – не скрывая радости, воскликнул Мейсон.

– Мои люди нашли ее в ресторане, в одном городке в Индиане. Они тут же посадили ее в самолет, сказав, что от этого зависит судьба ее дочери. Теперь она здесь. Я не мог сообщить тебе об этом во время заседания.

– Мистер Эддисон, – возвысил голос Мейсон, – подождите минутку! Пристав, прошу вас, задержите мистера Эддисона.

Пристав, сопровождавший Эддисона, остановился. Мейсон подошел к Эддисону и, взяв его за руку, зашептал:

– Хорошие вести, Эддисон, наконец-то мы кое-что заполучили.

– Что именно? – не понял Эддисон.

– Сейчас я не могу вам этого сказать, но теперь вы можете чувствовать себя спокойнее.

Мейсон вернулся к Дрейку:

– Ладно, Пол, пошли отсюда. Теперь мне нужна Делла и ее блокнот. Я хочу, чтобы показания матери Вероники были застенографированы. А ее отпечатки следует сравнить с теми, которые полиция обнаружила в загородном доме. Где эта женщина сейчас?