Сомбра: Театр Машин (СИ) - "Krasnich"

— Наши добрые гости! Мы представляем вам особого гладиатора, пойманного в глубинах нашего дома. Обратите взоры в его сторону и устрашитесь, ибо он внемлет вам!

Заглушка вольера поднялась, дернув цепи. Черный рынок замолк. Только водопад бесстрастно тянул на фоне боевую песню. Капли, безразличные ко всему, упрямо дырявили воду и оседали на подпорках моста.

В темноте зажглись алые глаза. Механическое щупальце выползло на вольер, уцепившись за его край. По трибунам прокатился судорожный вздох. Излишне свесившийся через заграждение кукла рухнул на арену. Щупальце ощерилось металлическими сочленениями и ринулось на звук. Острый наконечник-клешня вспорол грудь куклы. Желтые глаза-лампочки печально потухли.

— Это…

Слова Восьмого захлебнулись в рукоплесканиях зрителей. Под улюлюканье трибун гладиатор отскочил назад.

Из вольера вывалилось существо в медных доспехах. У него была вытянутая, будто собачья морда голова, целиком скрытая шлемом. Только на глазницах красовались прорези. Посередине живота зияла дыра — туда сместилась вторая, человеческая голова с высунутым языком. От спины отходило четыре одинаковых щупальца с отпечатками черной жижи на сочленениях.

— Меня не предупредили!

Спесь с гладиатора как рукой сняло. Восьмой в испуге уцепился за плечо Зая. Зай в ответ шлепнул напарника по щеке, приведя в чувство.

Трибуны еще аплодировали, еще стоял свист в ушах, когда сомбра бросилась в атаку так быстро, что картинка смазалась перед глазами. В воздух взлетела пыль.

Зай вернулся к булке и кофе, крошки моросью осыпали колени. Гладиатор запрыгнул на вольер. Пригнувшись, он посмотрел на сомбру и отвел руку с палашом за спину.

— А он не промах, это становится интересным.

— Если умрет?

Напарник обладал удивительно добрым сердцем для того, кто загремел в Аркус за убийство. Временами Зай гадал, не было ли дело подставным. Может, Восьмой напился, вот и привиделось всякое. А Аркус схватил, потому что тот рядом с трупом оказался. Вполне рабочий вариант.

— Видишь его?

На смотровой площадке стоял седой мужчина в черном плаще. Он равнодушно взирал на поле сражения. Его ладонь показательно лежала на рукояти револьвера, отодвинув складку плаща в сторону.

— Это местный ангел, — прожевав, закончил мысль Зай. — А видишь шрам от лба до подбородка? Хотя отсюда не разглядишь. Это единственный известный мне случай, когда кто-то посмел перечить ангелу. И та сомбра не отделалась простым шрамом.

На арене началось новое движение, закружился опасный танец. Гладиатор прыгал от края до края площади, уходя от ударов плетей-щупалец. Сомбра искала слабые места в обороне и раз за разом подбиралась все ближе. Очередную атаку гладиатор отбил лезвием плашмя. Трибуны восхищенно завизжали.

— Ангел победил сомбру?

— Они сильны.

Зай покончил с булкой и отряхнул ладони. Второй хлебец он предложил Восьмому, тот отказался. Зато им заинтересовалась девчонка, втиснувшаяся между двух кукол. Она уставилась на булку голодным взглядом. Зай хмыкнул и демонстративно откусил мякиш. Девчонка сглотнула слюну.

— Они тоже охотники?

До сих пор оставалось загадкой, как Восьмой мог не знать таких простых вещей. И ведь он не шутил, когда спрашивал так серьезно, нахмурив брови и поджав тонкую складку бескровных губ.

— Нет. Они высшие. Нам нельзя лезть в их дела. Если ангел говорит тебе что-то сделать, ты делаешь. Все просто. Если Диего говорит съесть булку, а ангел говорит не есть ее, то ты ее не ешь.

Отказавшись от еды, Восьмой, однако, не стал гнушаться кофе. Он залпом осушил картонный стакан под завистливый вздох за спиной.

— Если скажешь ты и ангел?

— Если хочешь жить, слушай меня.

— А ангел?

— Как-нибудь разберемся.

Щупальца ударили наперекрест с диким скрежетом, сорвав сноп искр с палаша. Гладиатор проехал на пятках назад. Долго сражаться с сомброй на равных невозможно, он еще неплохо держался. Он успел поднырнуть под щупальца и провести быструю атаку, полоснув по металлической спине. Лезвие явно было смазано алькалином, потому что из длинной царапины просочились капли запузырившейся черной крови. Опав на песок, они зашипели и с бульканьем испарились. Сомбра взбесилась. Она рванула вперед в финальном выпаде — ее щупальца обхватили человеческие руки, плотно скрутив их. Отвратительный рот впился в мягкий живот. Механическая голова полностью погрузилось в алое, в то время как человек смог лишь захрипеть.

— Вот и все.

Толпа зашлась диким ревом. Король воронов вновь взялся за громкоговоритель. Зай подался вперед, с интересом уставившись на то, как сомбра прогрызала внутренности, постепенно добираясь до позвоночника.

— Эта рана похожа на то, что описал Механик. Если дыру в животе проделала эта сомбра, мы должны ее заполучить.

Восьмого перекосило. Он отвернулся, как ребенок задрав ворот куртки выше, словно пытался вжать голову в плечи до конца. Зычный голос зазвучал над ареной.

— Нам требуется новый гладиатор, который сможет укротить это чудовище. Есть смельчак среди трибун?

Разом стих гул. Никто не желал выходить на арену к сомбре, доедавшей труп. Даже механические собаки были бы лучше нее. Проблема заключалась в том, что шоу на этом не заканчивалось.

— Что будет?

— По правилам должно смениться минимум три гладиатора. Только тогда, если победить не смогут, в дело вступит ангел. Если никто не вызовется сам, то его выберут другие.

По крышам пробежали шепотки, будто неуверенно зачирикали сотни птиц. Зрители начали присматриваться к соседям в попытке выбрать уязвимую цель. На всякий случай Зай ухватил Восьмого за локоть, мало ли что тот учудит. Рассеянный напарник этого не заметил.

За спиной раздался громкий крик. Куклы, не сговариваясь, скинули девчонку, сидевшую между ними, на арену. Это заняло не больше пяти секунд.

— Мы получили нового гладиатора, да начнется бой!

Громом прозвенели аплодисменты. Забряцали медные ладони, заглушив водопад. Восьмой бестолково дернулся, Зай осадил его затрещиной.

— Она…

— Умрет. Это так работает.

— Нельзя…

— Хочешь сдохнуть вместо нее?

Аж злость разобрала. Восьмой чертыхнулся к арене, округлив глаза. В них испуг боролся с глупой отвагой. Он беспомощно оглянулся на девчонку, жалобно скулившую. Сомбра бросила труп и, перебрав щупальцами, медленно развернулась. Ее неживые глаза оценивающе уставились на новую жертву.

— Так иди, сдохни.

Зай отпустил локоть в уверенности, что напарник струсит. После тренировки с собаками, после Ткачки было совершенно ясно, что парень еще не может считаться охотником. Он был слаб. Ему не хватало опыта и смелости, мужества, чтобы драться на равных. Зай это знал, как понимал это и сам Восьмой. Только в черных глазах отразилась неведомая эмоция — и напарник порхнул мимо. Будто потерянная дворняга, он спрыгнул на песок, приземлившись перекатом. Поднявшись на ноги, он встал между девчонкой и сомброй.

На секунду ощущение реальности потерялось. Звук смешался, сменив краски, и перестал существовать. Пальцы машинально нащупали медальон под футболкой. Плечи Восьмого, сутулые, с остро торщачими лопатками, поглотила тьма: по серой ткани прокатились едва заметные черные разводы. Темные волосы беспокойно всколыхнулись, когда Восьмой коснулся ножен. Он вытащил рукоять и крутанул на ней кольцо. Алебарда раскрылась розой, сложившись из металлического древка и обогнувших его цепей. Ее корону украсили острые лезвия. Сомбра атаковала.

Толпа дружно ахнула, когда Восьмой стойко принял удар. Он что-то крикнул девчонке, голос поглотил людской гомон. Зай вымученно выдохнул. Восьмой не справится, ему не хватало сноровки. И все-таки он вышел на арену, рискнул собой ради той, которую видел впервые. В голове не укладывалось. Жестокий мир не располагал к доброте. В Лунном городе каждый был сам за себя, чужая смерть не волновала никого. Никого, кроме Восьмого.

Решение заняло доли секунды. Зай вытащил револьвер, снял с предохранителя и пальнул за спину напарника. Щупальца подкрадывались к нему исподтишка, пока основное тело отвлекало.