Жизнь №2 (СИ) - Dar Anne

Закрывшись на замок и на щеколду, я не выдержала и сползла вниз по стене. Мокрые пряди растрепавшихся волос налипали на лицо, тело дрожало от холода, сердце выпрыгивало из груди, но темнота комнаты не казалась мне такой беспросветной, как та, что в эту ночь разлилась снаружи.

“Такой сильный ливень – это хорошо”, – вдруг подумалось мне. – “Он смоет все следы. Хотя было бы неплохо, если бы в той лодке что-то да и осталось… Хорошо, что я забросила в неё ботинок”.

Дрожа всем телом, я заставила себя подняться с пола. Утерев промокшим насквозь рукавом пуловера влажное лицо, я убрала с уставших глаз седые пряди волос и, нагнувшись, из последних сил сняла с себя не только обувь, но и вымоченные насквозь носки. Чуть ли не впервые в жизни не задумываясь о порядке, я разбросала носки и обувь в разные стороны, и тяжеловесным шагом последовала вглубь дома.

Продолжая тяжело дышать, я со скоростью разваливающейся на части старухи достала из-под кресла свою сумочку и, не мешкая, направилась в сторону двери, ведущей в подвал, который был обустроен у нас так хорошо – квадратная комната с узким прямоугольным окном под самым потолком и отдельной душевой комнатой, – что мы считали это помещение за еще одну полноценную жилую часть дома.

Спускаться в подвал по крутым ступеням лестницы было настолько сложно, что я даже не сомневалась в том, что подняться назад уже не смогу.

При помощи хлопка включив тусклый свет над массивным столом, стоящим в самом центре комнаты, я бросила свою сумочку на стол и оперлась о него обеими, сильно дрожащими руками. Кажется, я начинала понимать, как чувствуют себя мотыльки-однодневки, доживающие свои последние мгновения в губящих их выбросах остатков сил – жизнь спешит вон из их хрупких телец…

Над домом начали звучать страшные раскаты грома, в прямоугольном окне, едва возвышающемся над землей, засияли молнии… Я всё ещё могла вернуться назад и отдаться на волю стихии, но… Нет, я никогда не была из таких. Не была из слабых, хотя и могла не казаться бойцом.

Я достала из сумочки металлический чемоданчик и открыла его. Шесть капсул, встроенных в отдельные шприцы, блеснули в тусклом свете лампы. Дилемма – колоть или нет – в конце концов оказалась для меня менее сложной, чем представлялась. Если меня не убьёт эта вакцина, значит, убьёт простуда. То есть в любом случае мои шансы пережить эту ночь невнушительны.

Быть восьмидесятилетней старухой весьма утомительно. Я устала. И я не самоубийца. Я просто вколю в себя всё это с надеждой выжить, но если не выживу – не расстроюсь. Если по ту сторону жизни вообще есть возможность на расстройство или веселье… Надеюсь, Геральт и Шон смогут объяснить мне правила того мира. Надеюсь, я прожила неплохую жизнь, чтобы иметь возможность встретиться с ними, ведь они оба, безусловно, прожили хорошие жизни…

Читать инструкцию не было необходимости – я видела, как это сделал Редьярд Рэйнд. Объединив все шесть кубиков вакцины в один шприц – они удобно крепились друг к другу, – я закатала растянутый рукав своего пуловера. Ожог всё ещё выглядел ужасно, и всё равно я решила колоть именно в правую руку – на этой руке хорошо проступали вены, а мне нельзя было промахнуться. И я не промахнулась – попала точно в вену, выступающую в центре предплечья. Но что-то пошло не так… Возможно, я действительно потратила совсем все свои жизненные силы, возможно, у меня остановилось сердце, возможно, я просто лишилась чувств, возможно, у меня случилась мгновенная передозировка, но… Стоило мне вытащить иглу из своей руки, как мир перед моими глазами погас.

Падая лицом в пол, я лишь успела выставить левую, здоровую руку вперед – врезавшись лбом в предплечье я, кажется, не разбила лицо… А может и разбила… Не уверена. Я перестала чувствовать своё тело ещё в полёте. Может быть, умерла до столкновения с кафельным полом. Наверное, не стоило так резко… Ведь прожив восемьдесят лет не своей, а чьей-то чужой жизни, я так и не успела пожить так, как того жаждала моя уникальная душа, однажды пришедшая в этот мир с единственной целью, данной всем человеческим душам – познать счастье своего предназначения.

Act 2

Воспряньте. Всех не станет нас.

Глава 19

Я всё же не вернулась домой – спрыгнула с той лодки в озеро, как и написала об этом в своей предсмертной записке. Я пришла к такому выводу, потому что начала отчётливо захлёбываться, пока наконец не поняла, что вода не входит в меня, а, напротив, выходит через моё горло наружу…

Всё происходило в кромешной темноте… Меня рвало и выкручивало, меня ломало и сжимало, меня перемалывало… Я не сомневалась в том, что уже мертва, перед моими глазами даже предстала отчетливая картина, в которой меня похоронили без гроба, в сырой яме, но вдруг я распахнула глаза и поняла, что они видят, и то, что они видят, совсем не походит на могилу.

Не знаю, сколько я находилась без сознания, но “захлёбывающееся” возвращение в реальность как будто продлилось меньше минуты…

…Я никак не могла вспомнить, что именно со мной произошло. Мысли не шли в голову… Каждая клеточка моего тела изнемогала так, будто… Будто меня искололи миллионом тонких игл…

Почему я лежу на полу?..

…Почему я вся мокрая?

…Что это за вонь? Чем я облита?…

Мои ладони липнут к полу, по которому от меня растеклась огромная лужа… Я как пчела, угодившая в сироп… Только пахнет не сиропом… Чем-то зловонным… Слизь на руках напоминает собой смесь разных жиров и крови…

Я попыталась встать, но всё моё тело вдруг начало так сильно дрожать, будто вот-вот рассыпется на части… Удалось только приподняться на предплечьях, после чего я сразу же судорожно поперхнулась чем-то…

Прямо перед моими глазами, в гадкой луже зловонной слизи, лежала моя съемная челюсть… Изо рта начало что-то выпадать… Какие-то твёрдые горошины… Одна, две, три, четыре… Только выплюнув пятую горошину, я наконец осознала, что только что выплюнула свои последние зубы… От ужаса и зловония, исходящего от покрывающей меня с ног до головы склизкой смеси крови с жиром, меня вдруг затошнило так сильно, что я поняла, что от рвоты меня отделяют считаные секунды.

Зажав влажный рот (не только мои руки – всё моё тело, включая лицо, было в этой жиже!) я рванула в сторону уборной, но сразу же поскользнулась на слизи: мои дрожащие голые ноги без носков подвели меня… Рвота едва не обрушилась из меня прямо на пол. Но я, продолжая поскальзываться, всё же в самую последнюю секунду успела оказаться возле открытого унитаза… Я даже не заметила того, с какой неестественной для себя скоростью переместилась из одной комнаты в другую… Всё происходило как в тумане…

Никогда в жизни меня так не выворачивало наружу… Даже во время беременности Шоном мой токсикоз не проделывал со мной ничего подобного… Рвота была страшной – из меня выливалось что-то желчное и бордовое… Казалось, ещё чуть-чуть, и я начну выплевывать из себя органы, и первым станет именно желудок…

Дрожа всем телом от мощности желудочных спазмов, я едва не глохла от звуков собственной рвоты и скрипа, который издавали мои ногти, судорожно царапающие керамическую поверхность бортов унитаза…

…Стоило извержению закончиться, и я сразу же начала стягивать с себя промокшую насквозь, липкую одежду: пуловер, платье, бюстгальтер, трусы – всё было пропитано зловонной слизью кроваво-желтого оттенка. Оставшись совершенно голой на холодной кафельной плитке, я встала сначала на четвереньки, затем, держась за раковину, нашла в себе силы подтянуться и, в конце концов, всё же смогла подняться на непослушные ноги – что стало с моим весом, с моими пропорциями? Почему я чувствую себя такой лёгкой, будто с меня срезали недюжинный процент моего собственного тела? Будто мой скелет перестал иметь серьёзный вес… Что со мной случилось? На меня кто-то напал?.. Это сотрясение мозга? Иначе почему меня стошнило?..

Я хотела зайти в душевой поддон, но слишком сильно дернула шторку, отчего она сразу же наполовину оторвалась… У меня не было даже возможности расстроиться: мне срочно нужно смыть всю эту гадость со своего тела!