Жизнь №2 (СИ) - Dar Anne

– Угу, – я неоднозначно кивнула головой, при этом сжав в кулаки висящие вдоль бёдер ладони.

– У нас дорогой бренд одежды, – решила предупредить меня консультант, видимо, по моему внешнему виду решившая, что лучше оповестить меня заранее.

Я протянула руку к ярлыку, висящему на джинсах, и посмотрела на ценник. Столь высокая цена меня, откровенно говоря, сильно удивила, но я не подала вида.

– Ну так что, тебе помочь приодеться?

Я вновь посмотрела на невольную собеседницу и снова сначала неоднозначно, затем уверенно закивала головой.

– Отлично. А то, честно говоря, переодеться тебе очень даже стоит. Такая молодая и такая красивая, и в такой жуткой безвкусице, которая украсила бы лишь приличную, древнюю пенсионерку, но уж точно не подростка… – Подростка? Она считает меня подростком?! На сколько же я теперь выгляжу? Я ещё не успела оценить… – Что тебе нравится? У меня талант – я с первого взгляда на глаз определяю нужный размер, так что выбирай.

– Вот это… – начала я, указав на манекен, но сразу же заглохла. Это что такое??? Это мой голос?!

От шока я чуть за горло не схватилась, но вовремя остановила свою руку… Где мой привычный скрип, где характерная хрипотца – почему я звучу словно сирена, поющая завораживающие ноты?!

– Джинсы, футболка, толстовка… – явно не заметив в моём голосе ничего необычного, Келли с профессиональной ловкостью вытаскивала из ровных кучек одежды нужные размеры и складировала их на своей левой руке. Опустив взгляд на мои ноги, она, поджав губы, вдруг поинтересовалась: – Может, тебе ещё кроссовки будут интересны?

Сама того не осознавая, я стыдливо спрятала правую ногу за икру левой ноги. На ногах у меня были изношенные в прах балетки, которые для моих старых ног казались настоящим спасением, однако теперь обещали обратиться в сущее мучение – у меня уже начинали гореть от потёртости все мои пальцы ног.

– Да, и кроссовки тоже, пожалуйста, – я смотрела на Келли широко распахнутым взглядом, стараясь не дрожать из-за удивления перед мелодичностью собственного голоса.

– Отличная модель, кстати, – она вытащила из полки, находящейся в тумбе манекена, одну белоснежную пару кроссовок, – мы с дочерью только в скетчерсах и ходим. Какой у тебя размер ноги, дорогуша?

Она назвала меня дорогушей? Ничего себе, да она ведь мне в дочери годится… Стоп, а какой у меня размер ноги был в молодости?

– Эти тридцать девятого, – посмотрев на подошву вытащенных кроссовок, проинформировала меня Келли. – Тебе пойдёт или за другим размером сходить?

– Пойдёт, – мой взгляд зацепился за стену позади Келли, на которой висели разномастные носки. Подойдя к этой стене, я взяла три пары носков: черные, синие и оранжевые. Дальше висело нижнее женское белье. Я остановила свой выбор на двух бесшовных лифчиках под спорт и упаковке трусов, в которую входило десять экземпляров. Повернувшись к следующей за мной Келли, я продемонстрировала ей свой выбор:

– Можно переодеться в это сразу?

– Вообще, так не положено, но в будние дни мы скучаем без посетителей, а тебе прям надо, так что да, можешь переодеться сразу. Но только при условии, что оплатишь товар полностью и без возможности возврата.

Замерев в новом нижнем белье напротив зеркала в полный рост, расположенного в примерочной под номером два, я пыталась оценить степень покраснения своей кожи и белков глаз – откровенная краснота сошла, но неестественная розоватость всё ещё продолжает держаться. Я ведь не останусь навсегда такой розовой? Нет? И сколько может продлиться моё персональное “навсегда”? Умру ли я старухой уже этим вечером, или через час скончаюсь молодой, или же мне предстоит ещё одна жизнь длиной в несколько десятилетий?.. Неподходящее место, чтобы размышлять о вселенских вопросах – нужно побыстрее одеваться, в конце концов, Келли ждёт за дверью.

Уже спустя пару минут – феноменальная скорость, которая ещё вчера не была для меня доступной! – я уже с ног до головы была одета во всё новое: белые трусы в серую полоску, однотонные носки, джинсы в облипку, футболка средней длины, свободная толстовка на замке… Я не могла поверить в то, что́ видела в зеркале. В прежней жизни я даже брюк не носила – исключительно платья и юбки, которые мне всегда очень сильно подходили. А здесь вдруг джинсы, да еще и совсем молодежные кроссовки. Я бы так никогда и ни за что не оделась, но мне на удивление отлично подошли эти новые вещи, так что мне сейчас даже не хотелось перепрыгнуть из них в какое-нибудь платье. Отлично. Такой меня точно не узнать: я сама на себя не похожа. Хотя кое-что осталось… Недолго думая, я сняла с головы неспособную удержаться на ней черепаховую заколку и забросила её в пакет, принесенный мне Келли специально для моей старой одежды, в котором уже лежали срезанные с моего нового облачения ценники и ярлыки. Волосы чёрным шелком заструились по плечам и упали вниз, аж до середины талии. Нет, с распущенными ходить не смогу – слишком неудобно, а значит, нужно срочно что-нибудь придумать вместо заколки.

– Дженни, посмотри, у меня глаз-алмаз, снова с первого раза подобрала все размеры, – хвасталась своей коллеге Келли, пробивая все срезанные с меня этикетки.

Дженни – молодая брюнетка с уставшим взглядом, – молча улыбнулась, а я тем временем приглядела вывешенные у кассы наборы резинок для волос: взяла один, состоящий из пяти черных резинок.

– Может быть, ещё что-нибудь? Чем больше купишь – тем лучше у нас будет зарплата, – громко ухмыльнулась Келли, как раз в момент, когда мой взгляд зацепился за висящие за её спиной рюкзаки и кепки. И снова я выбрала чёрные, потому что прошлая Мирабелла остановила бы свой выбор на чём-нибудь нежно-бежевом, белом или вообще в цветочный принт.

Глава 23

В новой одежде было удобно и одновременно непривычно: никогда не носившая штанов и спортивной обуви, я вдруг облачилась в джинсы и кроссовки на высокой подошве, которая даже немного пружинила. Говорят, будто к хорошему привыкаешь быстро, я и сама в своей прошлой жизни неоднократно проверяла это утверждение: собственный дом, любящий муж, ребёнок – ко всему этому я прикипела мгновенно. Моя новая жизнь началась с приятного – я финансово защищена, благодаря чему одета в удобную одежду. Очень хороший старт, но что дальше?

На выходе из торгового центра я удачно наткнулась на банкомат. Вставив в него одну из трех своих карточек, по которым было распределено восемьдесят миллиардов, я, словно не веря в происходящее, провела указательным пальцем по экрану банкомата, чтобы посчитать количество цифр, сложенных в пугающую сумму. И что с такими деньгами делать?.. Упершись руками в бока, я огляделась по сторонам, будто ответ на вопрос о том, как именно мне распорядиться такой пугающей суммой, мог всплыть в пустующем холле провинциального торгового центра. Но вот чудо – ответ действительно всплыл: мой взгляд зацепился за вывеску магазина Apple.

Буду стараться везде расплачиваться картой, но наличные нужно иметь на руках – не зря ведь в придачу к рюкзаку я обзавелась красивым чёрным кошельком? Пожалуй, для приличной страховки пяти с половиной тысяч долларов вполне должно хватить…

Я обзавелась новым мобильным телефоном и зачем-то согласилась на уговоры продавца, и прикупила еще и наушники, которыми никогда не пользовалась. Однако приобрести сим-карту без документов оказалось невозможным, так что, очевидно, следующее, с чем мне предстоит разобраться – это добыча паспорта для моей новой личности. Но перед этим, конечно же, мне срочно необходимо утолить свой дикий голод.

Выйдя из торгового центра, я пересекла парковку и выбросила в переполненный мусорный бак последние улики: остатки одежды восьмидесятилетней Мирабеллы Армитидж. Вслед за пакетом с одеждой полетела черепаховая заколка, которую я заменила резинкой: пропущенный через крепление кепки хвост, как и моя новая одежда, был для меня непривычен и удобен одновременно. Никогда прежде я не носила хвостов: в детстве у меня были густые косы, в юности пошли в ход укладки при помощи цветных лент, следующим этапом стали разномастные заколки и гребни. Поймав себя на мысли о том, что с хвостом меня точно никто не узнает, я тяжело вздохнула, признав глупость своего страха быть кем-то узнанной, ведь все, кто действительно мог бы меня узнать такой, уже давно мертвы, а те немногие приближенные ко мне люди, которые знали меня последние годы моей старости, не помнят меня такой молодой. Джерри, Тиффани и Закари появились у нас с Геральтом, когда мне уже было тридцать шесть лет, то есть мой самый молодой образ, который им может быть доступен по их детским воспоминаниям – я в сорокалетнем возрасте. Двадцатилетней они меня не видели, да и если бы видели, запомнили бы девушку в цветастом платье, а не девушку в джинсах и кепке. Нет, они меня теперь не узнают даже если мы столкнёмся лоб в лоб. По крайней мере, я очень сильно надеюсь на это. Больше надеюсь только на то, что никакого столкновения лоб в лоб не случится. Уж я-то сделаю всё возможное, чтобы этого никогда не произошло.