Наша светлость - Карина Демина

А вот ей так не очень.

– Вы не подумали о девушке. – Голос Сержанта был равнодушен. Ну вот почему он продолжает притворяться железным? – О ее репутации.

Еще не понимает?

Для Урфина репутация – это нечто очень отвлеченное от реальности. И наверное, когда настолько плохо, как ему сейчас, чужие проблемы выглядят мелочью. Подумаешь, слухи… он-то знает, сколько в них правды.

Ничего. Попробуем объяснить иначе. Главное, голос не повышать.

– Даже в моем мире за такую прогулку родители по головке не погладят. А теперь подумай и скажи, как поступит гувернантка, вроде леди Льялл, если девушка заявится под утро в… неподобающем виде. И наотрез откажется говорить, где была. Вот что она должна будет сделать?

Доходит. Медленно, но доходит. По глазам вижу. Из синих они становятся серыми, потом чернеют.

– Где Тисса?

О какой выразительный голос стал!

– У меня. Спит. И у меня же останется до возвращения Кайя. Это на случай, если тебе вновь понадобится помощь в неурочный час. Долэг я тоже заберу…

Кровать большая. Все поместимся. Наедине с леди Льялл я точно их не оставлю.

– Гм… – Магнус отставил чашку с нетронутым чаем. – Возможно, это лучший вариант. Для всех. Гавин, малыш, в следующий раз зови меня. Я не леди, конечно, но тоже кое-что умею.

Вот и замечательно. Совесть разбудили. В вопросы воспитания ясность внесли… ну почти. Сейчас довнесем и вернемся к иным, мирным делам.

– Могу я уволить гувернантку? – Надеюсь, что могу. Но если нет, то отпишу Кайя, и пусть только попробует не согласиться с моим решением.

– Можешь, – ответил Магнус. – Но лучше давай-ка я с ней побеседую. Сама уедет.

И подмигнул мне сначала левым, потом правым глазом.

Чудеснейший человек наш дядюшка. Широкой души и невообразимого спектра умений. Искренне его люблю, хотя бы за то, что избавляет меня от очередной встречи с леди Льялл.

– Иза, она сильно меня ненавидит? – Урфину удалось сесть, и об одеяле забыл, герой несчастный. Куда это он собрался? Каяться? Ну уж нет, обещал два дня лежать – вот пусть и лежит. С совестью общается. Это полезно.

Магнус придерживался того же мнения. А Сержант просто поднялся, подошел, толкнул в плечо и заботливо – вот окружают меня добрые люди – укрыл. Даже края одеяла подоткнул. По виду его понимаю, что фиксацию пациента к кровати он счел бы нелишним проявлением заботы.

Ладно. Наша светлость почти успокоилась, поэтому ответит честно:

– Она тебя не ненавидит. А если бы ты еще поменьше ее высмеивал…

Уходила я с чувством выполненного долга. Магнус, во что бы то ни стало решивший проводить нашу светлость, выбрал какой-то очень уж запутанный и кружной путь. Он раскланивался с каждым встречным, спеша сказать, что погода ныне чудесная, а дамы в этом году и вовсе уродились, чем заставлял людей нервничать. Подозреваю, что во всем этом был какой-то скрытый смысл.

Приглашение мое Магнус отверг, сказав, что в другой раз всенепременно заглянет и на ужин, и на беседу, сейчас же спешит по иному делу…

– Вы не поняли, – констатировал Сержант, когда дядюшка все же удалился.

– Не поняла чего?

– Он показывал всем, что неотлучно был при вас. Леди, которая наносит визит мужчине в отсутствие мужа, вызывает некоторые подозрения.

А раньше предупредить не мог? Господи, это я сейчас с разгона повторила подвиг Тиссы? Только днем? Нагло. Открыто. Бессовестно с точки зрения местной морали.

– Леди не стоит волноваться. Вас уже давно считают любовниками.

Спасибо за откровенность. Очень успокаивает. Я и ответить-то не в состоянии.

То есть я и Урфин…

И как давно?

Наверное, с самого начала… логично, если подумать.

– Магнус просто воспользовался случаем и показал, что это не так. И… – Сержант скрестил руки на груди. – Рано или поздно, но до вас дойдет, что я тоже в списке.

Каком? Ах да, любовников… конечно, такая безнравственная особа, как наша светлость, не удовлетворится одним Урфином. Да и разнообразие личной жизни на пользу.

– Большой список? – Я нервно хихикнула, представив свиток полуметровой толщины.

– Увы, но вам есть еще над чем работать.

Он тоже умеет шутить, и от этого на душе становится легче. Похоже, нашей светлости пора открывать профсоюз падших женщин имени нашей светлости.

…плевать на слухи. Кайя им не поверит…

– Не поверит, – подтвердил Сержант. – Зависимость всегда двусторонняя, иначе не было бы равновесия. Вы так же не сможете принять другого мужчину, как он – другую женщину.

– Откуда ты…

Сержант коснулся герба на груди. Он больше не скрывал, кем является.

– Единственно, я не уверен, что ваш муж знает об этом нюансе. Если я не успел выучиться, то ему не позволили. И я думаю, что семьи не раз пожалеют о своем невмешательстве.

Пожалуй, это был самый длинный и самый странный наш диалог, наверное, поэтому я и осмелилась задать еще один вопрос:

– А ты? Ты был женат?

– Нет, леди. Мне не повезло встретить женщину, к которой я мог бы привязаться… или повезло не встретить. Бывает и такое.

Глава 7

ПЕРЕКРЕСТКИ

В Средневековье рыжим было грустно…{9}

«…Сердце мое, ты не стала описывать мне подробности встречи с Благотворительным комитетом, из чего я заключаю, что встреча эта прошла весьма болезненно для тебя. Я знаю, насколько ядовиты бывают слова, но не знаю, как залечить эти раны.

Могу лишь обещать, что поддержу любое твое решение относительно этих дам, очередное столкновение с которыми ввиду поднятых тобой вопросов неизбежно. Сейчас ты поступила весьма разумно, не став ввязываться в бой.

Твое желание самой заняться вопросами помощи людям и благоустройства протектората я всецело одобряю. Более того, скажу, что исконно это было правом и долгом первой леди перед подданными. К сожалению, по ряду обстоятельств моя мать предпочла передать это право комитету, а сам я был занят совсем другим. И потому сейчас бесконечно рад, что ты сочла занятие благотворительностью достойным того, чтобы потратить свое время и силы.

Единственное, я прошу не пытаться делать все самой. Обратись к Магнусу, у него наверняка имеются на примете люди, которые подходят для создания реально действующего комитета. Это во многом облегчит работу, поскольку мне крайне неловко, что тебе вновь приходится разбираться с последствиями моей несостоятельности как правителя.