Рождение легиона - Gedzerath

– «Такой вариант не исключен» – кивнула я бежевому пегасу, за время наших приключений уже успевшему обзавестись прорехами в зубах, совсем не украшающих его морду, и без того щеголявшую несколькими белесыми шрамами – «Но сейчас, ты нужен мне здесь. Но скорее всего, ты и впрямь можешь рассчитывать на это».

– «Нам надоело стоять в дозорах, охраняя обывателей, в то время как окружающие нас существа усиливаются день за днем» – отойдя от первого впечатления, поделился со мной своими мыслями единорог, бросающий на меня странные, показавшиеся мне фанатичными, взгляды – «Мой отец и дед служили дипломатами при дворе принцессы Селестии, и я в полной мере представляю себе, как тяжела их работа. Ведь у нас есть только Гвардия, которую, увы, уже не уважают, и совершенно не боятся ни в одной из окружающих Эквестрию стран, поэтому, как только закончился срок подписанного мной договора, я тотчас же бросился в Легион, надеясь, что хоть тут я смогу что-нибудь изменить».

– «Ну, я надеюсь, что нам представится такая возможность» – дипломатично-обтекаемо высказалась я, совершенно не собираясь бросаться в объятья совершенно незнакомым пони, один из которых, к тому же, был единорогом – «Что ж, я была рада со всеми вами познакомиться, но теперь, у меня есть несколько вопросов к моим подчиненным, которые я хотела бы обсудить с ними наедине».

– «Что-то случилось, командир?» – вновь решил проявить свою наблюдательность соломенношкурый пегас, когда новички покинули кабинет – «Ты слишком деятельна, и в тоже время – вновь изодрана, словно по тебе пробежалась стая древесных волков, что наводит меня на мысль о том, что нас ждет новое приключение. И вновь – втайне от других».

– «Ну, вот ты сам все и сказал» – кивнула я, устраиваясь на половичке за низким столом – «Знаешь, Первую Ученицу Госпожи иногда могут посещать разные видения, и вот в одном из таких вот снов, мне привиделся сгоревший замок в Белых Холмах, где в одном секретном подвальчике находится много интересных, звонких, золотых вещичек. Поэтому мне нужны два десятка пегасов из первой сотни, в полной боевой выкладке. На два-три дня».

– «Но зачем?».

– «Помнишь, чем закончились наши приключения в пирамиде для всей кентурии?».

– «Оп-па!» – поперхнувшись, Хай замолчал, по-видимому, сразу вспомнив звон древнего верблюжьего золота у себя в копытах. По-видимому, те же мысли посетили и остальных деканов Первой сотни, из которых лишь одна Черри грустно понурила голову, ведь для нее упоминание о чудесах далекой страны было неразрывно связанно с болью и страхом – «Командир… Раг… Ты хочешь сказать, что нам придется…».

– «Ну да, одна я эти сундуки точно оттуда не вытащу!» – самокритично покивала я, вспоминая здоровенные, пузатые вместилища золота и серебра – «Поэтому собирай наших ребят. Ну, что глаза вырячил? Я ж сказала – видение мне было изволено!».

В отличие от столь нежданного «приключения», свалившегося на голову мне и Графиту, наш полет прошел обыденно, если не скучно. За сутки добравшись до места, мы нашли замок Дарккроушаттен сгоревшим дотла – вычурные, высокие шпили, ранее так гордо вонзавшиеся в сумрачное северное небо, разрушились от жара, цветные витражи были разбиты, и теперь, замок напоминал осколок гнилого зуба, все еще исходящий вонью сгоревшего дерева и оплавившегося от жара камня. При нашем приближении из руин высунулась было банда грифонов – мародеров, по-видимому, решившая поживиться на руинах былого великолепия и принявшая нас за обычный гвардейский патруль. Однако пяток метко, с лету брошенных копий быстро заставили их осознать всю глубину собственный заблуждений, и, потеряв пяток убитыми и десяток раненными, птицельвы отступили, скрывшись в темноте леса, еще долго оглашавшегося каркающими криками боли и страха. Легионеры не подвели, и я с мрачным удовлетворением отмечала отсутствие в них каких-либо сомнений или ненужной жалости – пройдя со мной сквозь горячие пески Камелу и облака арены Клаудсдейла, жеребцы и кобылы немного закалились и уже не испытывали особых угрызений совести, вонзая копья в спины и животы своих врагов. Хотя мы даже и не подумали о том, чтобы добить раненных нами бандитов – стащив их в кучу, в угол сгоревших стойл, пегасы рассосались по замку, осторожно передвигаясь в воздухе над прогоревшими, ненадежными полами. Увы, я на такой фокус оказалась не способна, и вновь, в который раз посетовав на кажущуюся несправедливость уготованной мне судьбы, я принялась помогать моим подручным, деловито пересыпавших в седельные сумки золото и серебро, найденные нами за прогоревшей, но так и не поддавшейся дверью пыточной. Замок был сломан, поэтому черный ключ оказался совершенно ненужным, хотя мне и пришлось объяснять Хаю всю сложность овеществленных видений, посылаемых избранным загадочными «высшими силами» вместе с вполне себе материальными ключами, да еще и так подозрительно подходящими к дверям сокровищниц.

– «Чую, это ты тут порезвилась, хотя доказать этого, конечно, не могу» – в конце концов, уверенно резюмировал пегас, навьючивая на себя последний, позвякивающий серебряными плитками грифоньих талантов мешок, под согласное ворчание моих подчиненных, хихикавших над моим злобным урчанием умирающей таксы – «Но спалить чем-то не угодивший ей замок для того, чтобы добраться до спрятанного в его секретном подвале золота – на это способна лишь одна пони в этом мире, и нам выпала честь служить именно под ее началом. Так ведь, бойцы?».

– «О даааааа!» – согласно выдохнули два десятка глоток. Прошло немного времени, и легионеры еще помнили те увесистые мешочки с битами и тяжелыми верблюжьими монетами, которые получили все без исключения бойцы, отправлявшиеся со мной в Камелу. Все до единого – даже не вернувшиеся назад. Поправившись, я сразу же отправилась к родственникам погибшей единорожки, но увы, все, что я могла им предложить, был тяжелый кошель с монетами, смятый, сплющенный шлем и моя скорбная мордочка, застывшая в дверях дома. Похоже, родители Скейти Белл уже знали о постигшем их несчастье, но все же этот визит прошел для меня гораздо тяжелее, нежели я рассчитывала, и я была благодарна легату Скричу за то, что он взял на себя общение с оставшимися родственниками погибших фестралов. Еще одного такого визита я бы не перенесла, и в тот момент, попросту уволилась бы со службы. Но сейчас, период слабости и душевных мук прошел, хотя боль от осознания собственных ошибок, стоивших жизни трем пони под моим началом, никуда не исчезла, а лишь притупилась, и я знала, что позже, ночью, она придет ко мне опять и скорбно присев на краешек кровати, укоризненно похлопает по плечу. Но это будет позже, а в тот момент, я лишь сердито огрызалась на шутки и подколки облаченных в доспехи пони, похоже, совершенно забывших о том, что где-то тут, за обугленной стеной стойла, еще прятались раненные и покалеченные нами противники.