Быть никем. Теория самомоделирования субъективности - Томас Метцингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что такое феноменальная самость? Что именно представляет собой неконцептуальное чувство собственности, сопровождающее феноменальный опыт самости или "бытия кем-то"?
Феноменальная самость - это репрезентативный феномен. Как объяснялось выше, любая система, работающая в рамках прозрачной Я-модели, будет инстанцировать феноменальное Я, если она удовлетворяет набору ограничений, которые мы считаем минимально достаточными для осознанного опыта как такового. Чувство собственности также является репрезентативным свойством. Оно состоит в том, что содержание интегрировано в текущую PSM. Все, что является частью нашей сознательной Я-модели, является чем-то, что мы присвоили. Присвоение в этом смысле основано не на умозаключениях, основанных на правилах, и не на операциях с синтаксически структурированными символическими лексемами, а на полностью субличностном, автоматическом процессе динамической самоорганизации. Это субсимволическое владение. В этом процессе нет чувства когнитивной агентности.
Если ПСМ, в которую в данный момент интегрирована информация, не является галлюцинаторной, то существует не только феноменальное владение и присвоение, но и соответствующий тип интенционального содержания. Тогда система представляет определенные аспекты реальности как части себя, и делает это правильно. Она достигает не только самоощущения, но и самопознания. Это важно, поскольку влечет за собой серьезный сдвиг и в функциональных свойствах корреляции. Теперь система в целом устанавливает причинно-следственные отношения с определенными аспектами реальности, интегрируя их в глобально доступную репрезентацию себя как целого. Репрезентативное владение идет рука об руку с функциональной интеграцией. Чем больше самопознания приобретает система, тем больше она способна функционально присвоить соответствующие аспекты себя. Феноменальный вариант самопознания имеет здесь особое значение, поскольку он помогает отслеживать вновь открытые аспекты себя и улучшает функциональный профиль репрезентативно присвоенных аспектов себя, например, делая их глобально доступными для фокусировки внимания, селективной когнитивной обработки и гибкого поведенческого контроля. Именно этот непрерывный процесс динамичной, глобально доступной и функционально активной самоинтеграции отражается на феноменальном уровне. Он отражается в виде прозрачного опыта владения собой, в виде агентности, в виде резко усиленного самоконтроля, в виде гибкости, избирательности и автономности - словом, в виде ультрареалистичного опыта "быть кем-то". И снова важно отметить, что функциональное присвоение на субсимволическом уровне, скорее всего, будет происходить в разной степени. Фактическая сила корреляции между различными частями Я-модели в мозге может сильно варьироваться, например, во время процесса, в котором новое содержание приобретается как вновь усвоенное свойство системы. В патологических конфигурациях, таких как шизофрения, она также может меняться в зависимости от процесса, в котором репрезентативное содержание фактически утрачивается. Репрезентативная потеря части Я-модели неизбежно означает потерю информации, что, в свою очередь, эквивалентно потере вычислительного ресурса для самоконтроля.
Интересно отметить, что подобные колебания внутренней когерентности также отражаются на феноменологическом уровне. Феноменальное присвоение характеризуется сложным и постоянно меняющимся ландшафтом. Феноменальное чувство собственности - это не одно простое свойство, жесткая характеристика нашей внутренней жизни. Например, оно имеет тонкий временной профиль; оно чувствительно к контексту и разворачивается во времени. Серьезное отношение к феноменологии владения означает справедливость того факта, что даже в обычной жизни степень, в которой, например, вы пререфлексируете определенное свойство вашего тела или вашей эмоциональной личности как свое собственное, или, скорее, как нечто вызванное извне и не принадлежащее вашей "истинной идентичности", очень изменчива. Она меняется, например, по мере взросления. И, как известно и философам, и ученым, степень, в которой вы действительно воспринимаете определенную мысль или аргумент как свой собственный, безусловно, зависит от реакции вашего социального окружения. Если реакция на определенные части вашего когнитивного "я" чрезвычайно позитивна и приятна, велики шансы, что вы будете переживать их как глубоко оригинальную часть себя, как то, что всегда принадлежало вам, и как то, что никогда не было присвоено откуда-либо еще.
Как опыт агентства связан с опытом владения? Можно ли разделить обе формы феноменального содержания?
Агент - это система, которая обладает определенной степенью избирательного и гибкого моторного контроля и которая, в том смысле, который был только что описан, репрезентативно и функционально присвоила лежащие в основе процессы выбора, интегрировав их в свою самомодель. Сознательно переживаемая агентность появляется только в том случае, если эти процессы выбора являются частью PSM. Как более подробно объясняется в разделах 6.4.5 и 6.5.3, существенной частью этого процесса является активация волевого ПМИР: репрезентация "Я в процессе обдумывания", интегрирующая Я-модель с определенными внутренне моделируемыми действиями или состояниями цели. Это, таким образом, феноменальная репрезентация отношения практической интенциональности, поскольку она прозрачно представляет систему как находящуюся в определенном отношении к набору возможных действий или конкретному состоянию цели, и она лежит в основе опыта агентности.
Существуют ли феноменологические ситуации, в которых существует агентность без собственности? В более общем смысле можно предположить, что, например, пациенты, страдающие акинетическим мутизмом, не ощущают себя агентами, но при этом обладают базовым сознательным чувством собственности на свое тело как таковое. Поскольку они бодрствуют и демонстрируют ориентировочный рефлекс, у них, скорее всего, есть интегрированный феноменальный образ тела. Все, что интегрировано в этот образ тела, проявляет феноменальное свойство "минности", неконцептуальной собственности. С другой стороны, учитывая имеющиеся данные, кажется, что у таких пациентов никогда не возникает ни волевого ПМИР (они не действуют), ни когнитивного ПМИР (поскольку они не столько "заключены в тюрьму неподвижности", сколько вообще не имеют разума; см. Damasio 1994, p. 73; 1999, p. 101 и далее), а аттенционный ПМИР, мимолетный и нестабильный, может быть вызван только извне. Таким образом, телесное владение существует без аттенционального, когнитивного или моторного агентства. Однако здесь остается вопрос, действительно ли владение и агентство диссоциированы в одной и той же области. Шизофреники, испытывающие вставные мысли и интроспективное отчуждение, могут представить нам более конкретный случай. Феноменологически они испытывают когнитивную агентность: конкретные, сознательные мысли отбираются и навязываются им в их собственном сознании, в том, что я назвал непрозрачным разделом их PSM (см. раздел 6.4.2). Феноменологически существует когнитивный агент - кто-то другой, кто думает или посылает эти мысли. То есть каузальная история этих состояний феноменологически моделируется как имеющая внешнее происхождение. Они вызваны агентом. Однако этот агент не идентичен субъекту опыта.
