Земля обетованная - Барак Обама

Я понимал скептическое отношение некоторых моих сотрудников к попыткам продвинуть столь амбициозную повестку дня. Даже если бы мы смогли набрать шестьдесят голосов, необходимых для каждого из этих спорных законопроектов, было неясно, что Гарри Рид сможет добиться от Митча Макконнелла достаточного сотрудничества, чтобы назначить столько голосований в столь короткие сроки. Тем не менее, я не считал себя полностью заблуждающимся. Почти каждый пункт моего списка уже имел определенную законодательную силу и либо прошел, либо казался вероятным, что пройдет через Палату представителей. И хотя раньше нам не очень-то везло с преодолением филибутов в Сенате, возглавляемых гопами, я знал, что у Макконнелла есть свой собственный важный пункт, который он отчаянно хочет выполнить: принятие закона о продлении так называемого сокращения налогов Буша, срок действия которого автоматически истекает в конце года.

Это дало нам рычаг давления.

Я долгое время выступал против "фирменного" внутреннего законодательства моего предшественника — законов, принятых в 2001 и 2003 годах, которые изменили налоговый кодекс США таким образом, что от этого непропорционально выиграли состоятельные люди, ускорив тенденцию к росту богатства и неравенства доходов. Уоррен Баффет любил подчеркивать, что закон позволил ему платить налоги по значительно более низкой ставке, пропорциональной его доходам, которые почти полностью поступали от прироста капитала и дивидендов, чем его секретарь платила со своей зарплаты. Одни только изменения в законе о налоге на недвижимость позволили снизить налоговое бремя для 2 процентов самых богатых семей Америки более чем на 130 миллиардов долларов. Не только это, но и то, что эти законы, забрав из казначейства США примерно 1,3 триллиона долларов прогнозируемых доходов, помогли превратить профицит федерального бюджета при Билле Клинтоне в растущий дефицит — дефицит, который многие республиканцы теперь использовали для оправдания своих призывов к сокращению социального обеспечения, Medicare, Medicaid и остальной системы социальной защиты Америки.

Снижение налогов Буша, возможно, было плохой политикой, но оно также привело к умеренному снижению налогов большинства американцев, что сделало их откат политически сложным. Опросы постоянно показывали, что большинство американцев выступают за повышение налогов на богатых. Но даже обеспеченные адвокаты и врачи не считали себя богатыми, особенно если они жили в районах с высокими издержками; и после десятилетия, в течение которого 90 процентов нижних слоев населения получали стагнирующие зарплаты, очень немногие считали, что их собственные налоги должны вырасти. Во время предвыборной кампании я и моя команда остановились на том, что мы считали оптимальным вариантом, предложив отменить налоговые льготы Буша выборочно, затронув только те семьи, доход которых превышает 250 000 долларов в год (или отдельных граждан, зарабатывающих более 200 000 долларов). Такой подход получил почти всеобщую поддержку демократов в Конгрессе, затронул бы только 2 процента самых богатых американцев, и при этом принес бы примерно 680 миллиардов долларов в течение следующего десятилетия — средства, которые мы могли бы использовать для расширения программ по уходу за детьми, здравоохранению, профессиональной подготовке и образованию для менее обеспеченных слоев населения.

Я не изменил своего мнения по этому поводу — заставить богатых платить больше налогов было не только вопросом справедливости, но и единственным способом финансирования новых инициатив. Но, как и в случае со многими другими моими предложениями в ходе предвыборной кампании, финансовый кризис заставил меня переосмыслить, когда мы должны попытаться это сделать. В начале моего срока, когда казалось, что страна может скатиться в депрессию, моя экономическая команда убедительно доказывала, что любое повышение налогов — даже направленное на богатых людей и компании из списка Fortune 500 — будет контрпродуктивным, поскольку оно заберет деньги из экономики именно в то время, когда мы хотим, чтобы люди и предприятия начали тратить. Поскольку экономика едва идет на поправку, перспектива повышения налогов все еще заставляла команду нервничать.

И, как уже было сказано, Митч Макконнелл угрожал заблокировать все, что меньше, чем полное продление налоговых льгот Буша. Это означало, что наш единственный вариант избавиться от них немедленно — вариант, который многие прогрессивные комментаторы призывали нас принять — заключался в том, чтобы ничего не делать и просто позволить всем автоматически вернуться к более высоким налоговым ставкам, установленным Клинтоном, первого января. Затем демократы могли бы вернуться в новом году и предложить заменяющее законодательство, которое бы снизило налоговые ставки для американцев, зарабатывающих менее $250 000 в год, по сути, осмелившись заставить республиканцев проголосовать против.

Это была стратегия, которую мы серьезно рассматривали. Но Джо Байден и наша законодательная команда опасались, что, учитывая то, как сильно мы проиграли на промежуточных выборах, демократы-центристы могут расколоть ряды по этому вопросу, а затем республиканцы воспользуются этими дезертирами, чтобы провести голосование, которое сделает снижение налогов постоянным. Если отбросить политику, то проблема игры в салочки с GOP, решил я, заключалась в том, какое непосредственное воздействие это окажет на все еще хрупкую экономику. Даже если мы сможем удержать наших демократов в узде, а республиканцы в конечном итоге прогнутся под давлением, прохождение любого налогового законодательства через разделенный Конгресс может занять месяцы. Тем временем, американцы среднего и рабочего класса будут получать меньшие зарплаты, предприятия еще больше ограничат свои инвестиции, фондовый рынок снова упадет, и экономика почти наверняка снова окажется в рецессии.

Продумав различные сценарии, я отправил Джо на Капитолийский холм для переговоров с Макконнеллом. Мы бы поддержали продление на два года всех налоговых льгот Буша — но только в том случае, если бы республиканцы согласились продлить чрезвычайные пособия по безработице, налоговый кредит для низшего и среднего классов, предусмотренный Законом о восстановлении (Making Work Pay), и еще один пакет возвращаемых налоговых кредитов для работающих бедняков на эквивалентный период. Макконнелл немедленно отказался. Заявив ранее, что "самое главное, чего мы хотим добиться, это чтобы президент Обама стал президентом на один срок", он, очевидно, не хотел позволить мне заявить, что я снижу налоги для большинства американцев без того, чтобы республиканцы заставили меня это сделать. Не могу сказать, что я был удивлен; одной из причин, по которой я выбрал Джо в качестве посредника — помимо его опыта работы в Сенате и законодательной хватки — было мое понимание того, что, по мнению Макконнелла, переговоры с вице-президентом не возбуждали базу республиканцев в той же степени, что и любая видимость сотрудничества с (черным, мусульманским социалистом) Обамой.

После долгих переговоров и после того, как мы согласились обменять налоговый кредит на оплату труда на снижение налога на заработную плату, Макконнелл, наконец, сдался, и 6 декабря 2010 года я смог